Второй потоп

— Огня, — приказал Стас и, схватив бутылку с зажигательной смесью, поджег фитиль от закрепленного на стене факела и швырнул в ближайших зверей.

Ярко вспыхнувшее пламя подожгло троих, хорошо, что все посевы находились в километре от поселка, иначе Клан остался бы без зерна. Горючая смесь, попав на шкуры огромных волков, превращала их в стремительные факелы. Один из часовых вскинул старый добрый СКС и всадил пулю в ближайшего зверя. Другой заорав: «Волки!», — принялся колотить в било. Стас, достав пистолет, всадил пулю в оскаленную морду волка, который в прыжке пытался перемахнуть частокол. Для этих зверей четырехметровая стена, защищающая поселок, не была преградой. Они перемахивали ее с легкостью, оставляя запас в метр. Ухали выстрелы, потом в гущу противника полетела неприкосновенная граната, наделавшая немало шуму, но серьезно проредившая стаю волков. Следом за ней, создавая огненную стену, полетело еще несколько бутылок с коктейлем Молотова, бензин с мылом надежно прилипал к любой поверхности. Только трое волков перемахнули частокол, одному при этом удалось сбить на землю часового. Но к этому моменту к воротам подошло подкрепление с луками, арбалетами и длинными копьями, на которые и были подняты сразу две твари, еще одну, словно ежа, истыкали арбалетными ботами.

— Вроде, отбились, — крикнул Стас, глядя, как поредевшая стая, поджав хвосты, исчезает в лесу. В руке он все еще продолжал сжимать свой АПС с пустой обоймой. — Все живы?

— Тимоха палец сломал, когда со стены рухнул, — хохотнув, произнес кто-то их дозорных.

— Паше слегка поцарапали бок, — крикнул снизу Андрей, — но так, еле-еле, даже перевязывать не нужно.

Стас еще раз глянул на поле битвы и глазами посчитал трупы.

— Двадцать семь волков перебили, — крикнул он. — Андрей, выведи-ка мужиков, пусть добьют раненых, да смотри, аккуратно. Тех, у кого шкура огнем не попорчена, тащи сюда, кожа нам пригодится.

Андрей кивнул и, приоткрыв ворота, увел за собой десяток мужиков с топорами и копьями. Часовые на всякий случай, перезарядив свое оружие, внимательно наблюдали за ярко освещенным полем.

— Троих добили, — отчитался воевода после того, как ворота снова закрылись. — И одиннадцать тварей с собой притащили, шкура, конечно, не очень целая, но, думаю, сгодится.

— Ладно, освежуем завтра, — кивнул Стас, принимая доклад. — Кстати, кто-нибудь уже пробовал мясо местных волков?

— Я ел, — произнес один из лесорубов, — съедобно, правда немного жестковато, но, думаю, если вымочить в кислой ягоде, будет ничего.

— Ну, тогда вперед, не дайте мясу пропасть, — приказал Стас.

Мужики уже давно научились снимать шкуры, для них это стало обычным делом, да и женщины-поварихи мало им уступали в этом, а кое-где и превосходили.

— Отведаем завтра волчатины! — потирая руки, произнес Владлен. — Посмотрим, какая она на вкус.

— Мясо, как мясо, — отозвался Стас. — Эй, Тимоха, двигай в лазарет, свой палец лечить, — приказал он часовому. — Тебя Михалыч подменит.

Здоровяк козырнул Стасу и, забрав у Тимохи карабин, свисток, полез на стену.

— Отдежурь ночь, завтра можешь с утра спать, — крикнул ему вслед Стас.

— Сделаем, — пробасил великан.

Надо сказать, что за глаза Михаила величали Ильей Муромцем, парень был просто огромен, орудовал тяжелым топором. Наверное, так выглядели славяне в древности. Именно такие шли на стены Царьграда под предводительством Вещего Олега. Миша промахнулся эпохой, но и здесь в новом мире, он был просто самородком. Он в одиночку проделывал то, для чего требовались три человека.

— Ну что, пошли обратно? — произнес Стас Владлену.

Тот кивнул, они направились к кухне.

— Ты знаешь, она тебя все время ищет, — неожиданно для Стаса произнес Седой.

— Кто? — не въехал тот.

— Яна. Она весь вечер вертелась, кого-то высматривая, а когда ты пришел, успокоилась, только немного занервничала, когда ее товарка, Наталья, пыталась тебя в хоровод утащить.

