Звёзды

Уже довольно долгое время россияне не стеснялись открыто признаваться друг другу в том, что хотят быть президентами регионов или даже всей России. Они не стеснялись признаваться в этом по очень простой причине: каждому из таких претендентов можно было влиться в ряды оппозиции и даже в порядке ротации возглавить любой из имеющихся двадцати пяти региональных теневых кабинетов, заняв там в том числе и вожделенную президентскую должность и вкусив истинно президентской работы «по первое число». В этой работе в России уже давно не было роскоши и неоправданного достатка, там было другое: головная боль, усталость, истощение, слабость, слёзы, жгучее и парализующее волю и силы желание все бросить и отказаться. Там были постоянные изматывающие многодневные многопунктные командировки с работой по восемнадцать-двадцать часов в сутки с жалкими тремя-четырьмя часами на чуткий сон. И всё это было обязательно сопряжено с постоянной работой в избранной ранее области деятельности. Здесь не было никакой возможности стать «освобождённым» президентом, не было никакой возможности уйти в любой отпуск и при этом сослаться на необходимость сконцентрироваться на некоей общественно-полезной деятельности. Те, кто проходил такое «теневое» президентство, могли точно и обоснованно претендовать на реализацию своей мечты о настоящем президентском посте в России.

Знаменская, следуя династической традиции, внесла свою ощутимую лепту в работу в оппозиции, но сразу сориентировалась на президентскую должность уровня всей России, поскольку была врачом и прекрасно изучила по примеру своей предшественницы все области медицинской науки, добавив к знаниям, умениям и навыкам, необходимым в медицине, знания умения и навыки в обществоведении и в истории.

Как это уже много раз было в истории землян, в момент изменения схемы власти с коллегиальной на единоличную в России проявились «недовольные», превысившие в своей активности уровень конструктивной оппозиции. Знаменская об этом знала прекрасно и давно предвидела такой поворот событий, «прогнав» на суперкомпьютерах и детально продумав десятки вариантов управления подобной ситуацией. Её соратники и сторонники также были к этому готовы — среди них было немало людей, избранных почти одновременно с ней президентами регионов и областей, а также руководителями отдельных направлений внутри регионов и областей. Потому ситуация не была в их представлении чем-то неуправляемым — они знали и умели возвращать такие ситуации в рамки нормы не в статике, а в динамике.

Зная верность принципа «один ум — хорошо, а много единых — ещё лучше», Знаменская предоставила заниматься отдельными аспектами начального этапа «волны» своим сподвижникам, и приступила к выполнению протокольных обязанностей. Первым пунктом её плана стал мемориал первой Знаменской, воздвигнутый после окончания войны с ВОЦ.

Вторая Знаменская. Память

На следующий после принесения присяги на верность России день, ровно в шесть часов утра президентский, чёрный как безлунная ночь лимузин с четвёркой мотоциклистов остановился у въезда на территорию мемориала. Хотя машины такого уровня могли подъехать вплотную к центральному монументу, Знаменская не стала разрешать это. Праправнук того самого капитана-водителя, который возил ещё первую Знаменскую, поймал запрещающий жест президента и заблокировал машину. Двое офицеров личной охраны, сидевшие напротив дивана, на котором разместилась Знаменская, подобрались, зная, что следующим действием президента будет шаг наружу. Подошли шестеро офицеров внешней охраны, прибывшие на своих вездеходах на место чуть раньше. Знаменская легко и быстро покинула изолированный салон и выпрямилась под желтовато-оранжевыми мягкими и несмелыми лучами рассветного солнца.

— Всё чисто, госпожа президент. — доложил, козырнув, старший группы, майор специальных служб.

— Рапорт приняла, — ответила Знаменская, кивая. — Люди в пределах мемориала есть?

— Есть. Они ждали вас. Здесь всё чисто и безопасно. — ответил капитан специальных служб, заместитель майора. — Вот цветы. — он подал скромный букет полевых цветов. — Мы знаем, она любила именно такие.

