Фиктивный брак

Игорь Волознев

Фиктивный брак

1

— Почему ты не познакомишь меня с Олегом? Насколько я могу судить по его телефонным звонкам, вы встречаетесь почти год. Мог бы уже к нам зайти.

— Мама, я как раз собиралась об этом поговорить. — Не поднимаясь с кресла, Катя переставила телефонный аппарат со своих колен на журнальный столик. — Он завтра придет, можно?

— Конечно, можно. Он учится в твоем институте?

— Даже в одной группе. Он отличный парень.

— В этом я не сомневаюсь. Ну и какие у вас планы?

Катя помедлила с ответом.

— Еще весной он предлагал мне выйти за него замуж… — Она потупилась. — Я, разумеется, не ответила сразу, а сказала, что подумаю. Олег хочет жениться. Он и своему отцу сказал об этом. Отец согласен. Теперь Олег хочет познакомиться с тобой.

Татьяна пристально посмотрела на дочь.

— Ты что, всерьез решила выйти замуж?

Катя пожала плечами.

— Но в этом нет ничего плохого!

Мать прошлась по комнате, посмотрела в окно, за которым угасал жаркий летний вечер.

— Ты хоть подумала, как вы будете совмещать учебу с домашним хозяйством? — Она обернулась к дочери. — А если еще и ребенок родится?

— До окончания института у нас не будет ребенка.

Татьяна промолчала Конечно, как мать, она была довольна, что у Кати появился жених. Но все же она считала, что девятнадцать лет — это рановато для замужества. Тем более, дочь только в прошлом году поступила в институт, а значит, самое трудное в учебе у нее впереди.

— Может быть, все-таки есть смысл подождать пару лет? — мягко произнесла она. — За это время вы лучше узнаете друг друга.

— Но, мама, вспомни, ты вышла замуж, когда тебе было всего семнадцать!

— Именно поэтому я и осталась одна! — В голосе Татьяны проскользнуло раздражение. Она не любила, когда ей напоминали о ее замужестве. Чувствуя на себе испытующий взгляд дочери, она постаралась справиться с внезапной вспышкой досады. — Ну хорошо, хорошо. — Татьяна подошла к креслу, в котором сидела Катя, и присела рядом с ней на подлокотник. — Ты у меня уже взрослая. — Она обняла ее, и дочь прильнула к ней щекой. — Познакомь меня со своим Олегом.

— Он хочет, чтобы ты увиделась с его отцом.

— Это было бы еще лучше. Олег — москвич?

— Да. Кстати, они живут недалеко от нас — на Университетском проспекте.

— Кто его отец?

— Он юрист, возглавляет юридическую службу коммерческого банка. Так что весьма важная персона.

Татьяна улыбнулась.

— А мать?

— Она умерла, когда Олегу не было и трех лет.

— Отец его с тех пор так и не женился?

— Нет.

Татьяна погладила каштановые волосы Кати и заглянула ей в глаза.

— Ты его правда любишь?

— Мама, если бы ты видела его! В Олега просто невозможно не влюбиться! На него заглядываются все девчонки в институте, а, когда он начал встречаться со мной, сокурсницы ревновали бешено. С одной девчонкой, с которой я раньше была в нормальных отношениях, мне пришлось даже поссориться. Вернее, она сама поссорилась со мной из-за Олега.

Татьяна рассмеялась.

— Я вижу, ты совсем потеряла голову. В этом, кстати, нет ничего хорошего. Браки, заключенные по пылкой любви, часто кончаются разводом.

— Мама, опять ты о своем!

— Я только хочу сказать, что такие дела, как замужество, не делаются с бухты-барахты. Потом я еще должна поговорить с отцом Олега и узнать его мнение.

— Виктор Владимирович согласен. Он чудесный человек, настоящий джентльмен. И выглядит классно, на все сто. Вот сама посмотришь.

— Ты уже и дома у них побывала?

— Сколько раз! Олегу безумно нравится, как я готовлю, и Виктору Владимировичу нравится. Но я им сказала, что те же самые блюда мама готовит в тысячу раз вкуснее…

Татьяна глядела на нее с улыбкой и качала головой.

— Похоже, твои отношения с Олегом действительно далековато зашли. Я чувствую, мне просто необходимо поговорить с его отцом.