— Наблюдательный ты, — с напускной сердитостью произнес Стас.

— Это работа, которую я умею делать лучше всего, — пожав плечами, ответил Владлен, — видеть то, чего не видят другие. Например, ты не видишь, что девушка к тебе неравнодушна.

— Оставь это, — не желая продолжать разговор, произнес Стас. — Мое сердце занято, и больше мне никто не нужен.

— Сожжет она тебя, — произнес разведчик, — ты ж сам говорил, не нужно хвататься за прошлое, привел нас сюда, начал все сначала. А сам живешь воспоминанием о девушке, с которой прожил неделю.

— Это мое дело, — отрезал Стас, заканчивая разговор.

Камень, лежащий у него на сердце, вдруг стал очень тяжел, парню даже показалось, что его мотнуло, как будто на плечи свалилось огромная тяжесть. Но он напрягся и понес ее дальше, принимая как свою собственность. Больше они с Владленом об этом не разговаривали. Люди расходились по своим домам, несколько женщин помогали охотникам свежевать трупы волков. А Стас впервые за все время существования Клана выпил две большие кружки браги. Но тоска не рассеялась, а только усилилась. Немного качающейся походкой он пошел в свой дом. Войдя, он сразу почувствовал, что что-то не так. Осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, он уселся на свою кровать, которая совершенно неожиданно взвизгнула. Стас ухмыльнулся про себя, что ж не в первый раз подобный фокус проделывается, и зажег факел.

— Ну и кто там на этот раз? — повернувшись к кровати, спросил он.

Одеяло шелохнулось, и из-под него показались черные волосы и лицо Наташи.

— Ты же не будешь против? — жалобно спросила она.

— Еще как буду, — ответил Стас, — у тебя три минуты, чтобы одеться и уйти. Время пошло.

— Но почему? Я тебе не нравлюсь? — спросила девушка, срывая с себя одеяло.

Нужно сказать, что фигурка у нее была ладная, хорошо очерченные бедра, красивая грудь второго размера, тоненькая лебединая шея, в купе с красивым лицом и волосами. Все это давало убойный эффект.

— Нравишься, — оглядев ее спокойным взглядом, произнес Стас, — а теперь, когда я ответил на твой вопрос, одевайся и уходи. Последняя, которая пробовала проделать подобный фокус, оказалась упряма и в итоге очутилась на улице совершенно голая. Так что времени все меньше, а уйдешь ты совершенно точно и, честно говоря, мне все равно, будешь ты при этом одета или раздета. Решай, но побыстрее, в отличии от той, ты вроде не блондинка.

— Я поняла, — одеваясь, произнесла девушка, — тебе не нравятся женщины.

— Нет, мне нравятся женщины, просто именно сейчас мне совершенно не до них. Оделась? Молодец, где дверь знаешь, спокойной ночи, — и Стас принялся раздеваться, не обращая внимания на уходящую гостью.

Яна видела, как в общей кутерьме Наташа проскользнула в дом Стаса, и, ощутив еще один укол ревности, пошла туда, где их разместил Полковник. «Вот пронырливая стерва, — думала девушка по дороге, — так и вьется вокруг него, а ведь знает, что Стас мне нравится». Дойдя до своих нар, Яна, задернув занавеску, разделась, но не успела она лечь в кровать, как явилась ее соперница.

— Представляешь, он меня выставил, сказал, что ему все равно, пойду я одетой или голой, пришлось одеться и уматывать.

В душе у Яны запели трубы, она почти не слушала обиженную подругу. «Он ее выставил, ничего не было», — твердила она сама себе, краем уха она уловила еще одну фразу, касающуюся главы Клана.

— ….. я думаю, что он педераст, — вывела свое умозаключение Наталья.

Яна и раньше знала, что Бог наделил ее подругу внешностью, но сильно обделил мозгами, но не думала, что настолько обидел:

— Ты неправа, — совершенно неожиданно произнесла Яна, — у него что-то случилось либо в прошлом, либо в настоящем, поэтому он никого к себе не подпускает.

— Да хрен с ним, — сонно отозвалась Наталья, — тут других парней полно, хотя дом у него классный, я бы согласилась с ним жить, даже если он импотент.

— Стерва, — едва шевеля губами, произнесла Яна и задула лучину.