Страница 2 из 10
Дмитрий тряхнул головой, отгоняя воспоминания о других странах. Пока передел мира происходил в Европе и Азии, его собственное детство и юность послевоенных лет, так или иначе, касалась зеков, возвращающихся с фронта после окончания ВОВ. В стране, где в тюрьмах, ссылках и просто местах не столь отдаленных побывал каждый третий человек мужского рода в возрасте от 20 до 50, лишь ничтожно малая часть из них была в «блатных». Сами «понятия» были сформированы и внедрены НКВД лишь в 20-ых годах 20 века. Но эта среда быстро уходила в народ, когда люди освобождались.
В самые тяжелые первые годы войны стали призывать даже заключенных и женщин. Но если женщин стоило лишь оборудовать необходимым каждой женщине ежемесячным пакетом, то «преступный элемент» породил формирование самих штрафбатов. Призываясь, заключенные и разжалованные офицеры стояли перед выбором: умереть или стоять до последнего. И последних оказалось не так уж и мало. Так зародился контингент, что захотел отдать долг Родине на фронте и искупить часто навязанные, надуманные статьи кровью в штрафбатах на войне. Позже он возвращался не только в родные города и села, но и повторно в тюрьмы из-за мелких или серьезных преступлений и провинностей уже в качестве «козлов» для тех, кто не служил и оставался «крутым», отсиживаясь в тылу на зонах. Работать блатные не хотели и не умели, а руководить «мужиками» не было возможности, так как те призвались добровольцами. Так что в военные годы временно работали все. Но когда фронтовики вернулись, начался кровавый период «сучьих волн». Суками для фронтовиков стали тыловые крысы. Так «козлы» и «крысы» стали резать друг друга в местах не столь отдаленных с той же охотой, что солдаты на фронте врагов. Этот период продлился почти десятки лет в тюрьмах под тем же молчаливым одобрением спецслужб, для которых «теория управляемого хаоса» была выгодна, чтобы строить БАМы, Беломорканалы, подземный туннель на Сахалин и прочие объекты бурно отстраивающегося после Войны СССР, о некоторых из которых мир даже не подозревал десятки лет. Недаром многим объектам поставили наименования городов и цифр. «Арзамас-16», «Горкий-7», «Артем-11». Городов с цифрами было сотни.
Сталин понимал, что времени мало и если не пустил танки дойти до Мадрида, скинув «союзников», что хотели разбомбить уцелевшие города ядерными зарядами, в море, то нужен щит. Этим щитом и стало появление первой ядерной бомбы в 1947 году, установившей паритет. Водородная бомба академика Сахарова в дальнейшем лишь закрепила этот паритет, так как требовалось более мощное оружие, потому как страны Варшавского договора проигрывали НАТО в количестве ядерных зарядов подчистую почти до 1982 года, когда выровнявшееся положение дел и начавшееся падение капитализма ловко поддержал спецагент ЦРУ Михаил Горбачев. Только для него была создана специальная правительственная награда от США за «победу в Холодной Войне».
Но тогда еще Сталин, тогда еще в 1945 году понимал, что одним оружием Холодной Войны не победить. Нужен был новый рубеж обороны — внутренний. Потому страна обратила взор к космосу. Это и привело к появлению космодромов по всей стране. Один из которых и курировала Антисистема, расконсервировав недостроенный Свободный и внедрив там новые технологии, которые позволяли закрепиться на базе. Но нашествие серокожих оказалось совсем не вовремя.
Дмитрий ущипнул себя за руку. Тряска в танке клонила в сон, погружала в мысли. Но без экскурса в быль, что в отличие от истории, имела веские обоснования считать белое белым, а черное черным, понимание современных реалий было невозможно. События не возникают просто так. Та же база «Тень-1» — тоже проект послевоенных лет, как и сотни других.
Обещанная капсульная защита и модульная броня Т-14 должна была в теории выдержать попадания летящей в него ракеты. Хотя бы потому, что обещала эту ракету сбить. Ядерный взрыв поблизости тоже должен был быть танку по плечу, если аппарат успеет добраться до незараженной территории раньше, чем закончится топливо в баках. Но все это не сильно радовало ученого, так как он понимал, что против них будет применяться совсем другое оружие.
