Страница 35 из 41
Достойных соперников у Христа нет: такой вывод Константин сделал на соборе в Никее, слушая пламенные речи пресвитеров Ария и Афанасия. Но почему эти герои не могут прийти к единомыслию о сущности Христа? Или оставить этот трудный вопрос будущим богословам, а самим, засуча рукава, работать над обновлением империи согласно заветам Христа?
Собравшиеся в Никее епископы большинством голосов решили: Афанасий прав, а Бог Сын единосущен с Богом Отцом и со Святым Духом! У кого не хватает разума или покорности, чтобы признать эту истину, тот недостоин зваться христианином!
Так православный символ веры стал новым паролем, позволяя быстро различать своих и чужих. Но до чего же много чужих оказалось вокруг Христовой церкви!
Константин Великий
Сперва усобица разделила сыновей Константина: стоило одному из них заявить о своем православии, как другой впал в арианство. Презиравший обоих цезарь Юлиан впал в еще худшую крайность: он публично отрекся от Христа, объявил своим богом Митру и отправился воевать с персами, поклоняющимися Ахурамазде. Там и сгинул Отступник по милости Христа! Ибо вернись Юлиан с победой. Христова церковь понесла бы в империи тяжкий урон, вновь став лишь одним из многих равноправных вероучений…
Между тем ариане, терпя неудачи внутри империи, устремились за ее рубежи и начали проповедь среди варваров, подобно древним апостолам. Кто мог оградить варваров от этой духовной заразы? И вот готы в Подунавье сделались арианами; их просветитель Ульфила даже перевел Евангелие на готский язык. В этом богоугодном деле православные епископы крепко отстали от еретиков!
Так рассуждает в 1533 году от основания Города римский епископ Дамасий. Согласно решению Никейского собора, ему принадлежит первенство чести среди всех православных епископов. Но честь – это еще не власть, а среди имперских чиновников (и особенно среди армейских командиров) многие не считают себя христианами. Нет еще такого закона в империи, чтобы каждый носитель власти повиновался Христу! Великий Константин не решился в одночасье установить такое правило; его преемникам тоже чего-то не хватало – то веры, то силы, то времени…
И вот дождались грозы: четыре года назад готы вторглись на имперские земли, переплыв Дунай. Это не было завоеванием: полукрещеные варвары спасались бегством от совершенных дикарей – гуннов, которые вдруг вынырнули из бескрайних степей Азии. Тут бы принять побитых готов под имперскую опеку и защиту, сделать из них настояших воинов Христа! Так нет же: вороватые имперские чиновники довели союзных варваров до мятежа. Император Валент отправился их укрошать и погиб еще хуже, чем отступник Юлиан: тот хоть армию сохранил, а Валент пал вместе с римским войском!
Теперь на Балканах нет защиты от гуннов; да и готов придется долго убеждать, что союз с империей им выгоднее, чем война с нею. Плохи дела у новых императоров – западного, Грациана, и восточного, Феодосия. Но быть может, для Церкви это как раз неплохо?
В длинном ряду римских епископов Дамасий, видимо, первый талантливый политик, мастер власти. Он безошибочно чует момент, когда светская власть более всего нуждается в союзе с Церковью, и понимает, чего можно потребовать от власти в такой момент.
Прежде всего нужно созвать новый Вселенский Собор Христовой церкви! И созвать его не в провинциальной Никее, а в столице Востока Константинополе. Тамошний император Феодосий – храбрый и упорный, но простодушный вояка. Ощутив поддержку епископов в деле укрощения готов, он согласится объявить православие обязательной религией для всех имперских чиновников и офицеров. До простых солдат и крестьян очередь дойдет позже.
