Бывшая любовница

- Машенька, Федор Михайлович, будьте любезны, помогите нам с Нюмой, - тут она сделала хитрое лицо и оглянулась, потом таинственно продолжила, - в каюте приготовиться.

Естественно, Федор Михайлович тут же отодвинул в сторону Эдика, подхватил Марию под ручку и со словами:

- Цецилия Сигизмундовна, мы спешим к Вам на помощь, - повел ее подальше от толпы воздыхателей.

Марек и Эдуард выразили готовность тоже прийти на помощь, но Цецилия Сигизмундовна сказала, что в каюте будет тесно и, подмигнув, велела следить за обстановкой. Общий сбор был назначен в каюте у Цили с Нюмой после ужина.

Ужин прошел без эксцессов, только глаза у заговорщиков блестели. Потом все стали подтягиваться к старикам в каюту. Оказалось, что таки каюты на этом лайнере очень вместительные, а у них имелся еще и балкон(!). День рождения начался 'шепотом', на столе в качестве закуси были разных сортов оливки, черносливки и всякие сухофруктики, а также небольшие интересные сдобные печенюшки. А в качестве выпивки - напитки, опять же разных сортов и крепости, каждый выбирал по желанию. Постепенно языки развязались, а потом мероприятие понеслось, особенно, после того, как к ним присоединились старпом с доктором. Забавно, каждый новопришедший приходил 'со своим'.

Старпом разошелся и, когда Эдик заявил, что всегда мечтал порулить круизным лайнером, загадочно переглянувшись с Федором Михайловичем, взял и пригласил всех на первую палубу. Разумеется, тайно, подпольно и неофициально, туристам туда нельзя! Чтобы никто и ни-ни, а то всем хана. Забавно, слово 'хана' он сказал по-русски, видать, опылился от дока. Поперлись абсолютно все мужики, кроме Нюмы. Старички уже совсем уморились, и Маша осталась с ними помочь убрать. Только толпа любителей покрутить 'лево руля' ушла на мостик, как минут через десять появился док. Маша уже успела прибраться, видя, что у Цили глаза закрываются, она увела хитрого, ловко опередившего конкурентов, корабельного доктора в бар на летней палубе, а на двери, чтобы их не искали, оставила записку.

Маша с доком только присели за стойку, как в дверях появился Федор. Вид у него был... Нет, ни один мускул на его лице не дрогнул, но так выглядят ковбои в старых добрых вестернах, когда выходят на дуэль на середину улицы. То есть он был спокоен, сосредоточен и зол на доктора. Док съежился, а Машу разобрал хохот. Так обстановка и разрядилась, тем более, что вслед за Федором Михайловичем в бар ввалилась пятерка Машиных кавалеров во главе с Эдуардом. Глаза Эдика метали молнии. Найдя Марию в целости и сохранности, все успокоились, и народные гуляния продолжились уже в баре. Потом кошачьими голосами пели под караоке, потом были танцы. Маша наплясалась на полжизни вперед, ей было ужасно весело. Федор наблюдал за ней, улыбаясь одними глазами. Давно Маше не было так хорошо. Ее все время приглашали танцевать, и больше всего она танцевала с Эдиком. Он так смотрел на нее, Маше тут же вспомнились фильмы про вампиров. Она прыснула:

- Что? - удивился Эдуард.

- Ты собрался меня зачаровать как вампир, чтобы выпить мою кровь? - сощурив глаза, испытующе спросила Мария, едва сдерживая смех.

- А тебе нравятся вампиры?

- Ээээ, да! Наверное! - она все-таки захохотала.

- Тогда я буду для тебя вампиром, - зашептал он, - Я буду для тем, кем ты захочешь...

- Не надо торопить события, Эдик, - Маша смутилась.

Он властно улыбнулся, прижал ее покрепче, и закружил.

А потом произошло небольшое вроде бы событие, но испортившее ей настроение. Маша танцевала с Мареком, тот, сбросив свою всегдашнюю серьезность, шутил, шепча ей на ушко веселые глупости, Маша смялась, глядя ему в глаза. И Марек вдруг ее чмокнул в губы, невинно. Но Эдик решил приревновать. Вытащил Марека на палубу бить морду, остальные потянулись за ними, чтобы поглазеть и одновременно не допустить смертоубийства.

