Страница 3 из 24
Что касается сочинений Аристотеля, то изложить их содержание взял на себя шейх Абу Али, который в "Книге исцеления" следовал его учению и придерживался его философского метода. В самом начале этой книги он заявляет, что истина, с его точки зрения, заключается не в том, что составил он данное произведение, дабы изложить в нем взгляды перипатетиков[29], а кому угодно знать истину в открыто выраженном виде, тому надлежит познакомиться с сочинением его "Восточная мудрость". Если человек даст себе труд прочитать "Книгу исцеления", с одной стороны, и сочинения Аристотеля – с другой, то он обнаружит, что по содержанию своему они большей частью совпадают, хотя в "Книге исцеления" высказываются и мысли, кои дошли до нас не от самого Аристотеля[30]. Но если этот человек, принимая все, что изложено в книгах Аристотеля и в "Книге исцеления" в буквальном смысле, не будет проникать в их сокровенный, глубоко таящийся смысл, то ему не достичь совершенства, как это и замечает в "Книге исцеления" шейх Абу Али.
Что же до сочинений шейха Абу-Хамида ал-Газали, то, коль скоро он обращался к широкой публике, то в одном месте в них, бывает, запрещается то, что в другой раз считается дозволенным, в одном случае какие-то мысли расцениваются как проявление неверия, а в другом оказываются вполне оправданными. Кроме того, хотя в книге "Непоследовательность"[31] он и обвиняет философов в неверии, среди прочего, за отрицание телесного воскрешения и доказательство того, что награда и наказание могут относиться к одним лишь душам, тем не менее в начале книги "Весы"[32] он сам утверждает, что таковы же точно и убеждения суфийских шейхов, тогда как в книге "Избавляющий от заблуждения и разъясняющий Состояния" он признается, что убеждения его таковы же, как и у суфиев, и что пришел он к ним после продолжительных исканий. И многое в таком роде можно обнаружить в написанных им сочинениях, если просмотреть и вникнуть в их содержание. Подобные вещи он оправдывает в конце книги "Весы деяний", там, где описываются три разновидности взглядов: взгляды, разделяемые и широкой публикой на предмет веры; взгляды, которые подходят для беседы со всяким, кто задает вопросы и просит наставления; взгляды, что человек держит при себе, поверяя их только тем, кто разделяет с ним убеждения.
Далее он пишет: "Даже если бы это и не дало тебе ничего, но лишь побудило усомниться в унаследованных тобою убеждениях, то и этой пользы было бы вполне достаточно. Ведь кто не сомневается, тот не исследует; кто не исследует – не прозревает, а кто не прозревает, тот и далее пребывает в слепоте и замешательстве"[33]. Объясняя эту мысль, он приводит для наглядности следующий бейт:
Тому лишь верь, что видишь сам,
Чужим не доверяй словам:
Улавливать Сатурна свет
С восходом Солнца смысла нет.
Вот так и излагает он свои воззрения – чаще всего прибегая к символам и намекам, которые доступны лишь тем, кто готов проникнуть в их значение благодаря собственной проницательности и повторному использованию их каким-нибудь имамом[34] или кто предрасположен к их пониманию высоким врожденным даром и кому достаточно самого легкого намека.
В "Книге драгоценных камней" рассказывается о его сочинениях, предназначенных только тем, кто достоин их, и что именно в них-то и содержится открыто выраженная истина[35]. Но нам известно, что такие произведения в аль-Андалус не доходили. Поступали книги, которые лишь выдаются иными за сочинения, предназначенные тем, кто их достоин, хотя в действительности дело обстоит не так. К ним относятся "Рациональные знания", "Вдувание и выравнивание"[36], "Сборник вопросов" и некоторые другие книги. В них и вправду есть намеки, но в них нет ничего такого, что проясняло бы его взгляды глубже и полнее, чем то, что рассеяно в его произведениях, известных широкой публике. В книге "Высшая цель" встречаются мысли, даже более туманные, чем те, которые содержатся в упомянутых книгах, однако шейх Абу-Хамид сам заявляет, что данная книга не относится к числу сочинений для избранных, тех, кто достоин их, а отсюда следует, что и эти дошедшие до нас книги не принадлежат к указанному разряду сочинений.
