Страница 7 из 41
А «чистый» физик взял да и записал. Получились замечания, мягко говоря, не бесспорные, зато интересные.
Не правда ли?
Только не подумайте, что я буду учить вас экономике. Учить можно только тому, в чем сам хоть что-то понимаешь. Так что о фьючерсе ни слова.
Раньше мы жили сплоченно. Рабочий точил деталь, выпивал стакан и говорил «блин», интеллигент двигал науку, читал самиздат и шептал «из-под глыб». Окружающий мир оба представляли себе примерно одинаково, и жены вытирали сопли им обоим тоже примерно одинаково. Только у одного голова болела с бодуна, а у другого – с партсобрания. И анальгин не помогал обоим.
Чем все это кончилось, мы теперь знаем. У философов есть такая философская проблема – проблема возникновения нового. Решить проблему можно. Надо просто поселиться в коровнике, и через некоторое время пытливый ум увидит, как из коровы возникает новая корова. Вот и мы посмотрели, как возникает новое. Возникает там, где раньше был дедушка с добрыми-добрыми глазами, то есть в тебе и во мне. А также в окружающем нас мире.
Этот мир оказался удивительно материален. Есть такая легенда: на могиле Канта, когда бомбы сыпались на Кенигсберг, чтобы превратить его в Калининград, лейтенант победоносной армии написал: «Теперь ты убедился, что мир материален?» Так вот, мир оказался материален, как сникерс, тампакс и памперс.
А когда мир вокруг нас менялся, как рекламные ролики, менялись и люди. Рабочий убрал стакан и перестал точить, интеллигент отложил в сторону науку и кончил передавать из рук в руки самтамиздат. Люди менялись так стремительно, что глаза лезли на лоб. Только среди моих знакомых: этнограф стал политиком, психолог – вором, рабочий – главой фирмы, физик – торговцем медицинскими товарами. А мой собственный начальник начал с перепродажи украинского мыла и допрогрессировал до перепродажи плохих электрочайников. Вот и начали инженеры душ человеческих спорить, меняются ли люди. И те из них, которые не нашли своих памперсов и электрочайников, сказали, что во всем виноваты деньги.
Но кто же не знал, что это такое? Все знали. Конечно, можно сказать, что когда их много, то и люди изменяются. Но люди изменялись тогда, когда денег было еще мало. Но когда появлялась возможность легко их получить. Ведь если легко получить, го легко с их помошью решить какие-то проблемы. Ценность денег в глазах их владельца определяется трудностью их получения. А где возможность легко решить проблемы, там и для кого-то возможность легко деньги получить… Халявность заразна. Отношение к деньгам как ко всеобщему решателю проблем распространяется, как волны на воде. И быть может, для общества лучше, если деньги с трудом и риском украдены, чем честно, но без труда получены. Поэтому олигарх, даже если доказано, что он вор, полезнее продажного политика, а тем более чиновника-взяточника.
И возникают у человека соратники и товарищи по перепродаже, накрутке или иным общественно необходимым операциям такие же небрезгливые, как он сам. Действительно, если за подлость и жульничество платят немедленно и налом? Ведь после этого и я за ремонт текущего унитаза заплачу немедленно и налом. Или за устранение конкурента. А когда это аукнется, никто не знает, да и аукнется ли вообще… Образуется система людей, живущих по этой схеме, общество рядом с обществом, «Россия-2», к счастью, не очень массовая, но уж очень бросающаяся в глаза.
И люди начинают винить гех, кто все это затеял. Но они здесь ни при чем, через эпоху легких денег прошли все общества. В Чикаго в соответствующие времена стреляли еще шибче. Дальше же произойдет следующее. По мере усложнения решаемых людьми задач и уменьшения нормы прибыли субъективная ценность денег будет расти, ощущение «всерешаемости» исчезнет. Люди перестанут становиться хамами, получив мелкую должность с зарплатой в баксах, и скотами, получив возможность безнаказанно «кидать» клиентов. И жизнь понемногу начнет становиться симпатичнее. Очень-очень понемногу.
