Страница 3 из 28
Воспоминания были такими отчетливыми, словно это произошло вчера. А началось все с приглашения Алешки Красильщикова съездить с ним в парк Горького. Она согласилась. Почему-то вдруг захотелось покататься на «чертовом колесе». До этого она каталась на нем очень давно, еще совсем маленькой, и сейчас решила освежить детские впечатления. Воскресным сентябрьским днем они поехали в парк, покатались на «американских горках», потом долго сидели в кафе.
День быстро переходил в вечер. В парке зажглись фонари. Недавно прошел дождь, и аллеи были полны мокрой опавшей листвы. Свет цветных ламп на аттракционах дробился в многочисленных лужах и потемневшей воде прудов. Наверное, из-за того, что вечер выдался мглистым и дождливым, народу в парке было немного. Алексей выпил три бутылки пива. Марина же выпила совсем немного, только чтобы согреться. Днем было солнечно и тепло, даже жарко, и никто не ожидал, что к вечеру так похолодает. На ней было легкое безрукавное зеленое платье чуть ниже колен, с разрезом на бедре, и она, конечно, быстро продрогла. Прогулка перестала доставлять удовольствие. А тут еще захмелевший Алексей стал шумным и совершенно невыносимым со своими приставаниями.
Она знала его еще по Звенигороду. Их семьи жили на одной улице, и она видела этого статного симпатичного парня довольно часто, но по-настоящему они познакомились и стали встречаться совсем недавно. Алексей умел стильно одеваться и учился в престижном юридическом институте. Его ухаживания родители Марины одобряли. Он казался им завидным женихом. Она уже не помнила, из-за чего возникла ссора. Алексей довольно грубо попытался ее удержать, но она вырвалась и убежала куда-то в темноту аллей. Потом в одиночестве бродила мимо палаток, летних кафе, пустующих столиков, аттракционов и клумб. Алексей совершенно испортил ей настроение, и на душе было скверно. Она решила, что пора ехать домой, и тут вышла к основанию огромного «чертова колеса». «Колесо» работало, а у лестницы, ведущей на посадочную площадку, стояло человек десять, не больше. Контролер — молодой парень в рыжем форменном костюме — рассаживал людей по кабинам.
Марина, неожиданно для себя, захотела прокатиться. Она ведь, собственно, из-за этого и пришла в парк! Купив билет, девушка поднялась на площадку.
Поскольку желающих было немного, контролер сажал людей только в каждую третью кабину, а две другие оставлял пустыми. Марина залезла в кабину, уселась на скамеечку. Парень захлопнул дверцу, и кабина, встряхнувшись и слегка закачавшись, стронулась с места, проползла несколько метров вверх и остановилась. Рассадив всех по местам, контролер дал знак запускать «колесо».
Кабины дружно тронулись и поехали без остановок. Аттракционы, пруд, палатки, темная зелень деревьев поплыли вниз. Все шире распахивалась залитая желтыми и белыми огнями панорама огромного города. Убегала куда-то вниз глянцево-черная река, расчерченная длинными дробящимися отражениями фонарей, сверкал изгиб Крымского моста, золотились верхушки башен Академии наук, за которыми, над туманным массивом Воробьевых гор, плыл в ночном небе подсвеченный шпиль МГУ. Небо почти сплошь закрывали облака. Море огней расплывалось в зыбком мареве. А потом фонари на набережной опять начали приближаться, надвинулись, увеличиваясь в размерах, парковые деревья, и вот уже река пропала за ними, показались палатки, черное зеркало пруда с застывшей на нем единственной лодкой. Стремительно проносилась посадочная площадка, и вновь начинался подъем.
Наверху гулял ветер. Марина, стараясь согреться, терла руками голые плечи. Кабина заканчивала последний круг. Ее занесло на вершину, она начала спуск и вдруг, резко дернувшись, встала где-то на уровне пятого этажа. Потом кабину сильно встряхнуло. Рывок был таким резким, что Марину едва не сбросило со скамейки. Вскрикнув, она ухватилась за металлический поручень перед собой.
Кабина раскачивалась, и казалось, что деревья и огни внизу раскачиваются вместе с ней.
