Братья

Молодая девушка и ее двоюродные братья ехали на отличных лошадях. Большой серый конь Розамунды, подарок ее отца, славился в окрестностях быстротой, силой и таким послушанием, что любой ребенок мог ездить на нем; тяжелые, прекрасно выезженные боевые кони Годвина и Вульфа были приучены стоять там, где их оставили, бросаться вперед, когда этого требовали их седоки, не страшась ни криков людских, ни сверкающей стали. С полчаса или больше они двигались по берегу Сальтингса, почти не разговаривая, тишина прерывалась только криками морских птиц да плеском волн. Нигде не виднелось ни одного человеческого существа: это было унылое место, и только рыбаки время от времени наведывались сюда. Как раз в ту минуту, когда солнце уже стало погружаться в море, трое д'Арси подъехали к берегу бухты Смерти; вдававшаяся в сушу во время прилива мили на две, она постепенно сужалась, но в основании достигала приблизительно трех ярдов [1] ширины.

Примерно в семидесяти ярдах от берега бухты Смерти и параллельно ему тянулась коса земли, покрытая кустами и немногими редкими дубами. Она выходила в Сальтингс, и ее мыс кончался тропинкой, по которой ехали д'Арси. В промежутке между косой и берегом бухты Смерти дорога сворачивала к холмам. Этот старинный путь был проложен римлянами или другими давно умершими строителями и подводил к возведенному ими узкому молу длиной ярдов в пятьдесят и сложенному из неотесанного камня в воде бухты, вероятно, для удобства рыбачьих лодок, которые могли стоять вдоль этой насыпи даже во время отлива. Мол сильно пострадал, в течение столетий волны размывали его, и теперь конец насыпи лежал под водой, часть же, примыкавшая к суше, хорошо сохранилась и была достаточно высока. Когда всадники проезжали через маленькую возвышенность в конце покрытой лесом косы, быстрые глаза Вульфа, который двигался впереди всех (здесь тропинка шла по болоту и была так узка, что пришлось ехать гуськом), заметили большую пустую рыбачью лодку, привязанную к железному кольцу в стенке мола.

– Ваши рыбаки высадились, Розамунда, – обратился он к девушке, – и, конечно, отправились в Бредуэл.

– Странно, – с беспокойством заметила она, – сюда никогда не приезжают рыбаки, – Розамунда остановила свою лошадь, точно собиралась повернуть ее.

– Так это или нет, но они ушли, – произнес Годвин, наклоняясь вперед, чтобы оглядеться, – во всяком случае, нам нечего бояться пустой лодки, поедем же дальше.

Они без труда достигли каменной насыпи, или мола, но в этом месте какой-то шум, раздавшийся позади, заставил оглянуться всех троих. Д'Арси увидели картину, от которой кровь прилила им к сердцу. На узкую тропинку один за другим вышли человек восемь с обнаженными мечами в руках; у всех, как заметили путники, лица были закрыты закрепленными под шлемами или кожаными шапками полотняными полосами с прорезями для глаз.

– Засада, засада! – крикнул Вульф, обнажая меч. – Скорее за мной, на дорогу в Бредуэл! – И он пришпорил лошадь. Конь бросился вперед, но в следующее мгновение сильная рука заставила его присесть. – Помилуй Бог, – вскрикнул Вульф, – тут еще!

И действительно, другой отряд воинов с оружием и с закрытыми лицами выбежал на бредуэлскую тропинку; во главе их виднелся плотный человек, по-видимому вооруженный только длинным кривым ножом, висевшим на его поясе, и одетый в ценную кольчугу, которая проглядывала через открывшуюся тунику.

– К лодке! – воскликнул Годвин, но, услышав это, толстый человек засмеялся пронзительным смехом. Даже в эту минуту все трое расслышали его.

Они поехали по молу, потому что им некуда было больше свернуть – обе дороги преграждали враги. Когда они подъехали к лодке, им стало понятно, почему смеялся плотный воин: она стояла на тяжелой цепи, которую нельзя было перерубить, кроме того, парус и весла исчезли из нее.

