Страница 17 из 29
— Ты ужинал со Светкой? Зачем ты к ней пошел? Что она тебе сказала? — Ольга смотрела на меня с подозрением и каким-то замешательством, на которое я и рассчитывал.
— Много чего. Например, она сказала, что это ты хочешь увезти драгоценности за границу, что это не у нее немец-жених, а у тебя. Сказала, что ты хочешь жить у синего моря. Что специально спрятала шкатулку от тебя, чтобы ты ее не увезла и не продала, а в понедельник она положит ее в банковский сейф. — Последнее было правдой — Светлана за ужином поделилась со мной такой идеей.
Во время своей обвинительной речи я внимательно смотрел на Ольгу, ожидая ее реакции на мои слова. Но никакой реакции не последовало. Не произошло ни бурного взрыва негодования, ни истерики, ни тихого плача раскаявшегося грешника. Ольга просто улыбнулась какой-то, я бы сказал, стервозной улыбочкой, которую я и раньше замечал, но определение смог дать только сейчас. И вот, улыбаясь этой самой улыбочкой, она тихо, чуть слышно, спросила:
— А что еще она тебе сказала?
Я встал и открыл форточку. Не ожидая такой реакции, я растерянно, уже без напора общественного обвинителя, закуривая, ответил:
— Она сказала, что отбила у тебя жениха по имени Эдуард, и поэтому ты на нее злишься. Что ты живешь в квартире своего пятидесятилетнего любовника, у которого из-за тебя нищенствовали дети.
Ольга встала, подошла ко мне, обняла и заглянула в глаза своими огромными, синими, смеющимися глазищами.
— И ты ей веришь? — спросила она вкрадчиво.
— Не смотри на меня так.
— Как? — не переставала она улыбаться.
— Вот так… Не знаю… Вы мне обе врете или чего-то не договариваете, — повернул я голову к окну, стараясь разглядеть, что там происходит на улице.
Ольга развернула мою голову к себе, отобрала сигарету и выбросила ее в открытую форточку.
— Смотри мне в глаза. Зачем ты пошел к ней?
— Она позвала. Просила защитить от уголовников.
— Почему она тебя позвала?
— Потому что один раз я уже спас ей жизнь.
— Когда?
— Вчера. Когда вывел ее из леса и не дал растерзать диким зверям.
— Что вы делали в лесу и как туда попали?
— Скрывались от преследователей.
— Каких преследователей?
— Которые схватили нас в твоей квартире и увезли в свое убежище.
— А что она делала в моей квартире?
— Пришла поговорить.
— Зачем ты ее пустил в мое отсутствие? Я разве разрешала тебе это делать?
— Она твоя сестра. И потом, я думал, что это опять ты в парике.
— Что было потом?
— Ничего, — попытался я снова посмотреть в окно, но мерзавка, схватив меня за волосы, вновь развернула к себе мою бедную голову.
— Я же тебя просила смотреть мне в глаза. Почему вы не поднимали трубку? Чем вы занимались?
— Мы ужинали, а Света почему-то не захотела брать трубку.
— Света? Она для тебя уже Света? — пребольно ущипнула меня эта несносная девица. — Почему это она не хотела брать трубку?
— Не знаю. Спроси об этом у нее сама.
— Ты спал с ней?
— Я спал у нее, точнее, у вас, но не с ней.
— Не ври.
— Хорошо. Я спал с ней. У нас была фантастическая ночь.
— Вот гад! Я не верю тебе! — сказала девица удовлетворенно, отпустила мою голову, отлипла от меня и уселась на мое место у окна. Налей мне кофе! — требовательно попросила она.
Чайник у нас уже давно кипел, и я выполнил ее приказ. Отпивая горячий кофе, Ольга деловито спросила:
— Она сказала тебе, где прячет шкатулку?
— Я не спрашивал. — Я налил себе горячего чая и уселся напротив нахалки.
— Почему не спрашивал?
— Потому что это не мое дело.
Я почувствовал, как чья-то нога под столом стала тереться о мою голень.
— Это мое дело. А ты со мной ее ищешь.
— Я ее не ищу. И не собираюсь участвовать в ваших авантюрах, — отодвинулся.
— А если я тебя попрошу? — снова нашла меня чья-то назойливая нога.
— Все равно. Мне некогда. У меня работа стоит и деньги уже на исходе.
