Звезда, которая никогда не заходит

Даже если отдельная страна теряет какую-то технологию, почти всегда эти знания не пропадают полностью, а их диффузия в соседние страны практически неизбежна. Человечество всегда состояло из сравнительно большого количества обществ с независимыми системами управления и то, что бросали одни, продолжали другие. Более того, конкуренция между государствами вынуждала развивать технологии, в особенности военные – те, кто слишком сильно отставал, рисковали быть завоеванными.

И, разумеется, мало что может сравниться со скачком, вызываемым переходом к новой обществено-экономической формации. О промышленной революции и становлении капитализма мы еще поговорим – тогда были созданы многие важнейшие технологии – а вот другой рывок вперед, рывок Первой попытки, непревзойденный в эпоху до Битвы Битв, стоит упомянуть сейчас, пусть и кратко.

7 ноября 1917 года свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция – первая революция, давшая начало новому обществу. После Первой мировой войны, интервенции и Гражданской войны нужно было восстанавливать, а зачастую и создавать с нуля целые отрасли промышленности, строить новое, механизированное сельское хозяйство, обучить миллионы граждан страны, в которой до революции по меньшей мере около двух третей населения были неграмотны – и все это было сделано меньше чем за два десятилетия! Простое перечисление того, что было сделано, поражает воображение – на пустом месте были созданы станкостроение, авиационная и автомобильная промышленность, производство приборов. За годы одной только первой пятилетки было построено более полутора тысяч крупных промышленный предприятий. Такова была сила нового строя, общегосударственной собственности и плановой экономики, затмившая все ранее достигнутое человечеством.

Только благодаря такому рывку Советский Союз сумел победить в войне, развязанной в первую очередь для его уничтожения. Цена этой победы была огромной, но страна смогла восстановиться, причем без какой-либо внешней помощи, и стать второй сверхдержавой планеты – и тоже лишь опираясь на фундамент, заложенный раньше. После были первая ядерная электростанция, первый искусственный спутник Земли, первый человек в космосе – все это благодаря достижениям советской науки и техники, меньше чем за 20 лет после страшной войны

– Были и предпосылки Падения, – добавила Алиса.

– Да, предвестники Падения, ошибки, ложь и предательства, – подтвердил профессор.

Часто говорят, что сделанное в СССР смогли превзойти только в Core. Я был одним из организаторов реконструкции после Битвы Битв – пусть мой почетный титул не вводит вас в заблуждение – это не под силу одному человеку, и я много лет изучал опыт Первой попытки. То, что мы превзошли наших предшественников, одновременно и верно, и неверно. Разумеется, мы добились намного более быстрого роста, но наш начальный уровень был несравнимо выше. Революция в 1917 году была ранней, относительно уровня развития технологий в России – ведь индустриализацию пришлось осуществлять уже при социализме – хотя это ни в коем случае не означает, что она была преждевременной или что ее не нужно было совершать. В том же смысле Битва Битв была чрезвычайно поздней – капитализм окончательно стал обузой для производительных сил еще в первой половине XX века, и высокий уровень их развития облегчил нашу задачу. Наши предшественники в Советском Союзе начинали почти с нуля, и им было намного тяжелее, чем нам. После Битвы Битв было немало сложностей – и тогда мы вспоминали 20- и 30-е годы XX века, поражались сделанному и говорили себе – нам намного легче... В этом смысле то, что совершили они, осталось и, вероятно, навеки останется непревзойденным.

История Первой попытки увлекательна и поучительна для всех нас, пусть мы и добились большего. Но пока мы возвращаемся к развитию технологий.

– У меня есть вопрос, связанный с графиком, – сказала Ирина, – означает ли он, что похожий путь развития должен быть характерен и для других, внеземных цивилизаций? Ведь начальная часть графика общая для всей Галактики и даже Вселенной.

– Исходя только из закона ускорения прогресса, это должно быть так, но, к сожалению, у нас до сих пор недостаточно данных для ответа – лишь догадки. Мы можем лишь строить предположения, существуют ли в нашей Галактике другие цивилизации и какого уровня развития они достигли, но того, что мы знаем, не хватает даже для грубых количественных оценок. Думаю, многие из вас знакомы с уравнением Дрейка – формулой, с помощью которой можно попытаться оценить число цивилизаций в нашей Галактике, с которыми у нас есть шанс вступить в контакт – предложенным Франком Дрейком в 1962 году.

На экране возникла формула из семи перемножаемых параметров с описанием входящих в нее величин.

– Нам известна скорость образования звезд, мы можем неплохо оценить долю звезд, обладающих планетами, чуть хуже – среднее количество планет, находящихся в обитаемой зоне – области, где условия пригодны для возникновения жизни, похожей на земную. В то же время мы слабо представляем, насколько высока вероятность возникновения жизни на таких планетах и, в особенности, каковы шансы на появление разумной жизни в результате эволюции.

Жизнь на Земле после образования планеты возникла относительно быстро – не позже чем через миллиард лет, поэтому предполагается, что в подходящих условиях вероятность появления жизни довольно высока. Но насколько вероятно появление сложной жизни? Настоящие многоклеточные существа формируются только из эукариотических клеткок – клеток с ядром, а их появление может быть очень маловероятным событием. В формуле Дрейка есть только вероятность появления разумной жизни, и она может быть очень мала.

Мы знаем лишь одну планету, на которой возникла жизнь и появился разум, так что статистика отсутствует, а умозаключения на основе единственного случая очень ненадежны.

– А последние два множителя? – спросил Роберт.

– О них мы тоже можем судить лишь по самим себе. Доля цивилизаций, имеющих возможность и желание установить контакт с другими, может быть достаточно высокой. Продолжительность жизни цивилизации, в течение которой она пытается установить контакт, также может быть очень большой.

Одним из распространенных в XX веке объяснений парадокса Ферми – «великого молчания Вселенной», то есть отсутствия каких-либо признаков существования разумной жизни за пределами Земли – была идея о малой продолжительности существования высокоразвитых цивилизаций, в особенности из-за их гибели в результате войн с применением ядерного оружия. Наше моделирование такого рода конфликтов и опыт Битвы Битв показывают, что цивилизация планетарных масштабов может сильно пострадать в результате глобальной термоядерной войны и может быть отброшена назад, но не может погибнуть. Вызвать исчезновение цивилизации, расселившейся по всей планете, пусть и только одной, может лишь катастрофа астрономических масштабов, сопровождаемая полным уничтожением биосферы планеты.

Таким образом, можно заключить, что, однажды возникнув, разум распространится сначала по планете (если только какой-нибудь катаклизм не уничтожит его на раннем этапе), а затем по планетарной системе. Он практически непобедим.

– Получается, что, если все предшествующее развитие Вселенной вело к увеличению сложности, появление нашей цивилизации – закономерный итог развития, – высказал свою мысль вслух Роберт.

– Не итог, а очередная ступень, начало нового этапа, еще более грандиозного. Если рассуждать таким образом, мы не просто высшая, на данный момент, ступень развития за всю историю человеческой цивилизации. У соседних звезд нет разумной жизни, достигшей хотя бы уровня технологий, достаточного для создания радиопередатчиков – уровня, до которого мы добрались еще в первой половине XX века. Возможно, что мы, по крайней мере в известной нам области космоса, – единственная искра разума, результат почти четырнадцати миллиардов лет развития Вселенной. У нас нет права на поражение.