Страница 36 из 124
Уже сбегая по лестнице, Стремнин продолжал в запальчивости про себя: «В душе-то вы знаете, что я прав! И убеждён, что не остались равнодушны к моей идее. Вас раздражаю я сам, моя молодость, решительность, моя вера в себя, моя одержимость… Вы, Пантелеймон Сократович, потому-то и глушите мою идею… Даже принимая решение, вы не осмелились выпрыгнуть из круга: „выгодно — невыгодно“…»
Казалось бы, все !
В последующие дни Стремнин был мрачен и старался никому не попадаться на глаза. Невыносимо было видеть сочувствие в глазах коллег — инженеров и лётчиков-испытателей. Весть о «захоронении» его конструктивно разработанной во всех деталях системы подцепки в воздухе облетела институт. И конечно же, вызвала немало толков в кулуарах.
«Провалить труд, которому я отдал столько сил!.. Провалить идею, которая могла существенно расширить эффективность нашей авиации!.. И провалить, так сказать, на научной основе!.. Это ли не кощунственно?!»
Он клялся себе не заниматься больше никогда ни конструированием, ни изобретательством… Вообще никаким творчеством в новаторском смысле. Сделаться таким, «как все», не об этом ли когда-то говорил ему доктор Опойков!.. «А может, Опойков и прав?!»
С такими мыслями Стремнин и провёл несколько дней в лётной комнате, отрываясь лишь на полёты, не заглядывая все эти дни в лабораторию.
Но вскоре его отыскал ведущий инженер Майков и, сказав, что «прямо-таки заболел стремнинской идеей подцепки», предлагает ему свою помощь не только в проведении с помощью ЭВМ некоторых экономических расчётов, но и в исследованиях на моделирующем стенде ряда параметров контактирования.
Сергея очень согрело тогда горячее участие товарища, однако он не без горечи отшутился, из чего Юрий Антонович понял, что дальнейший разговор с ним на эту тему пока бесполезен.
Это было три года тому назад.
Мысли о профессоре Островойтове так захватили Сергея, что, оказавшись в лаборатории Виктора Григорьевича Кулебякина, он не сразу догадался, почему это на него пялили глаза сотрудники.
— А!.. Гой еси светлый молодец, Сергей Афанасьевич! — воскликнул Кулебякин. На столе перед ним развёрнуты были осциллограммы, как понял Сергей, его вчерашнего инерционного вращения. — А ну-ка дайте поглядеть на вас?.. — продолжал доктор. — Эк вас отделала эта самая «Омега»!
Аэродинамик Семён Яковлевич Платов — он тоже был здесь с утра — сокрушённо покачал головой:
— Как вы себя чувствуете?..
— Да вот прискакал… Значит, все о'кэй!
— Тогда присаживайтесь, — предложил Кулебякин, — будем разбираться в вашей жестокой «круть-верти»!