Страница 15 из 154
Бор улыбнулся:
— Знакомое дело… И что твой Хуан там ещё писал?
— Говорил о названиях месяцев, — продолжал Смык. — К примеру, первый «паккех» назывался Красным солнцем… или драконом… там сложный перевод… Потом был месяц Белого ветра.
— Про эльфов ты хорошо сказал, — перебил Бор. — Вот уж зануды… Значит, современный календарь — отголосок цивилизации джунов?
— Да, только теперь названия месяцев соответствуют именам Великомучеников. Но чтобы мы сейчас не говорили, чтобы сейчас не рассказывали, а джуны были великим народом.
— Я давно понял, что они тебе очень нравятся, — с ехидцей в голосе отвечал Бор.
Взгляд его снова стал жёстким, колючим.
— Ну, почему же сразу «нравятся»? — чуть обиженно проговорил Смык, опуская глаза к земле.
— Уж больно часто ты ими восхищаешься.
Хранитель смущённо улыбнулся и потупил взор.
— Ладно, — примирительно начал Бор, — не обижайся. Ты, вижу, ещё хотел что-то рассказать.
— Что именно?
— Тебе виднее… Что-то про джунов.
Смык почесал свой крупный нос и заговорил:
— Не знаю отчего, но, к примеру, эльфы, при всём их любопытстве, не очень интересуются жизнью джунов. Как я уже говорил, будучи на Тенебре в их Большой библиотеке…
— Большой «что»?
— Библиотеке… А! Это такое место, где хранятся книги. У эльфов их такое множество, что просто уму непостижимо!
— Ну, это я понял. И что?
— А ведь странно, ты так не считаешь?
— Слушай, Смык, изъясняйся как-то попроще.
— Ну… ну… неужели, подумал тогда я, эльфам нисколечко не любопытно, что за народ эти джуны? Чем занимались? Как…
— Народ и народ, что тут особенного. В Сарнауте проживает такое множество всяких народов… Вон, возьми местных арвов или ургов. Что в них такого интересного?
— Причём тут они? Я о другом.
— О другом? О «магии крови», что ли?
Бор явно поддразнивал хранителя, но тот словно и не замечал этого, заглатывая «наживку» по-глупому жадно, словно хариус после голодной зимы.
— Что? — Смык на некоторое время снова замолчал. — Да, — кивнул он головой, — кровь для джунов была очень важна. Особенно человеческая. Я думаю, что таким образом они могли продлевать себе жизнь. В ней они видели некую силу, способную к… к… И, между прочим, — вдруг, словно в чём-то оправдываясь, сказал Смык другим тоном, — порталы тоже работают посредством «магии крови». Нам приходится «питать» ею Стража, чтобы он «разрешал» перемещения между аллодами.
— Питать?
— Угу, — Смык кивнул головой. — Кровью жертв…
Понимая, что сказал нечто невразумительное и пугающее, он пояснил:
— Я периодически окропляю портал кровью…
— Чьей? Людской?
— Почему людской?.. А-а-а! Не пугайтесь, просто кровью… космачей, гарпий… Чем страшнее тварь, тем лучше.
Последние свои слова хранитель портала никак не объяснил. Бор вдруг о чём-то крепко задумался. Его лоб испещрили несколько глубоких морщин.
Он вдруг развернулся и без каких-либо слов пошёл восвояси.
— Ну и тип! — рассерженно пробурчал Смык. Он только-только «разошёлся», а тут такое неуважение к собеседнику. — Дикарь!
9
Кровь? Смык сказал «кровь»… И раньше когда-то мне говорили об этом, но я, видно, стал подзабывать. И говорил то же хранитель… но из Молотовки… Лицо последнего я помнил, а вот имя никак не хотело всплывать из глубин памяти.
Ну, конечно, же дело в этой самой «крови»! Только вот как? Как они умудряются это сделать?
— Ты полагаешь, что при помощи жертвенной крови арвы перебираются на Корабельный Столп? — спросила Стояна.
Она словно прочитала мои мысли. Мы переглянулись…
Дело было несколько недель назад, после того, как к Крепышам прилетела почтовая сова.
Между прочим, местные совы, как рассказывал кое-кто из гибберлингов, не были такими уж и местными. Их охотники ещё птенцами привозили с Мохнатого острова. И также как в Гравстейне, этих птиц приноравливали к переносу посланий.