Человек производит и потребляет. Он, правда, еще много других дел делает (например, пишет и читает), но производить и потреблять он должен всегда. Некоторые экономисты-экстремисты даже про любовь говорят: производит (дает) и потребляет (берет). Но дело не в этом. Нарисуем график – зависимость потребления человека от его производительности. Этот график – характеристика устройства общества. Характеристика грубая, но зато наглядная:
1. Это – коммунизм: всем поровну.
2. Это – идеальный капитализм: как потопал, так и полопал.
3. Это – идеальный лагерь: не сделал норму – умри.
4. Это – реальный лагерь.
5. Это – шведский капитализм: гуманизм и налоги.
6. Это – настоящий капитализм: гуманизм и малые налоги.
7. Это – наше сегодня.
8. А это – рассказ Уильяма Тэппа «Нулевой потенциал», где поощряется средний уровень.
Ну и так далее. Рисовать графики и придумывать названия можно долго. Но дело не в этом. То, как человек трудится, зависит от вознаграждения. У туристов есть поговорка: «Как полопаем, так и потопаем». Эксперимент ее подтверждает. Конечно, есть исключения. Но на исключениях экономика держаться не может. Экономика – это не теория относительности и не психоанализ, это вещь массовая. Сталь, нефть, хлеб, цемент.
Вот конкретный человек хлопнул по конкретному будильнику, закинул в рот яичницу с беконом, хлебнул апельсинового сока, протрясся в двух автобусах, окинул взглядом родную банановую плантацию и узрел один из графиков, нарисованных выше. Или еще какой-то. В задачнике спрашивается: сколько бананов он соберет, болванок выточит и «шаттлов» спроектирует после того, как поймет, в какое общество попал и как будет вознагражден? От того, сколько бананов он спроектирует, а «шаттлов» выточит, и зависит, что его общество будет завтра распределять в качестве вознаграждения.
Остальное – дело техники. Взять репрезентативную выборку граждан, показать каждому эти или еще какие-то графики и измерить, как граждане будут работать. Заметьте: на то, как будет человек работать, повлияет не только, сколько он получит, но и сколько получат другие, он ведь всю кривую увидит.
Так что легко представить себе общество, которому капитализм не впору. Это общество людей, от зависти начинающих работать хуже. Или бить стекла… Просуммируем ответы и узнаем, при каком устройстве, с какой скоростью будет общество богатеть.
Пока что мы только исследовали, и эти значения темпов роста для каждого из графиков вознаграждения – просто характеристика людей, народа, не более того. Теперь надо бы выбрать, как должно быть устроено общество. Это можно сделать по-разному: и голосованием, и последовательными приближениями, и еще как-то. Но дело не в этом.
Извольте сначала критерий, господа-товарищи. Если хотите, чтобы общество максимально быстро богатело, нет проблем. Вот вам кривая. Правда, кто-то помрет с голоду. Хотите все поровну – нет проблем. Только с богатением может не получиться. Желаете гуманизма – извольте. Но не бесплатно. Завтра меньше бананов выточите. Те, кого вы на велфер посадите, уже к станку ни в жисть не встанут. У американцев на эту тему – огромный опыт. Могут поделиться.
Заметьте, критерий нужен хитрый: что вы хотите сегодня и чего хотите завтра, причем насколько одним ради другого готовы жертвовать. Ведь если вы сегодня подаяние на икс процентов поднимаете, то на игрек процентов завтрашний продукт уменьшаете. Подаяние – это вам и вашим сегодняшним инвалидам затеянных нашими политиками войн и дармоедам-политикам, а завтрашний валовый продукт – это вам самим, но завтра, и вашим детям. Так что если хотите быть добренькими, извольте. Но, между прочим, за счет наших же деток.