Пациент (в сокращении)

— А папа дома?

— Нет. Он редко возвращается раньше семи.

— Когда придет, попроси, чтобы позвонил мне в больницу. Если мама объявится, ей передай то же самое.

— Ладно.

— Береги себя, Тед!

Джесси повесила трубку и сразу же послала Эмили сообщение на пейджер. Прошло пятнадцать минут, но она не перезвонила. Джесси сидела и записывала в карту Сары результаты последнего осмотра, и тут вдруг к ней сзади подошел Алекс.

— Привет, док! — сказал он тихо.

— Господи! Ты меня напугал!

— Извини. Можно с тобой поговорить?

— Алекс, я еще ничего не решила.

— Ты не поверила тому, что я тебе рассказал?

— Я… я не знаю, чему верить.

— Вот телефон. Позвони и попроси Гарольда Бенсона. Он начальник отдела собственной безопасности ЦРУ. Меня он знает и знает, чем я занимался последние пять лет.

— Это ничего не доказывает. Все эти телефонные разговоры можно подстроить.

— Ну ладно, доктор, — сказал он. Взгляд у него стал жестким. — Как знаешь. Я попросил у тебя прощения. С твоей помощью или без нее, Маллоша я все равно достану. Если пострадают люди, вина будет на нас обоих. — Он развернулся и пошел прочь по коридору.

— Подожди! — окликнула его Джесси. — Что ты хотел узнать?

Алекс вернулся.

— Спасибо, — шепнул он, глядя на нее с искренней благодарностью. — Как обстоят дела?

— Твой приятель Херманн, а может, Маллош во второй палате. Он на аппарате искусственного дыхания.

— Это я видел. Он придет в себя?

Джесси покачала головой:

— Мозг сильно поврежден.

— Понятно. Хорхе Кардоза прилетает из Мадрида завтра. Надо придумать, как провести его в больницу, но только чтобы он случайно не столкнулся с женой Маллоша, Арлетт.

— Орлис, Арлетт, уж не знаю кто, но она только что угрожала доктору Гилбрайду.

— Что?!

— Он сообщил, что завтра улетает в Нью-Йорк. А она сказала, что он об этом пожалеет. Карл ужасно занервничал.

— Может, пора ему сказать, с кем он имеет дело?

— А ты точно знаешь, кто Маллош?

— Этот тип во второй палате. Если Маллош умрет, я хочу забрать тело.

— Если Маллош умрет, я хочу, чтобы нас с Карлом взяли под охрану.

— Что-нибудь придумаем. Я же тебе говорил, мне кое-кто помогает. — Он записал на бумажке какой-то номер. — Это секретариат здесь, в Бостоне. Они знают, как со мной связаться. Если с Херманном что-нибудь случится, просто позвони и сообщи им об этом. Подождем Кардозу. Когда Кардоза его опознает, мы арестуем Арлетт Маллош вместе с так называемыми пасынками и падчерицей и узнаем все, что нас интересует.

— Алекс, ты меня пугаешь!

— Я сам себя порой пугаю. Я понимаю, как трудно тебе было решиться мне помогать. Спасибо, что ты мне поверила.

— Кто тебе сказал, что поверила?

Джесси смотрела ему вслед. Он прошел по коридору и только на мгновение задержался у второй палаты. Пять лет…

И тут засигналил ее пейджер. На экранчике высветилось имя Элис Твитчелл и ее внутренний телефон.

— Доктор Коупленд? — сказала секретарша Карла. — Я в кабинете доктора Гилбрайда. Здесь мистер Толливер. У него разболелась голова — приступ мигрени. Вы не могли бы зайти и его осмотреть?

— Сейчас приду, — ответила Джесси. — Элис, вы случайно не знаете, где сейчас Эмили Дельгреко?

— К сожалению, нет, — сказала Элис.

Когда Джесси вошла, Истмен Толливер лежал на диване в приемной Карла, прикрыв рукой глаза. Сразу было видно, что ему плохо — его буквально трясло от боли.

— Истмен, это я, — сказала Джесси, наклонившись к нему.

— Понемногу стихает, — сказал он хрипло. — Со мной такое уже бывало. — Речь его была немного затрудненной.

— Давно это началось?

— Минут пятнадцать-двадцать назад, — ответила Элис.

Джесси осторожно отвела руку Истмена от лица.

— Глаза можете открыть? Так, прекрасно… Теперь, если можете, следите за моим пальцем.