— Внимание! — надтреснуто прозвучало из радиодинамика у основания «колеса». — Небольшая техническая неисправность. Просим не волноваться и немного подождать.
— Ну вот, докатались… — пробормотала Марина, оборачиваясь к соседу по кабине.
С первого взгляда на него она определила, что это иностранец. Возможно, скандинав или немец. Бросились в глаза его густые светло-русые волосы. В следующую минуту ее догадка подтвердилась.
— Не нужно беспокоиться, — сказал он с заметным акцентом и ободряюще улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. — Кабина не упадет, это абсолютно точно.
Она тоже улыбнулась.
— А я и не боюсь. Но сколько же нам придется ждать?
Он пожал плечами.
— Увы, сколько бы ни было, но ничего другого не остается. Вы говорите по-английски?
— Да.
Он сразу перешел на родной язык.
— Прекрасно! А то в русском я чувствую себя не слишком уверенно. В таком случае будем знакомы. Меня зовут Ронни Сэндз. Можешь называть меня просто Ронни. Я американец.
— А я родилась под Москвой, в Звенигороде. Меня зовут Марина Рябинина.
— Не волнуйся, я думаю, мы сейчас поедем. Кстати, ты хорошо знаешь Москву? Что это за странное сооружение?
— Где?
— Вон там, — показал он.
— A-а, это Шуховская башня.
— Шуховская?
— Она названа по фамилии архитектора, который ее построил. Раньше там работало телевидение. До того как построили Останкинскую башню.
— А где Останкинская башня?
Она огляделась.
— Должна быть там… — Марина неопределенно махнула рукой. — Ее сейчас не видно в тумане…
Она наконец получила возможность рассмотреть своего спутника внимательней. Ему было года двадцать четыре. Значит, почти на пять лет старше ее. Приятное, покрытое легким загаром лицо с правильными чертами, на котором выделялись светлые глаза, и особенно его мягкая улыбка сразу располагали к себе. Он был в белой, расстегнутой наверху рубашке и в темной куртке, и еще от него исходил едва ощутимый аромат одеколона, который Марина почувствовала сразу, когда только садилась в кабину.
— Считай это забавным приключением, и все будет нормально, — сказал он.
Ронни старался развлечь ее разговором. Уверял, что почти точно такая же история произошла с ним лет семь назад во Флориде, в «Диснейленде». Слушая его, она не могла не улыбнуться. «Диснейленд»! Флорида! Это было похоже на сказку.
Между тем кабина продолжала висеть, не двигаясь с места. На посадочной площадке суетились механики. Внезапно из мотора, расположенного где-то под основанием площадки, повалил густой черный дым. Его сейчас же подхватил ветер, прибил к земле и понес куда-то в сторону пруда. Подъехала ремонтная машина, а через пятнадцать минут — пожарная. Из брандспойта по дымящемуся мотору ударила струя пены.
Ронни, наблюдая за действиями пожарных, снова улыбнулся, на этот раз скептически. Покачал головой.
— Сдается мне, что ты была права. Мы застряли основательно.
— Не хватало еще проторчать тут всю ночь! — Она зябко передернула плечами.
— Ты замерзла?
Не дожидаясь ответа, он снял с себя куртку и набросил ей на плечи. Марину приятно удивила заботливость, с которой он укутал ее. Она благодарно на него посмотрела и смущенно проговорила:
— Спасибо.
Куртка хранила тепло его тела. Марина в ней мгновенно согрелась.
— Кажется, скоро пойдет дождь, — сказала она.
— Похоже на то.
Небо темнело. Вдали, у самого горизонта, беззвучно вспыхивали зарницы. Заметив ее уныние, он постарался ее разговорить, охотно рассказывая о себе. Оказалось, что он актер, играет на Бродвее, а в Москву приехал осваивать систему Станиславского, для чего специально выучил русский язык. Сейчас посещает курсы во ВГИКе. О себе Марина поведала только то, что учится на секретаря-референта и мечтает найти работу в какой-нибудь солидной фирме.
— Ты только будь настойчивей и обязательно устроишься. — Улыбка Ронни так и лучилась оптимизмом. — У тебя все получится, вот увидишь!
Марина в сомнении качала головой, однако тоже улыбалась.