— Деньги не проблема.
— Я уже слышал, что ты богатая, — решил я не отодвигать ногу, посчитав это бессмысленным занятием.
— Да. И я нанимаю тебя в свои помощники.
— Я не продаюсь. Найми Эдуарда.
Ольга улыбнулась и вкрадчиво сказала:
— Зачем? Пусть его Света нанимает. Может, она его уже и наняла.
— Мне это все равно, — постарался я придать своему голосу побольше железа. — В любом случае, мне надоело бегать за чужими сокровищами, я не Индиана Джонс.
Посчитав, очевидно, что ноги недостаточно, Ольга дотронулась до моего запястья.
— Шурик, расскажи, что вчера произошло, — попросила она ангельским голоском.
Посмотрев на нее, я сдался и рассказал обо всем, что случилось после того, как я проводил ее до машины. Единственное, о чем я умолчал, это о своем сегодняшнем посещении Елены Прекрасной и о нашем с ней разговоре.
Посерьезнев, Ольга задумчиво произнесла:
— Значит, она мне не хочет простить…
— Эдуарда?
— Причем тут этот дегенерат?! — фыркнула она.
— Так кто у кого его увел?
— Какая тебе разница? — посмотрела она на меня.
— Ну а все-таки?
Улыбнувшись и в очередной раз удивив меня своей способностью мгновенно переходить с минора на мажор, Ольга промурлыкала:
— А ты ревнуешь?
На этот раз фыркнул я:
— Вот еще! Просто подозреваю, что кто-то из вас рассказал ему или кому-то еще о драгоценностях.
— Во всяком случае, не я. Я никому ничего не рассказывала. А тем более, такому дебилу. Просто я видела, куда он может втянуть Светку, и постаралась это предотвратить. Она совсем не разбирается в людях. Вот и связалась с этим идиотом.
— А ты, значит, спасла свою старшую сестру?
— Она только по возрасту старше меня. Это с виду она такая взрослая, а на самом деле еще совсем ребенок. Стеснительный, застенчивый ребенок. У нее даже… Ладно, это тебе знать необязательно. И, конечно, я ее спасла от этого дебила, — уверенно ответила мне Ольга и, чуть помедлив, добавила: — От одного спасла, а от другого не смогла. И теперь она уедет с ним и со шкатулкой.
— Она сказала, что у нее нет никакого немца.
— И ты ей поверил?
— Не знаю. Она производит впечатление серьезного человека. И взрослого, — вспомнил я взгляд Светланы, от которого мороз по коже, по словам Лены. — В отличие от некоторых несерьезных и не совсем взрослых личностей. — Мы помолчали, и, закурив, я спросил: — А где ты была все это время? И что случилось с машиной?
Посмотрев на меня так, словно решая, достоин я ее рассказа или нет, Ольга подперла кулачком щеку и поведала, что, когда она приехала к бабушке, той было плохо. Ольга вызвала «скорую» и бабушку увезли в больницу. Ольга поехала с ними и провела в больнице около двух часов, пока не миновал кризис. Потом позвонила мне, но ей никто не ответил. Светланы не было тоже. Тогда она вернулась к бабушкиному дому, села в машину и поехала к подруге, поскольку Светланка могла прийти домой со своим немцем, а у ее дома могли «дежурить» вчерашние негодяи. У Лены тоже никто не отвечал. Она посидела у подруги, потом поехала к знакомому художнику, который всегда готов ее приютить. В арке его дома она каким-то чудом не вписалась в проем и помяла левое переднее крыло. С утра Ольга отогнала машину одному знакомому шаромыжнику в ремонт, после обеда навестила бабушку, снова всем звонила, но безрезультатно. В конце концов решила ехать к Светке, раз там никого нет. И если бы знала, что там я и ее родная сестра, то очень бы поторопилась, чтобы застать нас тепленькими.
— Складно, — заметил я после Ольгиного рассказа.
— Угу. Шурик, — снова дотронулась девушка до моей руки, — давай поедем ко мне или еще куда-нибудь.
— Зачем? Мне нравится мой дом.
— У тебя даже холодильник пустой, а кругом одни сломанные магнитофоны да старые приемники, — отмахнулась она. — И потом, мне надо посмотреть, все ли в порядке дома.
— У тебя все в порядке. Я был там недавно и даже оставил тебе записку.