Страница 38 из 39
Победить лень можно, но лень.
Людям с совестью законы не нужны. А людям без совести – тем более.
Если люди перестанут обманывать друг друга, это будет как-то не по-людски.
Рабовладелец – человек, который ещё не выдавил из себя раба.
Ничто так не старит, как занятия спортом: в тридцать лет – уже ветеран.
Николай РЫЖОВ
Теги: юмористические заметки
Знаете ли вы что...
Самые большие гонорары за хорошую статью получают не журналисты, а адвокаты.
80% мужчин имитируют вкусный борщ.
90% мужчин, узнав об измене жены, собирают вещи и уходят к любовнице.
В Индии, если женщина замужем, у неё на лбу стоит точка. А если разведена – запятая.
Кораблики в бутылках делают гинекологи на пенсии.
Мисс Афганистан собирает автомат Калашникова за 8 секунд.
Собачья упряжка движется в два раза быстрее, если в санях сидит хотя бы один кореец.
Николай Валуев в детстве, балуясь, звонил в чужие двери и не убегал.
IQ Анатолия Вассермана совпадает с ICQ Даны Борисовой.
Если вовремя не избавиться от вредных привычек, вредные привычки избавятся от вас.
Когда женщина говорит «Что-что?!», это вовсе не значит, что она вас не услышала, она просто даёт вам последний шанс поменять мнение.
Лучше уж повышенное давление, чем нулевое.
Объяснить можно всё. Но не всем.
Теги: юмористические заметки
Кирпичи
Уважаемый в бригаде каменщик Федя Микешин, как правило, избегал распространяться о семейных делах. Скажем больше: он вообще избегал распространяться о чём бы то ни было.
В основном молчал, слушал других. И мы его не слишком-то теребили. Но тут нам очень захотелось послушать его. На то имелась веская причина.
Все мы знали, что у него с месяц как пропала тёща.
Знали, потому что в городских теле- и радионовостях уже не раз прозвучало: «Вышла из дома, не вернулась… Приметы… Кто видел или знает о местонахождении, сообщить по телефону…»
Микешин вёл себя, надо заметить, с достоинством. Он не лицемерил и не делал вид, что сильно убивается. Хотя и не радовался, не принимал от коллег поздравления. Просто ему казалось, пропажа тёщи – непорядок. А непорядки он не любил.
Его тёщу я видел, когда бывал у Феди в гостях. Очень крепкая, энергичная женщина около шестидесяти, с пристальным, разоблачающим взглядом. Ей, конечно, был известен распространённый в массах образ тёщи-мегеры. Но Тамара Васильевна и пальцем не шевельнула, чтобы от него отмежеваться. Наоборот, упорно работала на этот не слишком привлекательный имидж, для неё органичный. При ней всё как-то замолкало, втягивало голову в плечи, скукоживалось.
Тёщу это вполне устраивало.
Может, Федя потому и молчаливый такой. Он лет двадцать по жизни идёт бок о бок с тёщей.
Что же могло случиться?
Впрочем, дни шли, интерес притуплялся.
И вдруг новость – тёща Микешина вернулась, причём в целости, сохранности, не растеряв своих повадок и хозяйственного отношения к мирозданию.
– Ну, где была? – спросил крановщик Толяныч. – Сама-то что говорит? Как перед вами отчиталась за месяц прогулов?
– Да больше всё мы отчитывались, – усмехнулся Федя. – Почему то не так, почему это не этак.
– Не объяснила ничего? – удивился Потапов, стропальщик. – Не по-людски. Весь город взбаламутила.
Федя вздохнул:
– Объяснила. В общем, ну… Короче, пришельцы её похитили.
– Как?! – дружно ахнула бригада.
Услышать такое от Микешина – это, знаете ли…
Кому другому не поверили бы нипочём, но Феде…
– Как?! – повторил Толяныч.
– Подлетели на тарелке, забрали. На даче она грядки вскапывала, задержалась. Ну и…
Микешин опять вздохнул.
