Дождь над Гамбургом

Иногда ветерок разгонял белизну, в ней появлялись мутные оконца, которые тут же снова затягивались В одном таком просвете Пол увидел пики башен и направил лодку прямо к ним. Его окружала полная, абсолютная тишина. Нарушал ее лишь тихий всплеск весел. И все: ни пения птиц — ничего.

А потом где-то вдалеке Шавасс услышал монотонный звук двигателя, приглушенный туманом. Пол прекратил грести в то же мгновение, как услышал его, и насторожился. Звук, словно длинная скорбная нота, нарастал, становился все ближе, ближе, и вот пронесся мимо в каких-нибудь нескольких метрах и стал затихать. Это была моторная лодка. В бок лодки Шавасса ударилась потревоженная волна.

Он быстренько вытащил весла, положил их на дно своей посудины и потянулся за шестом. И вдруг увидел, что это удочка. Леска запуталась безобразным клубком, и некоторое время Пол пыхтел, стараясь распутать ее, как вдруг услышал вой мотора возвращающейся лодки. Шавасс перестал заниматься леской и вытянул удочку над водой в нескольких дюймах над поверхностью, изображая рыболова. Свободная рука лежала в кармане, готовая в мгновение ока выхватить «маузер», отнятый у Штайнера в клинике.

Лодку сильно качнуло при приближении моторки, и ревущий звук моментально исчез. Шавасс согнулся над удочкой, пряча лицо. И тут из тумана выдвинулся корпус моторной лодки и тихонько стукнулся о борт весельной.

Знакомый голос произнес:

— Много наловили?

Шавасс медленно посмотрел через плечо и увидел, как Штайнер, перегнувшись через борт, тянется к нему.

— Что-то сегодня утром вы не слишком разговорчивы, герр Шавасс.

— Если откровенно: мне нечего сказать, — ответил Пол. Большим пальцем он отогнул курок взвода, а указательным покрепче уцепился за спусковую «собачку».

— Фассбиндер, как и любой владелец частной собственности, исключительно лоялен к своим постояльцам, — произнес Штайнер. — Но идите же сюда, друг мой. Вы промокли до нитки. Стаканчик шнапса мгновенно вылечит вас ото всех болезней.

Шавасс не спеша, поднялся на ноги и повернулся лицом к противнику.

— Надеюсь, глупостей не последует, — улыбнулся Штайнер. — Как видите, у Ганса есть замечательное средство от любых неожиданностей.

Ганс оказался чернобородым громилой. Могучая грудная клетка, казалось, готова при вздохе прорвать голубой рыбацкий свитер, а дробовик, который он прижимал к плечу, словно сросся с ним. Дуло дробовика смотрело прямехонько на Пола. И он подумал, что пока соберется вытащить пистолет и выстрелить, эта штука разнесет ему голову в куски. А второе и главное, о чем он задумался — как предупредить Анну. Поэтому он позволил себе ссутулить плечи и вздохнуть.

— Похоже, Штайнер, вы и на этот раз в выигрыше. — В тот же самый момент он опрокинулся в воду, в полете вытащил «маузер» и выстрелил вслепую.

Звук выстрела показался громовым, но не таким, как ответный грохот дробовика. Дробины засвистели вокруг головы Пола, но он уже скрылся в воде. Времени набрать в легкие воздух у него не было, поэтому Шавасс отчаянно пошел вниз и проплыв под килем лодки, нырнул с другой стороны, где и уцепился за веревочную лестницу.

Слушая яростные ругательства Штайнера, Пол принялся стаскивать с себя плащ. Единственное, что оставалось — попробовать выплыть к берегу под покровом тумана, а плащ в этом случае был большой помехой.

Наконец, Полу удалось освободиться от плаща, когда он оттолкнулся от лодки, рядом с его головой в воду вошла пуля и послышался яростный вопль Штайнера:

— Замри на месте, Шавасс!

Пол остановился, меся потихоньку воду руками и ногами, а Штайнер продолжил:

— А теперь медленно повернись и плыви обратно к лодке и предупреждаю: малейшее отклонение, и я прострелю тебе башку.

Внезапно Шавасс почувствовал себя разбитым и замерзшим. Он подплыл к моторке и вскарабкался по веревочной лестнице. Когда он хотел перелезть через борт, Ганс, наклонившись, так рванул его вверх, что Пол пошатнулся и рухнул на дно лодки.

