Потерянный рай

Брайан проснулся и несколько минут лежал, со страхом прислушиваясь к гулким и мощным толчкам крови, циркулирующей в его трепещущем измученном теле. Адски болела голова, словно там действительно бушевали валы из только что прервавшегося кошмара, всё ещё трепетавшего обрывками липкой паутины на грани сознания.

Лицо! Лицо человека из кошмара! Дважды продублированное… Это не была невзрачная пыльная физиономия Клифски! Нет!!! Это лицо вообще не принадлежало ни одному из известных Брайану людей. И в тоже время было в нём что-то неуловимо узнаваемое и тревожащее. Словно Брайан всё же хорошо знал этого человека, но разум противился опознанию в столь абсурдной ситуации.

Брайан осторожно выбрался из постели, стараясь не разбудить Анну, прошлёпал босыми ногами в ванну и долго стоял, засунув голову под кран. Ледяная вода смыла остатки сна и чуть утихомирила боль в затылке.

Брайан медленно разогнулся, почти весело ухмыляясь, и в этот момент он встретился глазами со своим отражением.

Лицо! Лицо из кошмара и лицо в зеркале были идентичны.

Это было его, Брайана, лицо, только не повторяющее мимику оригинала, — а существующее совершенно автономно. Брайан осторожно коснулся поверхности зеркала кончиками пальцев — оно пошло рябью, отражение сначала неузнаваемо исказилось, подмигивая и гримасничая, а потом и вовсе исчезло.

Теперь Брайан стоял перед зеркалом, в котором отражалось всё что угодно, даже таракан, лениво ползущий по потолку, но своего отражения Брайан не видел.

В отчаянии Брайан приблизил лицо к ледяной глади зеркала — отражения не было! Брайан ткнулся лбом в стекло и…

…проснулся. Второй раз и теперь, похоже, окончательно.

Над ним белым лунным пятном светилось встревоженное лицо Анны, менявшей на его лбу компресс.

— Ты так стонал и метался.

— Просто тяжёлый сон, — Брайан шевельнулся, и тотчас тупая мощная головная боль из кошмара лесным пожаром заметалась под сводами многострадального черепа.

«Дьявол! Похоже, моя бедная голова не справляется с таким интенсивным потоком событий и проблем», — Брайан с трудом сел в постели.

Анна осторожно провела рукой по его разгорячённому лицу.

— Бедный глупый Брайан.

— Я устал.

— Я знаю.

— Порой мне кажется, что я веду бой с собственной тенью.

— Я знаю.

— А порой, как это ни банально звучит, меня захлёстывает ощущение собственной неполноценности, бессмысленности бытия и полной житейской несостоятельности!

— Это пройдёт.

— Не знаю… — Брайан встал, пошатываясь прошёл в ванную, открыл холодную воду, кряхтя, наклонился и сунул голову под обжигающую ледяную струю. Это принесло пусть временное, но облегчение.

Брайан стал медленно разгибаться, но вдруг с ужасом осознал, что всЁ это уже было! А сбоку над раковиной висит зеркало.

И выпрямившись окончательно, Брайан должен будет встретиться взглядом со своим зеркальным двойником.

Брайан на мгновение прикрыл глаза, судорожно вздохнул, разогнулся и решительно глянул в зеркало.

Глава 1

— Итак, что мы имеем с нашего порядком ощипанного гуся, — хмуро проворчал лейтенант Харви, бросая косой взгляд на Берта, невозмутимо восседавшего в кресле и не спеша потягивавшего традиционный коньяк.

— Вам не кажется, что эксперимент зашёл слишком уж «глубоко», а мы всё ещё топчемся на месте? Исполняем, так сказать, жертвенный танец.

— Ну почему же? — нехотя проворчал Берт, нюхая коньяк. — Вчерашние события показывают, что мы на верном пути.

— Вам не страшно за своего приятеля?

— Если вы имеете в виду Брайана, то это как раз тот человек, за которого я бы меньше всего волновался.

— Это в каком же смысле?