Второй важный вопрос: о зримых символах веры и власти. В римском сенате все еще стоит изваяние Виктории – языческой богини, некогда даровавшей победы римскому оружию. Поражение Валента от готов показало: на Викторию надежды больше нет. Ее нужно удалить из сената! Пусть это сделает император Граииан…
И еще: бесхозный древний титул «Понтифекс Максимус». Некогда его носил верховный жрец язычников-римлян; после Цезаря титул перешел к римским императорам. Великий Константин невысоко ценил это языческое звание; так пусть оно перейдет к римскому епископу? В переводе оно значит «Главный строитель мостов». Вот он, Дамасий, и занят наведением мостов между новой церковью и старой державой. Даже если держава погибнет, церковь должна сохраниться и процветать!
Есть еще одна проблема, важнейшая для проповеди христианства среди простого люда. Какие тексты следует включить в Священное Писание, а какие не обладают священством, ибо трудно совместимы с писаниями апостолов? Отбор необходимого и достаточного содержания Нового Завета нужно проделать как можно быстрее и сразу же перевести все священные книги на простую разговорную латынь! Пусть этот сборник так и назовут: «Вульгата», книга для простецов. Это будет достойная опора для полуграмотных священников: увы, их число множится на дичаюших окраинах империи!
Конечно, одному Дамасию не под силу столь огромный труд, ибо правдивость, литературный дар и талант организатора редко совмещаются в одном лице. Он, Дамасий, давно понял это и умеет собрать вокруг себя дружину, подходящую для любых новых дел. Его секретарь Иероним уже начал перевод необходимых греческих текстов Библии на латынь. Первые главы этого труда понравились строгому и праведному Амбросию, епископу Медиолана, столицы Северной Италии. К его голосу прислушиваются отцы восточных диоцезов: Григорий Нисский, Григорий Назианзин, Василий Великий. Действуя все вместе, они избавят Феодосия и Грациана от многих ненужных сомнений. Второй Вселенский Собор должен пройти так же уверенно, как прошел первый полвека назад!
Юлиан Отступник
Этот план хитроумного Дамасия воплотился в полной мере. Видя единство церковных лидеров, Феодосий обешал положить конец многим пережиткам эллинского язычества. Например, пора прекратить Олимпийские игры: ведь они соблазняют христиан почти так же, как давно запрещенные бои гладиаторов!
Развивая свой успех в сфере пропаганды, Дамасий сумел провести на соборе еще одно важное постановление: кафедра римского епископа была объявлена наследием апостола Петра.
Что с того, что святители Петр и Павел прибыли в Рим как изгнанники, застали здесь совсем небольшую общину христиан и вскоре пали жертвами гонений Нерона? Светлые образы праведников, попав в руки талантливого пропагандиста и организатора, станут национальной святыней для новых римлян и их сограждан во многих уголках империи. Напротив, арианский епископ Урсин – соперник Дамасия в борьбе за духовную власть над римлянами – побежден и проклят как нераскаянный еретик. Победителя не судят, он сам – судья! Впрочем, Урсин избежал физической расправы: Христова церковь еще не доросла до истребления еретиков. Но и это не за горами: скоро смутьян Присциллиан будет сожжен на костре по приказу императора, вопреки протестам западных церковников…
Таковы заботы духовных лидеров Запада в конце IV века от Рождества Христва, или в конце II века от начала Переселения Народов в Европе. Этот процесс особенно волнует светских и военных лидеров империи; их реакция, конечно, отличается от позиции церковников. Рассмотрим двух ярких лидеров – императора Феодосия и историка Аммиана Марцеллина.
Каждый из них с гордостью говорит о себе:
«Я – солдат и грек!» Принадлежность к сообществу христиан еще не стала доминантой поведения мирян империи. Действительно, Аммиан в молодости был соратником и поклонником Юлиана Отступника; Юпитер, Митра и Христос для него – почти равноправные боги.
Важнее тот из них, который лучше помогает наследникам Александра и Цезаря одолевать вечных врагов, будь то державные персы или дикие гунны. К счастью, персидская проблема сейчас не актуальна: после смерти неукротимого старца Шапура II на персидском троне чередуются слабые цари, расцветают придворные интриги. Да и гунны наседают на персов с севера; это дает новым римлянам (или новым грекам – кто кем себя чувствует) возможность спокойно развивать диалог с давно знакомыми варварами Европы.