Шавасс устало поднялся на ноги. Мокрая одежда липла к телу, ветер пронизывал его насквозь. С «люгером» в правой руке подошел Штайнер. Он ухмыльнулся:

— Неплохо, Шавасс. В других обстоятельствах мы, наверное, стали бы хорошими друзьями. Но, к сожалению, вы выбрали не ту команду.

— Глупо с моей стороны, не правда ли? — спросил Шавасс.

— И в этом вы вскоре сможете убедиться, — подтвердил Штайнер, — потому что человек я достаточно жесткий и не люблю оставаться в долгу. Вот вам аванс. — Со скоростью, казавшейся невероятной для столь грузного человека, наци двинулся вперед и прежде, чем Шавасс успел увернуться, врезал ему дулом пистолета по щеке так, что тут же потекла кровь. Сзади к нему подошел Ганс и рубанул ребром ладони по шее. Шавасс согнулся пополам, и дно лодки приветливо поднялось ему навстречу.

Казалось, прошли часы боли и ярости, пока Шавасс лежал, прижавшись щекой к дощатому дну. Ему смутно послышался кашель мотора, затем в лицо плеснули водой, и он, замотав головой, с трудом поднялся.

Штайнер небрежно отшвырнул ведро.

— Видели бы вы себя сейчас, мой друг. Вот бы посмеялись.

Пол не обратил на него внимания. Он осмотрелся. Лодка подходила к замку, и с этой стороны сте́ны его поднимались прямо из воды. Они въезжали под темную арку. Ганс выключил мотор и на средней скорости ввел лодку в арочный проем.

Когда они оказались внутри, Шавасс снова ощутил, насколько холоден промозглый воздух. Он обтер лицо тыльной стороной руки, которая тут же вымазалась кровью.

Лодка нежно коснулась сходней каменного пирса. Ганс ловко выскочил на причал и привязал моторку к большому металлическому кольцу.

— После вас! — крикнул Штайнер и показал на сходни.

Шавасс двинулся вперед и ступил на пирс. Из тьмы выползла каменная лестница, заканчивающаяся площадкой над их головами, и он со Штайнером и Гансом за спиной, спотыкаясь, поднялся вверх.

Ганс выбежал вперед и распахнул дверь. Шавасс увидел, что они находятся в длинном каменном коридоре. Ганс прошел до конца, открыл еще одну дверь и, поднявшись по небольшой лестнице, ввел Шавасса в огромный зал. Шавасс остановился.

Где-то далеко наверху виднелись потолочные резные балки черного дуба. В дальнем конце зала была широкая мраморная лестница, ведущая на галерею. По правую руку, в большом, средневековом камине, прогорали целые бревна.

Штайнер произнес:

— Впечатляет, не правда ли? Когда-то этот замок принадлежал герцогу, но времена меняются. Это было еще до войны.

Шавасс ничего не ответил. Он подошел к двери, которую только что распахнул Ганс. На пороге он несколько замешкался и Штайнер грубо пихнул его в спину.

Комната была комфортабельно обставлена, а на полу лежал пушистый ковер. Доктор Крюгер вместе с каким-то мужчиной сидели возле камина, но как только Ганс втолкнул Шавасса, тут же поднялись.

— Герр Нагель, вот этот человек, — сказал Штайнер.

Нагель был высокий и элегантный, в темном костюме дорогого сукна и безукоризненно белой рубашке. Стального цвета волосы он аккуратно зачесывал назад, а лицо казалось холодным и суровым, как у какого-нибудь министра времен Кальвина.

Он водрузил на нос очки в золотой оправе и внимательно принялся рассматривать Шавасса.

— Должен сказать, что он выглядит не таким уж страшным, как я себе представлял, да и одет непрезентабельно.

— У нас произошла небольшая заварушка, — пришлось объяснить Штайнеру. — Он пытался уйти вплавь.

Крюгер одной рукой потянул себя за бороду, на изможденном лице вспыхнули глаза.

— Герр Шавасс, у вас рана на лице. Позвольте мне подлечить ее. Правда, у меня здесь нет необходимых анестезирующих средств, но, видимо, такой смелый человек, как вы, сможет перенести незначительную боль?

— Вы напомнили мне слизняка, которого я как-то отыскал под плоским камнем, — ответил Шавасс.

Лицо Крюгера вспыхнуло от гнева, но подняв руку, он остановил Штайнера, сделавшего было шаг вперед.

— Нет, не надо. Его время еще настанет. Давайте-ка сюда номер второй.