Зрачки в норме, реагируют. Боковое зрение в правом глазу немного ослаблено. Правое веко слегка опущено.

— Истмен, покажите зубы, ну, как будто улыбаетесь.

Мышцы правой половины лица ослабли.

— Уже проходит, — сказал Толливер.

— Хорошо. Когда вы в последний раз обращались к врачу по поводу головных болей?

— Пару лет назад. Он сказал, что это мигрень.

— Вы принимаете какие-нибудь лекарства?

— Только те, которые продают без рецепта. Больше ничего.

Джесси подошла к стоявшей в стороне Элис Твитчелл.

— Элис, позвони в приемное отделение, попроси прислать ординатора и медсестру с каталкой, срочно, — сказала она. — Потом позвони рентгенологам и скажи, что мне сегодня вечером понадобится томограф.

— Хорошо, доктор. — Элис исчезла.

— Истмен, меня кое-что настораживает. Надо сделать анализ крови и томографию, — сказала Джесси.

— Вы уверены, что это так необходимо?

Появившийся в дверях Гилбрайд спросил, предварительно кашлянув:

— Что здесь происходит?

— Карл, привет! У мистера Толливера приступ головной боли. Тяжелый. Длится уже двадцать пять минут. Диагноз «мигрень» ему уже ставили.

Гилбрайд подошел к дивану.

— Истмен, как вы себя чувствуете?

— Спасибо, уже получше.

— Рад это слышать. Я заказал столик в «Фор сизонз». Время у нас еще есть.

— Карл, извини, можно тебя на минутку? — не выдержала Джесси.

— Да, конечно. В чем дело?

— Может, пройдем к тебе в кабинет?

— Совершенно незачем, — вмешался Толливер. — Карл, доктор Коупленд слишком обо мне беспокоится.

— Из-за мигрени?

— Карл! У Истмена были изменения в мимике правой стороны лица, немного затрудненная речь и некоторые нарушения зрения.

Гилбрайд пристально посмотрел на Толливера.

— Следите за моим пальцем, Истмен, — велел он, после чего повторил почти все то же, что проделала Джесси. — Ничего не нахожу.

Джесси так легко сдаваться не собиралась. Не важно, остались симптомы или нет. Важно, что они были. Многие серьезные неврологические отклонения трудно определить именно потому, что проявляются они не всегда. От назревавшего скандала ее избавил Толливер.

— Карл, послушайте, от хорошего ужина я никогда не отказываюсь. Но все-таки мне и самому хотелось бы убедиться, что все эти боли — банальная мигрень.

— Ну хорошо-хорошо, — надулся Гилбрайд. — Сейчас позвоню договорюсь, пусть сделают рентген.

— Карл, — сказала Джесси, — сейчас придут из приемного, отвезут Истмена на МР-томографиго.

Гилбрайд бросил на нее раздраженный взгляд.

— Замечательно, — сказал он ледяным голосом. — Если Истмен согласен остаться без ужина, давайте сделаем томографию. Все, теперь я сам за всем прослежу.

— Знаете, Карл, я бы предпочел, чтобы моим врачом была доктор Коупленд, — спокойно сообщил ему Толливер.

— Но…

— Может быть, вам это и не понравится, но пациент — я. И если у доктора Коупленд нет возражений, я бы хотел лечиться у нее.

Неужели Толливер так настойчив потому, что Гилбрайд провалил операцию? Джесси почти в этом не сомневалась.

— Буду рада помочь вам, — сказала она.

Приехал лифт с командой из приемного.

— Истмен, я тоже скоро спущусь вниз, там и встретимся, — пообещала Джесси.

— Я вам доверяю, — сказал Толливер. — Будем надеяться, что ничего серьезного томография не выявит.

Помогая ему перелечь на каталку, Джесси думала о том, что предчувствия ее говорят совсем об обратном.

— Ты можешь уделить мне несколько минут? — спросила Джесси Гилбрайда. — Это касается графа и его супруги.

— Я собираюсь спуститься вниз, узнать, как там Толливер. Когда удостоверимся, что томография ничего не выявила, может, еще успеем в «Фор сизонз». Просто поверить не могу, что фиаско с графом мы потерпели именно в присутствии Толливера.

— Карл! — настаивала Джесси. — Мне необходимо с тобой поговорить. Это крайне важно.

Гилберт, удивленный прозвучавшей в ее голосе твердостью, пристально посмотрел на нее.