Глава 13.

Веселье кончилось внезапно. Мария сразу расстроилась, тогда Федор, спокойно наблюдавший за всеми перипетиями, шепнул ей на ушко:

- Маруся, самое время исчезнуть по-английски. Тебе не кажется?

- Ты прав.

И пока там снаружи выясняли отношения, они исчезли. Корабль был большой, и спрятаться так, чтобы тебя не нашли, там было где. Они устроились на носу с пивом. Ночь, звезды, море, жутко романтично.

- Всегда было любопытно, откуда пошел старый русский обычай лакировать все пивом?

- Не знаю, но обычай хороший, - весело ответил Федор.

Сидеть рядом и молчать было уютно, потом он запел.

- На речке, на речке, на том бережочке, мыла Марисинька белые ножки, - Федя дразнил ее, а Маша смеялась.

У него приятный голос, думала Маша.

Он все время плавания постоянно наблюдал за ней, она ему очень нравилась, но была в ней какая-то тайная боль. Федор спросил:

- Маруся, и все-таки, что с тобой произошло.

- Долгая история.

- А нам спешить некуда.

- Только если ты тоже расскажешь. Идет?

- Ладно, я буду первым, - он откинулся назад, потом начал свой рассказ:

- Я любил одну женщину, смешно да?

- Нет.

- Так вот, я любил одну женщину, а она поиграла мной, а потом вышла за другого. За моего друга. Но, видимо ее ожидания не оправдались, и она снова обратила на меня внимание. Я был удостоен чести быть ее наперсником, - он отряхнул брюки, поправил волосы, потом продолжил, - Она жаловалась мне, лила слезы, я был готов сердце вынуть из груди... А она добилась ревности от него, и потом с победой к нему вернулась.

Маша сочувственно хмыкнула.

- Да... А мне осталось только отползти в сторону, и снова зализывать раны. Потом опять она поссорилась со своим... И опять... В общем, так она держала меня на привязи, то подтаскивала поближе, по отбрасывала. В конце концов, мне надоело. И вот, я сбежал. Вырвался на волю. Пусть ищет себе другого, кого она будет терзать.

Федор невесело рассмеялся. Мария 'слушала' его рассказ, его эмоции были искренними, он не врал. Они еще немного помолчали, потом Федор сказал:

- Теперь твоя очередь.

- Ладно.

Она отпила пиво, уселась поудобнее и начала рассказывать. Ей вдруг захотелось рассказать ему все подробно, в конце концов, куда спешить, пива оставалось еще много. И она рассказала, как в институт поступала, как с друзьями познакомилась, а потом влюбилась, а потом ее предали. Как сбежала в первый раз и начинала жить заново, про Бориса Яковлевича, про работу. Услышав про работу, он засмеялся, запрокинув голову:

- Так ты из информационной безопасности?

- Да ну? А где ты работаешь?

Он выпучил страшные глаза и зашептал:

- В своей собственной безопасности... Тшшшш! В одной очень серьезной конторе!

- Вот уж рыбак рыбака...

Они оба расхохотались. Потом Мария снова рассказывала, теперь уже про недавние неприятные встречи и горькие откровения, о том, как снова сбежала. Федор 'слушал' внимательно. Под влиянием момента Мария разоткровенничалась, рассказала, что никого не чувствует, кроме гада Славки.

- Что, совсем-совсем никого и ничего?

- Совсем-совсем.

- Ну-ка давай попробуем.

- Ой, перестань, Федька!

- Ты что, боишься? А Маруся?

- Иди к черту, ничего я не боюсь! Ну, целуй, я все равно ничего не почувствую.

И ведь поцеловал.

Сначала сладким дурманом заволокло, а когда за шею пониже ушка прикусил - словно ураганом снесло все мысли. А потом была безумная ночь.

***

Маша проснулась в его каюте. Федор спал.

Сказать честно, она была в шоке. Как же так. Как она могла. Вот так взять и опять, как течная сучка... Боже мой, Нет!

Нет! Она больше никогда никому не даст такой власти над собой! Надо быстро уходить, пока он не проснулся. Стыд какой... Прямо хоть сходи в ближайшем порту...

Она подскочила, стала судорожно одеваться и собиралась уже тихонько выйти, как он проснулся.