— А что, если завтра вместе с Олегом придет и Виктор Владимирович?

— Прекрасно, пусть приходит.

Катя спрыгнула с кресла, подбежала к своей сумочке и, порывшись, достала несколько цветных фотографий.

— Вот, мама, посмотри. Здесь Олег. Это мы снимались неделю назад, после последнего экзамена, когда всей нашей группой пошли гулять по Арбату.

С первой фотографии на Татьяну смотрел высокий светловолосый юноша с приятным открытым лицом и белозубой улыбкой. На остальных снимках были запечатлены Катины сокурсники, среди них — Олег с Катей, причем всегда рядом, а на одном фото Олег даже обнимал ее.

Татьяна перевернула фотографию и прочитала на обороте: «Катя Демина и Олег Максимов, Арбат, 14 июля 1995 года».

Она невольно вздрогнула.

— Постой, его фамилия — Максимов?

— Да. Это тебе что-то напоминает?

Татьяна не ответила. Она снова вгляделась в изображение Олега, на этот раз пристальнее, настороженнее. «Нет ни малейшего сходства, — подумала она, возвращая фотографии дочери. — Да и что я так разволновалась? Максимов — распространенная фамилия, только в одной Москве сотни людей носят ее. Среди них наверняка найдется не один десяток Викторов Владимировичей…»

Катя упорхнула в свою комнату, а Татьяна еще некоторое время оставалась сидеть на валике кресла. Напоминание дочери о ее коротком замужестве и эта фамилия — Максимов — заставили Татьяну задуматься.

Невольно мысли ее унеслись в семидесятые годы, в жаркий, пронизанный солнцем июль, когда она семнадцатилетней девчушкой приехала в огромный незнакомый город…

В Москве ее ожидали разочарования. Сразу возникла проблема с жильем. У тетки, где она собиралась поселиться, гостили родственники из Запорожья, и комната в коммунальной квартире была набита людьми. Таня сняла номер в гостинице, но через пару дней по протекции теткиной знакомой переехала в общежитие Текстильного института — четырехэтажное мрачного вида здание напротив Донского монастыря. Летом оно пустовало. Студенты разъезжались на каникулы, и в комнатах — часто на птичьих правах — селилась всякая разношерстная публика, в большинстве даже не имевшая отношения к Текстильному институту. Одним из таких жильцов была и Таня.

В комнате, кроме нее, жили еще две молодые женщины. Таня быстро освоилась в новой обстановке, тем более все это продолжалось бы недолго — до осени. В сентябре запорожцы должны были уехать, и Таня рассчитывала переселиться к своей московской родственнице. Но тут ее постигло еще одно разочарование — посерьезнее, чем неустроенность с жильем. Таня приехала в Москву поступать в медицинское училище, о котором мечтала чуть ли не с первого класса. Когда у нее там не приняли документы, поскольку она была иногородней, девушка вернулась в общежитие вся в слезах и расшвыряла по комнате учебники. Ей казалось, что жизнь ее кончена, что двери в медицину перед ней закрыты и у нее нет другого выхода, как вернуться в родную Тюмень и устроиться уборщицей или посудомойкой.

— В твое училище берут только блатных, — сыпала соль на рану Зинаида — толстуха, целыми днями лежавшая на своей кровати в углу.

Обыкновенно Зинаида просыпалась далеко за полдень и оставалась в постели до позднего вечера. Она лежала с распущенными волосами, неумытая, на нечистой измятой простыне, и при этом постоянно что-нибудь жевала, извлекая из стоявшей рядом тумбочки хлеб, печенье, яблоки, плавленые сырки или куски колбасы. Зинаида лежала, зорко следя своими заплывшими жиром глазками за всеми, кто находился в комнате, и вступая в разговор только для того, чтобы кого-нибудь «подколоть». Окончательно она вставала в одиннадцатом часу вечера. Долго причесывалась, одевалась, густо намазывала тушью ресницы и подводила губы, затем отправлялась на четвертый этаж, где жили грузчики и шоферы. Возвращалась она от них, когда Таня уже спала, и всегда приносила с собой свертки с недоеденными остатками «пиршества», которые запихивала в тумбочку.