– Плывите в ней, – прозвучал голос одного из спутников толстяка, – или, по крайней мере, пусть ваша дама войдет в нее, тогда нам не придется нести ее в ладью…

От лица Розамунды отхлынула кровь, Вульф то вспыхивал, то бледнел, его рука сжимала меч. Годвин, спокойный, как всегда, проехал несколько шагов вперед и произнес:

– Скажите, чего вы хотите от нас? Денег? У нас их нет, с нами только лошади и оружие, но и то и другое будет дорого стоить вам.

Человек с кривым ножом вышел немного вперед в сопровождении высокого гибкого слуги или оруженосца, которому шепнул несколько слов на ухо.

– Мой господин находит, – ответил высокий воин, – что у вас есть нечто драгоценнее королевского золота – красавица, которую с нетерпением ждут в одном месте. Отдайте ее нам, а потом уезжайте на своих конях и со своим оружием, вы – храбрые молодые люди, и мы не желаем пролить вашу кровь.

Теперь наступила очередь братьев рассмеяться, и они действительно расхохотались в один голос.

– Отдать вам ее? – возмущенно переспросил Годвин. – И с бесчестьем продолжить наш путь? Хорошо, мы отдадим ее с нашим последним вздохом, но не раньше. Куда же вы хотите отвезти леди Розамунду?

Те снова зашептались.

– По словам моего господина, – послышался ответ, – всякий, кто ее видит, поддается очарованию, но особенно ее ждут в доме рыцаря Лозеля.

– Рыцарь Лозель! – прошептала Розамунда и побледнела еще сильнее.

Этот Лозель был очень могущественным человеком и уроженцем Эссекса. Он владел кораблями, о его «подвигах» на море и на Востоке рассказывали нехорошие вещи. Он однажды просил руки Розамунды и, получив отказ, наговорил таких угроз, что Годвин, как старший из близнецов, вызвал его на бой, бился с ним и ранил его. После этого Лозель исчез неизвестно куда.

– Значит, сэр Гуго Лозель среди вас? – спросил Годвин. – И замаскирован, как все вы, обыкновенные трусы? Если так, я желаю встретиться с ним лицом к лицу и докончить дело, которое начал в снегу, на Рождество, двенадцать месяцев тому назад.

– Узнайте его, если можете, – предложил высокий человек. Вульф же проговорил сквозь сжатые зубы:

– Брат, я вижу только одну возможность прорваться. Мы должны поставить серого Розамунды между нашими конями и ударить по врагам.

Предводитель отряда как бы угадал их мысль, он снова наклонился к уху своего спутника, и тот громко произнес:

– Мой господин говорит, что с вашей стороны безумие – стараться пробиться сквозь наши ряды. Мы будем бить ваших лошадей и ловить их петлями, а между тем жаль губить таких славных коней. Когда же вы упадете, мы без труда захватим вас. Лучше сдайтесь, вы можете сделать это без стыда, ведь вам спасения нет, и два рыцаря, хотя бы и очень храбрых, не в состоянии выдержать борьбу с целой толпой. Мой господин дает вам одну минуту.

Впервые с момента стычки Розамунда обратилась к двоюродным братьям:

– Прошу вас, не отдавайте меня живой в руки сэра Гуго Лозеля и этих людей. Лучше пусть Годвин убьет меня, чтобы избавить от ужасной участи, как он хотел сделать это ради спасения моей души, сами же постарайтесь прорваться сквозь ряды врагов и живите, чтобы отомстить за меня.

Братья ничего не ответили, они только посмотрели на воду, потом переглянулись между собой, слегка кивнули друг другу головами, и Годвин заговорил с Розамундой, потому что теперь, когда дело дошло до борьбы за жизнь и за даму, Вульф, язык которого обычно двигался с такой легкостью, стал странно молчалив.

– Слушайте, Розамунда, – предложил ей Годвин, – вы можете спастись только одним способом. Это отчаянное средство, но вам придется выбирать или его, или плен, так как убить вас мы не можем. Ваш серый – верный и сильный конь. Поверните его, пришпорьте и заставьте войти в воду бухты Смерти. Пустите лошадь вплавь. Залив широк, но волны помогут вам, и, может быть, вы не утонете.

Розамунда, слушая его, взглянула на лодку. Тогда Вульф решительно обратился к ней:

– Поезжайте, мы задержим ладью.

Темные глаза Розамунды наполнились слезами, ее гордая головка на мгновение склонилась почти к самой гриве серого.

1

Ярд – английская мера длины, равная приблизительно 91 см.