— Я почти уверен, что Брайан первый, у кого информационный иммунодефицит не прогрессирует с течением времени, а как раз наоборот…

— То есть вы хотите сказать…

— Да-да, лейтенант. Не прикидывайтесь глупее, чем вы есть на самом деле. Я именно это и хочу сказать: Брайан первый в моей практике пациент, у которого болезнь оказалась обратимой. Теперь нам осталось только немного подождать и не прозевать момент, когда та часть симбиоза, естественных причин и злой воли, — которая контролирует процессы распространения ИИД, тоже осознает это. Тогда наконец дело будет за вами, лейтенант.

— Вы пугаете меня своей рассудительностью, Берт. Порой мне кажется, что за всем этим ужасным спектаклем стоит невидимый кукловод, дёргающий за ниточки ничего не подозревающих марионеток. И этот кукловод — вы!

— Лейтенант, а вам не кажется, что у меня намечается ещё один потенциальный клиент.

— Все мы потенциальные…

— Логично.

— Если бы ещё логику можно было привлечь для объяснения того факта, как Брайан, не покидая здания редакции, попал в помещение архива… Мой человек, дежуривший у входа в редакцию, божится…

— Тем более, я бы на вашем месте, лейтенант, усилил наблюдение за Брайаном.

— Что же, мне ему пятки лизать и за руку водить в сортир?

— Насчёт сортира — не думаю, а вот в подвал или на чердак…

— Вы же прекрасно знаете, что я обшарил оба чердака, там нет никаких следов — кто-то тщательно вымел весь пол. Там вообще всё блестит, словно это самые посещаемые места в обоих зданиях.

— Не забывайте, что есть ещё Старая Башня.

— Как раз там я всё обшарил в первую очередь, ещё когда погиб бедный Генри.

— А подвал?

— Что подвал?!

— Подвал в Старой Башне есть?

— Ну знаете! Зачем мне было лазить в тамошний подвал, ведь Генри выпал…

— В этом деле почти каждая деталь граничит с абсурдом, так почему бы изначально не принять в расчёт абсурдные условия задачи?

— Вы что, смеётесь надо мной?!

— Отнюдь, лейтенант! К тому же чисто теоретически… Я, видите ли, на досуге увлекаюсь математикой, так вот, в топологии…

— Вы страшный человек, Берт! Мало того, что практикующий психиатр и гипнотезёр, так ещё на досуге и математик. Нет уж, увольте! Давайте пока ограничимся медициной. Шизофреники там, параноики всякие, мании преследования, идиосинкразии…

— Онейроидное состояние.

— Как-как?

— Братце: это такое состояние, когда человек не может провести чёткую грань между сном и явью, когда события, происходящие во сне, воспринимаются, как явь, и наоборот.

— Вот-вот. По-моему, вы сейчас очень точно обрисовали наше положение.

— Это не я, это справочник по психиатрии.

— Ну что ж, — лейтенант Харви поставил на стол свою рюмку с коньяком, так и не пригубив, — в данных обстоятельствах единственное, что я могу сделать, это и в дальнейшем постараться не выпускать из поля зрения всех участников событий.

— Всех?

— Без исключения.

— И Анну Вирт?

— Я не хочу знать, на что вы намекаете… Конечно, Анна Вирт — интересная женщина, к тому же женщины вроде не подвержены, но… уж больно всё туго завязано вокруг архива.

— И Клифски?

— Несомненно и в первую очередь.

— И меня?

— Об этом я уже говорил: вы, Берт, у меня — вне очереди.

— Ах, да, кукловод… Вы хоть Брайана-то не провороньте… опять.

Лейтенант Харви пристально посмотрел на Берта, прикончившего коньяк и теперь невозмутимо пыхтевшего сигаретой и хмуро буркнул:

— Omne futurum incertum!

— Ого! — сказал Берт и улыбнулся.

— Стараемся, осваиваем потихоньку на досуге. — Харви тоже улыбнулся в ответ.

Но глаза у обоих остались холодными, а взгляд — уж слишком пристальным и недоверчивым.

Глава 2

Брайан абсолютно голый стоял у окна и хмуро глядел на город, притаившийся у его ног, словно змея перед броском. Хотя, возможно, Брайану это только казалось, а на самом деле город был тупым, равнодушным гигантом — ни сном, ни духом не чуявшим, что в его недрах копошатся неказистые существа, которых он — город, в назревающем кризисе одним неосторожным движением прихлопнет и даже не заметит.