Некоторые из позднейших авторов усмотрели в мыслях, изложенных в книге "Ниша"[37], нечто столь чудовищно греховное, что ее составитель, по их убеждению, должен был быть низвергнут в преисподнюю безо всякой надежды оттуда выбраться. Речь идет о словах его, идущих за рассуждением о тех, кто отгорожен от света, и последующим рассмотрением вопроса о людях, достигших Соединения: эти люди поняли-де, что у Великого Сущего есть атрибут, несовместимый с чистым единством. Отсюда, хотели они сказать, шейх Абу-Хамид должен был неминуемо прийти к убеждению, что в сущности Истинно Первосущего (хвала ему) имеется некоторое множество (но Аллах превыше того, что глаголют неправедные). Однако мы ничуть не сомневаемся: шейх АбуХамид – из тех, кто испытал предельное блаженство, достигнув высочайших и святых ступеней Соединения. И все-таки каких-либо сочинений его для достойных их и заключающих в себе науку об интуитивном знании до нас не доходило.
Нам же истина, которую мы наконец постигли, досталась после того, как мы приобщились к знаниям по его рассуждениям и рассуждениям шейха Абу Али, рассматривая первые с точки зрения вторых и вторые – с точки зрения первых, равно и сопоставляя все это с воззрениями, которые появились уже в наше время, сбив с толку кой-кого из любителей философии[38]. Так что истину мы познали сперва путем исследования и умозрения, а вот теперь уже и вкусив малость от нее через непосредственное созерцание.
Лишь после этого сочли мы себя готовыми написать нечто такое, что можно оставить для будущих поколений. И выбор наш, разумеется, пал на тебя, о обращающийся с просьбой, как на первого, кому поднесем мы в дар то, что у нас вышло и чем мы теперь располагаем, за бескорыстную преданность твою и неподдельную искренность. Но если бы мы изложили тебе конечные итоги всего этого прежде, чем установили с тобой исходные начала, то пользы бы от этого ты получил не больше, чем от общих положений, основанных на чьем-то авторитете, да и то лишь в меру доброго твоего о нас мнения, опирающегося на дружбу и доверие, а вовсе не потому, что мы заслужили признания своих взглядов.
Нам не хотелось бы видеть тебя в таком положении, нас не удовлетворило бы пребывание твое на подобном уровне. Мы не желаем тебе ничего, кроме восхождения на более высокую ступень, ибо уровня того слишком мало для спасения, а тем паче для достижения высших ступеней. И единственное, что мы хотим сделать, – это увлечь тебя по стезе, что была пройдена ранее нами, и пуститься вплавь по морю, коего просторы нам доводилось уже бороздить, дабы ты мог добраться туда, куда мы добирались, повидать там то, чего мы навидались, убедиться в том самом, в чем и мы убеждались, и освободиться от необходимости связывать знание свое от того, что было познано нами. А для этого требуется время, и немалое, нужен досуг, нужна полная самоотдача этому делу. И если ты действительно решился, если вправду намерен посвятить себя достижению этой цели, то восславить тебе поутру свое ночное странствие[39], принять тебе за труды свои небесное благодарствие, и доставишь ты господу своему удовлетворение, и сам он ниспошлет тебе ублаготворение. Мы же, готовые всегда помогать тебе в осуществлении того, на что устремлены чаяния твои, и в достижении того, чего ты добиваешься помыслами своими и словами, надеемся повести тебя по пути, избранному наирасчетливейшим и наинадежнейшим образом, огражденному от всяких бед и злоключений.
