Свидание в Хэллоуин

Астра пересчитала по пальцам годы, отданные учебе, встречам с Захом, скучным и бессмысленным вечеринкам, каким-то совершенно ненужным, пустым и пошлым разговорам, посещениям модных кафе и клубов, элитных салонов и выставок, где нудные снобы состязались в высокомерии, – и ужаснулась. Она с детства мечтала заниматься интересным делом, которое бы захватило ее целиком, а вместо этого постигала актерское мастерство ради того, чтобы угодить матери и при случае блеснуть в обществе: «Я – актриса!»

Актриса, не сыгравшая ни одной роли. На самом деле она и не собиралась работать в театре или сниматься в кино. Быть знаменитой артисткой хотела в молодости ее мать – несколько раз пыталась поступить в ГИТИС, отчаялась и пошла в Плехановский. Наверное, она подсознательно стремилась увидеть в театральной карьере дочери осуществление своих амбиций. Так часто бывает.

– Папа мог бы устроить тебя в какую-нибудь престижную студию, – время от времени предлагала она Астре. – У тебя потрясающая профессия! Почему ты боишься сцены? Давай обратимся к хорошему психологу.

– По-твоему, я ненормальная? Все люди, которые не бредят театром, – просто больные. Да?

Мама бледнела, отводила глаза. Конечно же, нет! Она не считала дочку умственно неполноценной, разве что в некоторые моменты. Упрямство Астры ставило ее в тупик.

– Тогда попробуй себя в бизнесе. Папа может взять тебя…

– Не надо меня никуда брать! – вспыхивала та. – Я не чемодан и не сумка! Я не собака на поводке! Бизнес меня не интересует.

– Что же тебе интересно? Сидеть сложа руки?

Родители боялись, что от безделья девочку потянет к алкоголю или наркотикам – печальных примеров среди знакомых семей было хоть отбавляй.

– Это лучше, чем твоя бухгалтерия! – не оставалась в долгу Астра. – Ненавидеть работу, которую делаешь изо дня в день, – настоящая пытка! Не хочу мучиться, как ты.

Мама отступала, но спустя месяц-другой возвращалась к животрепещущей теме. Отец молча наблюдал за их поединком. Чья возьмет?

Астра оправдывала свою бездеятельность тем, что ищет себя. Она, мол, не пойдет на поводу у обстоятельств и общепринятых правил игры. Разве нет альтернативы отлаженному, обкатанному поколениями механизму «устройства жизни»? Неужели нельзя придумать ничего нового?

– Давай, дерзай, – усмехался отец. – Изобретай нечто исключительное. Мы же не против.

Астра не решалась отказаться от родительских денег, привычных удобств, благ, которыми она пользовалась. Уехать? А куда? Зачем? Везде все одно и то же.

Предстоящее замужество должно было всколыхнуть ее застоявшееся существование, хоть немного встряхнуть. У нее появится собственное отдельное жилье, хозяйство, муж, возможно, в будущем, дети. Астра размышляла об этом без воодушевления. И вот «заманчивая» перспектива рухнула, рассыпалась, как карточный домик. Всему виной – лживый возлюбленный и коварная подружка! Даже любовь и дружба оказались насквозь фальшивыми в этом фальшивом мире. «А что же здесь настоящее? – спрашивала она себя и не находила ответа. – Как отличить подлинное от искусной подделки?»

В глубине души Астра понимала: неискренность двух, как она полагала, самых близких ей людей послужила толчком, который заставил ее пробудиться, очнуться от долгого мутного сна и начать действовать. Она не знала, куда двигаться, но уже не могла оставаться на месте. Что бы ни ждало ее впереди, к прежнему возврата не будет.

Уходя из дому, Астра взяла самое необходимое – паспорт, кое-какие вещи и немного денег. Они быстро закончатся, и поневоле придется искать работу. Вот и славно! Пусть сама судьба распорядится, что делать: подметать улицы или нянчить чужих детей. Ни первое, ни второе Астру не пугало – ее вдруг охватила странная решимость. Уж если пускаться в вольное плавание, так подальше от родных берегов, туда, где ее никто не знает.

Она приняла меры, чтобы успокоить родителей и обмануть Иваницына. Нет сомнений: он бросится ее искать, разыграет горькое раскаяние, будет молить о прощении и проклинать Марину на чем свет стоит.

