Страница 105 из 109
Я постепенно возвращался к реальности: «Жив… Неужели жив?.. Но как такое возможно?!»
В зеркальной стене напротив бесшумно открылась овальная дверь, и в помещение вошёл человек в серебристом комбинезоне с лицом полуприкрытым защитной маской. Он уверенно подошёл ко мне и, не говоря ни слова, стал со знанием дела отсоединять от меня провода и контакты нейро-электронной сети и медицинских датчиков.
Вдруг я вспомнил: «Моё лицо!». Поднял руки, чтобы ощупать его, но меня остановил взгляд человека в маске.
— Шрам от ожога? Его нет, и никогда не было, — спокойно сказал он. — Как и всех ранений с переломами. Всё было инсценировкой, виртуальным моделированием, совмещённым с воспроизведением тактильных ощущений… Впрочем, остальные четыре чувства были тоже не настоящими, — добавил человек в маске, и мне показалось, что он улыбается.
«Модулятор! Это же Модулятор Случайностей! — наконец, сообразил я, и всё сразу же встало на свои места. — Значит, я где-то на Учебном полигоне! Всё было только сном — тяжёлым, нескончаемым сном, но я, наконец, проснулся! Это было испытанием, испытанием психики через глубокое погружение в эйдопластическую ирреальность!».
И тут же, как вспышка молнии возникла в мозгу другая, радостная мысль: «Юли! Она жива! Ничего не было: ни смертей, ни боли, ни потерь, ни войны… Ничего?»
Я снова встретился взглядом человеком в медицинской одежде. Его глаза выражали лишь сосредоточенное внимание к своей работе.
— Значит, со мной ничего не происходило? — недоверчиво спросил я у него. — Всё было лишь виденьем?
— Разница между чем-то и ничем — лишь вопрос восприятия, — пожал плечами человек в одежде медика и добавил: — Ваши вещи в соседней комнате. Я бы посоветовал вам принять ионный душ. Плохо выглядите. Давление вот подскочило. В вашем-то возрасте и с вашим здоровьем!
Я усмехнулся. Хотел ему посоветовать самому пройти подобное испытание, но не стал. Спросил:
— Который сейчас час?
— Без четверти три, — бесцветным голосом сообщил медик, взглянув на часы.
— А день… какой сегодня день?
— Восьмое сентября. Год шестьсот семьдесят пятый, если запамятовали. Вы у нас пробыли пять дней.
Я почти не видел его лица, но по морщинкам вокруг глаз понял, что он снова улыбается.
— Мы с вами на Земле и здесь всё по-прежнему прекрасно, как и все последние шесть веков. Снаружи отличная погода, светит солнце, а в холле вас ожидают ваши друзья и коллеги.
— А как испытание? Я прошёл его? — насторожился я.
— Об этом судить не мне. Я лишь систематизирую показания приборов по вашим психо-физиологическим тестам и вывожу сводные данные. Принимать решение о вашей пригодности будет ваше руководство… Но вы держались молодцом! — искренне похвалил он меня и крепко пожал мою руку. — На моей памяти таких испытаний мы ещё не проводили. Это был самый сложный сценарий, который мы когда-либо моделировали здесь. Нам даже пришлось специально заглянуть в реальные исторические периоды Земли, чтобы сделать события более достоверными и реалистичными. Конечно, и без погружения в наше культурное наследие тоже не обошлось… Признаюсь, я вами по-настоящему восхищён!
— Спасибо.
Я улыбнулся в ответ на его похвалы и встал на ослабшие ноги.
— Тогда я пойду?
— Да, конечно. Надеюсь, больше вас здесь не увидеть!
— Я тоже на это надеюсь. Признаюсь, это был настоящий кошмар! Давно я не видел таких тягостных снов!
— И вам спасибо за похвалу! — Врач снова улыбнулся мне одними глазами.
В просторном холле со стеклянной стеной и лохматыми пальмами в пузатых горшках меня ожидали трое: Влад Стив, Юлий Торрена и Артур Порта. При моём появлении все трое почти одновременно поднялись с широкого надувного дивана, но первым ко мне подошёл отец Юли.
Он обнял меня и, отстранившись, заглянул мне в глаза. Его по-отечески заботливый взгляд, казалось, пытался проникнуть в самые глубины моей души.