29
Перипатетики – последователи учения Аристотеля.
30
...и мысли, кои дошли до нас... К ним относятся прежде всего идеи, почерпнутые из апокрифической "Теологии Аристотеля".
31
Имеется в виду трактат ал-Газали "Непоследовательность философии", или, по более принятому, но неточному переводу – "Опровержение философов".
32
Речь идет о работе ал-Газали "Весы деяний".
33
Эта мысль ал-Газали часто сравнивается с "методологическим сомнением" Декарта.
34
Здесь под имамом подразумевается религиозный деятель, богослов, пользующийся высоким авторитетом.
35
...содержится... истина... Речь идет о так называемых "эзотерических сочинениях" ал-Газали.
36
О сотворении человека в Коране говорится: "И вот сказал Господь твой ангелам: "Я сотворю человека из звучащей, из глины, облеченной в форму. А когда я выровняю и вдуну от Моего духа, то падите, ему поклонясь" (Коран, 15:28–29). Здесь и далее в основу перевода цитат из Корана положено издание его в переводе И.Ю.Крачковского (Коран. М., 1986). В отсылках на Коран число, стоящее перед двоеточием, указывает на порядковый номер суры, а после – номер аята. Ссылки на Коран даются прямо в тексте под строкой.
37
Философское сочинение Абу-Хамида ал-Газали "Ниша светов". Ввиду указанного здесь обстоятельства некоторые исследователи высказывают сомнение в авторстве трактата "Ниша светов". Вопрос этот может быть решен в свете общей характеристики, даваемой творчеству ал-Газали Ибн-Рушдом, согласно которому ал-Газали "в своих книгах не связывает себя ни с одним из учений, будучи с ашаритами ашаритом, с суфиями – суфием, с философами – философом" (Ибн-Рушд. Рассуждение, выносящее решение относительно связи между религией и философией // Сагадеев А.В.Ибн-Рушд (Аверроэс). М., 1973, с.189); "Из приписываемых ему книг явствует, – пишет он в другом месте, – что в метафизических науках он обращается к учению философов. Самым ярким свидетельством и наиболее убедительным подтверждением тому служит книга его, озаглавленная "Ниша светов" (Ибн-Рушд. Опровержение опровержения / Пер. А.В. Сагадеева и А.И. Рубина // Избр. произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока IХ – ХIV вв. М., 1961, с. 479.
38
...воззрениях... кой-кого из любителей философии. Об этих, распространившихся в современной ему Андалусии взглядах Ибн-Туфейль говорит в конце повести, ссылаясь на них как на одну из причин, побудивших его взяться за перо. По мнению Л.Гудмена, речь в данном случае идет о мистиках, притязавших на полное самоотождествление с богом. Но с этим вряд ли можно согласиться, поскольку мистики (суфии) не притязали на философскую мудрость. Скорее всего, автор имеет в виду тех, кто, встав на путь грубого "материализма", пренебрегал высшими метафизическими истинами, а возможно, и не скрывая своего скептицизма по отношению к религиозным догмам и предписаниям. Таких людей ал-Фараби называл "ненастоящими философами". В связь с подобного рода воззрениями можно поставить высказывание Ибн-Сины о действии воображения ("летающего сонмища") на людей, которые, не будучи способны мыслить абстрактными категориями, отрицают все, что нельзя представить себе в чувственной форме: "Что же до летающего сонмища, то оно лишь наущает человека считать ложным все незримое, расписывает перед ним красоту поклонения тому, что сотворено природой и искусством, и тайно внушает ему, будто нет другого рождения, нет воздаяния за дурные и благие дела и нет вечносущего над царствием". (Ибн-Сина, Трактат о Хайе, сыне Якзана // Сагадеев А.В. Ибн-Сина (Авиценна). М., 1980, с. 228.
39
Намек на ночное путешествие Мухаммеда из Мекки в Иерусалим, о котором говорится в 17-й суре Корана.