— Благодарю. — Знаменская кивнула и направилась по аллее к простой могильной плите. Её, совсем недавно ставшую Верховным Лидером страны, действительно ждали больше сотни людей разного возраста, профессий и званий. Поприветствовав их учтивым, но кратким кивком головы, Знаменская подошла к плите и замерла, положив букет и склонив голову. Вокруг, насколько хватал взгляд, были простые деревья, тесно обступившие небольшое пространство, в центре которого размещалась плита — место последнего упокоения первой женщины-Президента России Новейшего времени. Звенящую тишину этого места нарушал только ветер, шумевший в листве и ветвях деревьев и кустарников, да пение птиц. Никаких, даже самых малых свидетельств, привычных для предшественников — знатоков пышности и вычурности мест упокоения верховных лидеров наций и народов, здесь не было. Таково было желание самой Первой Знаменской, ясно выраженное в её оригинальном рукописном завещании. Несмотря на засилье печатающей и пишущей техники, очень многие документы россияне по-прежнему оформляли вручную, находя в этом особую прелесть и ощущая тесную реальную связь с далёким прошлым.

Несколько минут напряжённого молчания. За это время новая Президент восстановила в памяти все детали жизни и деятельности своей предшественницы и сверила свои планы с её задумками. Когда она подняла голову, в её памяти уже хранился план деятельности на ближайшие восемь лет, ставший частью большого главного плана и нёсший в себе те пункты, которые составляли наследство первой Знаменской, пункты, которые теперь предстояло воплотить в жизнь в новых условиях и на новой базе.

Президент очнулась от размышлений, вторично кивнула обступившим плиту россиянам и, повернувшись, медленно направилась к выходу из аллеи мемориала, окинув напоследок быстрым взглядом ареноподобное пространство вокруг плиты. Её нежелание говорить о чём-либо здесь, у могилы предшественницы, все присутствовавшие поняли правильно. Это действительно было не место для разговоров и тем более — не место для пресс-конференций. Сопровождавшие её офицеры охраны придвинулись ближе.

— Куда теперь, госпожа президент? — капитан спецслужб, выглянув в окно, включил двигатели тяжёлого президентского лимузина и разблокировал колёса, внимательным взглядом окинув подошедшую к машине Президента.

— Мемориал жертвам ВОЦ. Затем — мемориал памяти Рейнджеров России. — тихо ответила Знаменская, открывая тяжёлую дверцу, устраиваясь на заднем сиденье между элитными офицерами охраны и набрасывая себе на колени плед, перешедший к ней по завещанию Знаменской-первой от скончавшегося пять лет назад маршала спецслужб Сергея Валентиновича Потапова.

Она хорошо понимала, как тяжело было расставаться вдовцу с такой реликвией, ещё хранившей тепло тела первого президента и жены, но понимала, что её присутствие в доме нового президента означает нечто большее, чем просто присутствие какой-либо вещи. Плед приятно согревал ноги.

Знаменская вспомнила, как она сама удивилась, получив приглашение в Приёмную командующего Сухопутными войсками России. Молодцеватый полковник — адъютант командующего приехал за ней на «представительской» машине в назначенное ею самой время и сразу извинился, сказав, что ехать придётся не в офис, как было условлено ранее, а на личную главную квартиру командующего. Там она увидела легендарного генерала армии, возраст которого давно перевалил за сотню лет, умудрившегося прекрасно сохраниться и посвятившего ей два часа своего времени.

Тогда он показал ей и подлинное рукописное завещание Знаменской и указал на строчку, в которой она просила передать плед следующей женщине-президенту России. Знаменская, только несколько месяцев назад ставшая президентом теневого кабинета оппозиции по центральному округу России, даже не попыталась возражать, хотя знала, что подобный подарок — слишком обязывающий и если она его действительно получит, то в ближайшие пять лет просто обязана будет втиснуть двадцатилетнюю нагрузку. Всё это она продумала за несколько секунд и сама внутренне собралась, понимая, что возможности расслабляться больше чем на несколько минут она уже не имеет. Подняв тогда взгляд от документа она увидела в глазах сидевшего рядом с ней боевого генерала специальных сил России слёзы. Он подождал, пока она отложит потеплевший от её рук пластик и обнял её, после чего с усилием медленно поднялся, тяжело ступая по звукопоглощающему покрытию, прошёл в другую комнату огромной квартиры и, вернувшись, подал запечатанный в изолирующий контейнер плед. «Им я прикрыл Виту…» — тихо сказал Потапов, передавая контейнер Знаменской. Руки его заметно дрожали.