Артур Порта смотрел на меня с интересом, так же, как и Юлий Торрена, но взгляд последнего, как мне показалось, был больше оценивающим.
— Ну как? Ты уже вернулся к реальности? — доброжелательно спросил Юлий.
— Пожалуй. Хотя, если честно, всё ещё не верится, что ничего в действительности так и не произошло… Гивея… Ведь я не был там?
— Пока что нет, — загадочно улыбнулся Торрена.
— Ещё не прошло и полгода, как ты вернулся на Землю из своего добровольного изгнания, — сообщил Влад Стив. — Все, кого ты знаешь, живы и здоровы.
— Да, все… почти все, — печально кивнул я, вспоминая о погибшей Тосико. — Некоторых уже не вернёшь никогда.
— Извини, но мы вынуждены были прибегнуть к подобному испытанию после всего случившегося с тобой. — Артур Порта положил тяжёлую руку мне на плечо. — Возможно, это покажется тебе жестоким, но такое прохождение через «десять ступеней инфернальности» совершенно неизбежно для каждого из нас. В нашем полностью деинфернальном мире это испытание такая же необходимость, как прививка от опасных болезней.
— Только не для всех, — поправил его Юлий Торрена. — Нет никакого смысла давать антиинфернальную подготовку всем членам общества. Невозможно поддерживать высокий уровень сопротивления злу в обществе, очищенном от этого зла. Это может привести к падению личностных способностей каждого жителя Трудового Братства и сократит их жизнь. За всё приходится платить и иногда высокую цену.
Он сокрушённо покачал головой и продолжал:
— Но нам, вынужденным в силу специфики нашей работы часто сталкиваться со злом, подобная подготовка просто необходима. Иначе мы не сможем выполнять свою главную задачу — защищать общество от высокоэнтропийного воздействия как извне, так и изнутри.
— И как? Я прошёл это испытание?
Я пристально посмотрел на него.
— Тебе необходимо было, прежде всего, победить самого себя, — отозвался Влад Стив, стоявший рядом. — Мы знаем, как тяжело тебе было это сделать.
— Несколько раз нам казалось, что ты проигрываешь эту битву с собой, — добавил Артур Порта.
— Да, мне пришлось позаимствовать свой труп, чтобы вернуть себе душу, — хмуро признался я. — Но возродив к жизни нечто, принадлежавшее моему прошлому, я, наконец, достиг своей цели… Да, достиг! Я освободился от тёмных оков, до сих пор сковывавших меня.
— Каждый, кто входит в тёмную пещеру, находит там лишь то, что несёт с собой, — заметил Влад Стив. — Одни страшатся увиденного, потому что слабы для борьбы с собой, другие перебарывают себя и выходят к свету с очищенной душой.
— Земля была для меня защитой и направляла мой путь!
Я посмотрел на отца своей любимой и увидел в его глазах одобрение.
— Сердце, которое хочет нанести вред другим, не подлежит прощению, — сказал он. — Но сердце, заботящееся о других, совершенно необходимо!
Влад Стив покосился на задумчивого Торрену.
— Что ж, насколько он готов к продолжению своей работы решать не нам, а Совету, — подытожил тот. — Завтра ты должен быть на заседании аттестационной комиссии, — сообщил Юлий, обращаясь ко мне и помолчав, добавил: — Но помни: все мы на твоей стороне!
Он положил руку мне на плечо и лицо его просветлилось.
— Спасибо, — поблагодарил я его за поддержку.
— А теперь мы больше не вправе задерживать тебя.
Я пожал руку Артуру Порта и повернулся к Владу Стиву. Он снова обнял меня, как родного сына. Негромко сказал, поблёскивая глазами:
— Поезжай! Она ждёт тебя!
Шелестя дисперсионными дисками, поезд остановился на тридцать пятой станции шестого вектора Общеконтинентальной Дороги. Опалесцирующая полусфера здания станции, светившаяся отражённым перламутровым сиянием, расположилась на срезанной вершине пологого холма в окружении разлапистых разнолистных араукарий.
Я вышел под невесомый стеклянный купол на многолюдный перрон. Солнечный свет без труда проникал сюда, ложась бесформенными янтарными разливами на шероховатые белые плиты пола. Двери вагона бесшумно закрылись за моей спиной, и поезд, набирая скорость, умчался прочь, скользя по извилистой эстакаде, опиравшейся на массивные стальные башни.