Усомниться в правдивости его слов у нас и в мыслях не было. Не умел Федя врать. Не понимал, как можно искажать факты. Если говорит – подлетели, забрали, то значит, как раз это сам от тёщи и слышал.
Могла тёща присочинить? Эта – вряд ли.
Но я всё-таки обратился к Микешину:
– Назвать твою тёщу типичным представителем человеческой расы у меня язык не поворачивается. Зачем она им? Что с ней делали пришельцы?
– Да как у всех. Анализы разные брали. Тесты мудрёные на проверку интеллекта. Кино в голове показывали… – Федя помолчал, сопя. – А потом она там освоилась. Начала свои порядки устанавливать. Требовала, чтобы ноги вытирали. Нагоняи устраивала, если с задания поздно возвращались. Запрещала женщин в тарелку водить. Животных инопланетных велела выкинуть – аллергия у неё от них, видите ли...
– И что? – не выдержал Толяныч, видя, как Микешин нацеливается идти на выход.
Федя усмехнулся:
– Не сдюжили они. Зашугала их тёща. Привезли обратно. Высадили, где велела, в парке, возле нашего дома. Вечером, чтобы соседи не видели… Ну, бывайте.
И он вышел.
Мы потрясённо молчали.
У меня же перед глазами возникла сцена, будто из фильма.
В тёмном углу парка над кустами висит летающая тарелка. По освещённому трапу сходит Тамара Васильевна, строго поджав губы. Так же строго, обернувшись, стоя на земле, смотрит на пришельцев.
А те суетливо убирают трап и – ходу.
Я знал, что не забуду эту картину.
С молчунами так бывает. Живут, молчат. Но если вдруг заговорят... Каждое слово – будто кирпич. То, что из кирпичей сложилось, – уже надолго.
Валерий ГВОЗДЕЙ, АСТРАХАНЬ
Теги: юмористическая проза
Чудаки
Александр ПАШКОВ
Василий АЛЕКСАНДРОВ
Теги: карикатура
Простые истины
Виктор Воронов. Мысли в охапку. Часть первая. Шестнадцать туесков. – М.: Издательство Прондо, 2014. – 120 с. – 1000 экз.
Новое произведение В.В. Воронова стало для меня ещё одним открытием автора – как прекрасного писателя. Инженер-строитель по базовому образованию, затем кандидат экономических наук, профессор, директор Международной школы управления «Интенсив». Таким я его знал, мы дружим. Но, оказывается, мало знал… Андрей Платонов считал: «Без истины стыдно жить». С этих позиций и оцениваю новую книгу. Прочитав «туески» Виктора в первых, вторых и третьих «Пригоршнях из туесков памяти» и вот эти из «Охапки», невольно тянет ещё и ещё раз их прочитать. Возможно, потому, что мы оба сибиряки. Но нет, не только в этом моя привязанность к «туескам».
Сейчас-то я понял, осознал художественное волшебство этих его скромных по объёму книг. Содержание и стиль завораживают. Истиной, правдой о жизни: былой и настоящей. Непережитая истина – чужая, бессердечная истина. А ещё Л.Н. Толстой учил: «Надо жить умом ума и умом сердца». У автора истина своя – вороновская, сибирская, забайкальская. И как выражена!
Я нашёл в «Мыслях в охапку» что-то родное, сибирское, что душу пленит, описанное земляком Виктора Воронова Валентином Распутиным в «Прощании с Матёрой», а «Туески» невольно сравнивал с «Камешками на ладони» Владимира Солоухина.
Читаем в книге такие строки: «Жарким июльским полднем обжигающие солнечные лучи делают стволы сосен такими блестящими и ярко-светлыми, что всё вокруг становится весёлым, праздничным, играющим и жизнерадостным». Или ещё о соснах: «Они, как будто девчонки-подружки, гурьбой бегут со склона сопки вниз, и вдруг передние из них оказываются прямо на обрыве берега, под которым плещется байкальская вода, пугающая своей глубиной и холодом» .