Со стороны могло казаться, что танк едет быстро и ровно по ухабам и пригоркам, преодолевая расстояние до города напрямую через поляны и подлески. Но трясясь на ухабах, «Космовед», оглядываясь на танкиста, понимал, что земным технологиям далеко до технологий серокожих и все то, что смотрится красиво снаружи, внутри таким не является. Подвеска показывала плавный ход только для тех, у кого по определению была железная задница. То есть у всех танкистов Родины. И жаловаться было не принято.
Экипаж Т-14 составлял 2 человека, которым обещалась повышенная защита. Если быть точнее, то в танк помещалось всего 2 человека, так как обилие военных научно-технических достижений не собиралось становиться миниатюрным, а важно выпирало до размеров танка. И так как все снаружи хорошо укрыли почти умной броней, то для капсулы с людьми оставалось действительно не много места за лобовой броней. Поэтому справа от Космоведа сидел механик-водитель, он же стрелок и, по сути, единственный человек, который разбирался, как везти танк, пока сам Космовед был пассажиром вместо рекомендуемого командира.
«Воевода» в черном комбинезоне с нашивками из щита и меча на рукаве и сам неплохо справлялся. Важному гостю в танке оставалось только гадать, зачем руководимому руководитель. Может, командир хоть стрелял сам? Или для дублирования? Единственное, чем он сейчас мог помочь — это поговорить.
— Шмель, что там с обстановкой?
— Летают, — коротко обронил танкист, глянув на монитор, где отображались данные с внешних камер и показатели радаров, спроецированных на карту местности по спутникам, которая в данный момент отсутствовала. Радовало, что танк может выбирать направление и без привязок к спутникам. Так как все спутники на орбите были уничтожены сначала одним залпом истребителей спутников, затем все оставшиеся спутники уничтожили инопланетные корабли. Не вовремя как-то Антисистема устроила передел структуры мира. Мир без интернета, кабельного и цифрового телевидения, GPS и ГЛОНАСС был слеп и глух. И под «летают» можно было понимать беснование блестящих тарелок, эллипсоидов, сигарообразных и прочих треугольных и белесых, серебряных и серых объектов, которые заполонили небо. Даже небольших размеров шнеки размером не больше локтя, которые до сегодняшнего дня не позволяли себе летать на видимой человеческому глазу скорости и всегда фиксировались только камерами и были видимы при замедленной съемке, осмелели настолько, что подлетали к конвою, не боясь никакого оружия.
По инопланетным объектам всех форм и размеров стреляли из всех типов стрелкового оружия, гранатометами, пушками, ПЗРК, ЗРК, но все снаряды в лучшем случае рикошетили объекты. В противном — вовсе не долетали до них, увязнув в силовых щитах или улетали «в молоко», изменив траекторию движения под его воздействием. Особо надоедливые шнеки, которые стремились залететь в любой дом, строение, здание и даже корпус танка, приходилось уничтожать импровизацией по совету Михалыча.
Главный Конструктор Антисистемы опытно-научными методами выяснил, что объекты легко уничтожимы при снятии силового поля. А для этого требовалось воздействовать на него электрическим разрядами. Так технология серокожих легко поддавалась уничтожению вблизи высоковольтных столбов, электростанций и при воздействии «глушилок». В один миг весь западный округ страны обрел палочку-выручалочку, применяя против незваных гостей направленные высокочастотные электромагнитные пушки, которыми по идее оборонная доктрина хотела заглушать электронику НАТО. Но пригодилось больше против инопланетян, от которых собственно НАТО и создавалось.
Вся проблема была в том, что для того, чтобы создать миниатюрное высокочастотное оружие требовалось время. Михалыч бросил все силы на создание небольших переносных высокочастотных многозарядных ружей с генераторами за плечами, которые на практике должны были носились, как первые огнеметы.