Астра захихикала, представляя, какой скандал Зах устроит незадачливой любовнице. Бедняжка Рыжая! Теперь она вряд ли сумеет снова заманить его к себе в постель – Зах станет обходить ее стороной. Он осторожен, как старый лис, когда дело касается его благополучия. Зачем ему врач-стоматолог, когда он собирается взять в жены наследницу капитала господина Ельцова? Единственную наследницу! Ай, как он сейчас воет от досады, кусает себе локти и рвет волосы на голове! Так промахнуться! Из-за какой-то веснушчатой худышки потерять кусок пирога, вкус которого он уже чувствовал на своих развратных губах. «Золотой телец» ускользнул от красавчика Заха, и он не пожалеет сил, чтобы догнать его и вернуть. Пусть попробует…

Астра шла по желтой от падающей листвы аллее, вдыхая горький и пряный запах осени. Моросил дождик, прохожие открывали разноцветные зонтики. Маленький мальчик неуклюже шагал рядом с матерью, держа в руке букет кленовых листьев. Поравнявшись с Астрой, он поднял голову и пристально, слишком серьезно для ребенка посмотрел ей в лицо.

– Тетя плачет, – картавя, заявил он.

Разве? Астра провела рукой под глазами. Это не слезы… просто осенний дождь.

Она свернула к первой попавшейся остановке и, не глядя, села в раскрывший двери троллейбус. Какая разница, куда ехать? Люди в салоне казались ей театральной массовкой. Будто кто-то нарочно одел их в подобающие случаю костюмы и велел вести себя определенным образом. Реплики, звуки, жесты – все заранее отрепетировано, согласовано. Астра наблюдала за ними, как зритель, купивший билет на спектакль. Спустя некоторое время она вышла.

Все происходило не с ней – с кем-то другим, такой же внешности, с такой же походкой, как у Астры Ельцовой, в ее брюках и куртке, с ее сумкой через плечо. Она не замечала падающих с неба капель, не думала, куда направляется, и почти ничего не видела. Не слезы застилали ей глаза – бьющие в лицо небесные брызги.

Дождь усилился. Ища укрытия, она забрела под навес и не сразу сообразила, что ноги сами принесли ее на вокзал. Группы людей беспорядочно передвигались; она пристроилась к пожилому человеку деревенской наружности, в сапогах, в потертом пальто, в засаленной фуражке с пуговкой, – именно потому, что раньше постаралась бы держаться от него подальше. Теперь у нее все другое: пристрастия, симпатии, привычки.

Старик не обращал на нее внимания – он торопился на поезд. Астра старалась не отставать. Успеть сесть в тот же вагон, что и дед в фуражке, стало вдруг для нее очень важно. Ей пришлось ускорить шаг и даже поработать локтями. Только плюхнувшись на твердое сиденье электрички напротив старика, она перевела дух. Решила: «Выйду на той же станции, что и он». Это судьба послала ей знак, словно кто-то невидимый произнес: «Иди за ним!» И Астра пошла.

По какой причине ее взгляд упал именно на этого человека? Ведь ничего случайного на самом деле не происходит…

Камышин

Матвей приезжал в Камышин, чтобы побыть в другом измерении – так он называл жизнь вольную, близкую к природе, не обремененную мыслями о бизнесе, о деньгах, о завтрашнем дне, неторопливую, размеренную. Его порой так тянуло в дом бабушки Анфисы, к печке, в которой трещат душистые поленья, к столу, уставленному простой деревенской едой, что он бросал все, садился в машину… и успокаивался, только открывая калитку в заросший шиповником и малиной двор.

Здешняя осень была особенно хороша. Сады пожелтели и поредели, в них стоял крепкий дух палой листвы, зимних яблок и костров. Матвею нравилось допоздна сидеть на пороге, смотреть на лунный свет, на тень старой яблони на стене дома, слушать, как где-то на соседней улице играет гармонь, рассыпаясь в прохладной тишине вечера, и предвкушать крепкий здоровый сон.

Иногда заглядывал на огонек Прохор. В чисто прибранной, уютной кухне с большой, расписанной синими цветами печью, с голубенькими ситцевыми занавесками на окнах он чувствовал себя как дома.