В общем, на заставу прямо в дом прилетела сова. Орм лихо снял с ноги птицы письмо и стал читать.
— Что там? — спрашивали остальные гибберлинги.
Я перелез через мирно сопящую Стояну и пошёл к ведёрку с водой. В горле за ночь пересохло, хотелось пить.
Орм вдруг негромко выругался.
— Торн пишет, — сказал он. — Недалеко, у Острого гребня, охотники заметили странные следы. И хоть ночью был буран, и много чего замело, но они утверждают, что следы принадлежат арвам.
— Кому? — чуть ли не в один голос воскликнули дозорные.
— Арвам, — повторил Орм, хмурясь.
— Невозможно! Охотники что-то напутали, им привиделось…
— Сам понимаю, что это… В общем, хоть Острый гребень и не нашей земле, но Торн приказывает, чтобы пару «ростков» сходило к нему и проверило всё ли там в порядке. Да и кто там может бродить: арвы ли, урги или космачи. Ясно?
Идти надо было вдоль побережья на запад вёрст тридцать. Я допил воду и тут же вызвался в помощь — начал опять скучать. Неделю назад хоть поохотился, а сейчас такое затишье, что впору волком выть.
Орм выслушал мою просьбу и лишь пожал плечами.
Мы, конечно, сходили к указанному месту, облазили там всё вдоль и поперёк, но, кроме парочки медведей, никого не обнаружили. Лишь на обратном пути, когда проходили мимо джунского кристалла, увидели каменный топор.
— Это вещица арвов, — уверенно заявил один из гибберлингов. — И как она тут очутилась?
Все тогда посмотрели на мерцающий кристалл и почесали в затылке…
Н-да! Безумная мысль! Чтобы дикари умели пользоваться порталами — невероятно! А ещё говорит, что арвы и урги не интересны! — усмехнулся я, вспоминая Смыка. — Конечно же, его больше тревожат дела прадавние, а не сегодняшние. А тут… Ой, ладно! Ну, его в болото!
Я со Стояной вышел к дому Старейшины, куда меня приходил звать Торн Заика. Я успел увидеть, как внутрь скользнули несколько гибберлингов, среди которых успел различить только Ползунов.
С этим «ростком» я был знаком лишь заочно. Дело в том, что недавно я увидел этих гибберлингов весьма эмоционально разговаривающих со Смыком. Тот всё пытался выяснить о каких-то джунских руинах на острове то ли арвов, то ли ургов. Тогда я этого не запомнил. Чуть позже спросил у хранителя, мол, с кем он так спорил.
— Ползуны — местные летописцы. Вот тяжёлые в общении!.. Но надо отдать им должное, архипелаг знают, как свои пять пальцев. Вот только особо болтать не любят.
Я усмехнулся в ответ. Смык — репейник ещё тот, не удивительно, что с ним не хотят разговаривать. Да и сам он человек трудный… и ещё странный… «пришибленный»…
Не в пример ему, для которого до сих пор все гибберлинги «на одну морду», я сразу узнал летописцев.
Отмечу, что к сему моменту мне посчастливилось завести немало знакомств среди местных кланов. Я уже знал всех дозорных Корабельного Столба, и при этом ни разу… ни разу не спутал имена и «фамилии» гибберлингов. Возможно, в отличие от хранителя портала, мой глаз был устроен несколько иначе, а, может, я просто приноровился. В общем, теперь даже было как-то удивительно, что среди кажущейся одинаковости гибберлингов, Смык не видит явных различий. К примеру, форма лица, цвет шерсти, рост, телосложение… да и много ещё иного. Это уже не безликая толпа (хотя когда-то в столице, будучи впервые в их квартале, и казалось обратное). И, думаю, если бы Смык приложил какие-то усилия, то смог бы тоже научиться различать гибберлингов меж собой.
Отвлекусь для того, чтобы отметить ещё один момент, указывающий на мою «предрасположенность к распознаванию»: цвет шерсти у головного новоземельного клана Короткопалых (у большинства, конечно) заметно отличался от гравстейновского клана Вислоухих, хотя те и были в ближайшем родстве меж собой. У последних присутствует больше бурых и рыжеватых оттенков, а у местных он чуть с седоватым налётом. Или, как я позже его прозвал — «заиндевелый».
Стояну в дом к Старейшине не пустили, ссылаясь на его личное распоряжение. Наткнувшись на мой хмурый взгляд, стражники пояснили: