Двенадцать обреченных

Теперь перед нами появилась дверь в прихожую, тоже приоткрытая. И мы бесшумно проникли в темноту. Окно серело слева. Впереди же слабо светилась приоткрытая дверь в роковую гостиную, где недавно взорвался «беккеровский» рояль и погибли двое.

И как раз вдоль рваного бока рояля пробежал ярко-оранжевый овал — привидение светило себе фонариком.

Мы уже почти вошли. Я поспешно соображал, где выключатель, попутно пытаясь сообразить, достаточно ли потрясены случившимся были зятья и дочери Худур, чтобы забыть обесточить дачу, уезжая.

Я нашел выключатель.

И мы увидели привидение.

Да, конечно, это был тот длинный сосед, скелетоподобный прохиндей из следующего по улице дома. С фонарем, с мешком, с разинутым ртом, из которого послышался писк, перешедший в визг.

— Даня! Не стрелять! Он безоружен! А ты — стоять! Брось мешок!

В окно, как лошадь через барьер, впрыгнул Сашка с обрезом. Для привидения показалось уже много. Оно уронило мешок и село на него, продолжая визжать.

— Заткнись! — приказал я. — Говори!..

— Молчать я вас спрашиваю! — оценил ситуацию Сашка и посмотрел на потолок. — А еще есть?

Более всего я опасался непредвиденных действий Дани. Истинно непредсказуемая красотка. Как кошка. Но Даня поступила по рецептам кинобоевиков: ногой пододвинула себе пуф и села не сводя дула с привидения:

— Ты же вон там живешь? — кивнул я за свое плечо.

Простой вопрос прекратил визг.

— Там.

— А чего здесь не видел?

— Хотел… кое-что… взять. Я никого не убивал!

— Верю. А что ты делал той ночью у Смуровых на квартире?

— Я?

Ну, порядок. Привидение успокоилось. Пошел обычный для мелких воров треп: ты ему вопрос, он — тебе.

— Ты.

— А ты следователь?

— Я?

Пауза. Сашка криво ухмыльнулся.

— Подонок! — сказал я скучным тоном. — Даня, пристрели его.

Даня!.. Господи! Черт дернул!

Даня выстрелила. Грохот и дым. Браунинг сработал во второй раз, и опять мимо.

Привидение сникло.

Теперь надо было начинать сначала:

— Ты вон в том доме живешь?

— Я?

Даня подняла пистолет. Из рояля выбило облако дыма и щепок. Может и промахнуться.

— Давай я ему всажу в ягодицу на первый раз, — предложил Сашка, — не до утра же сидеть.

— Ты в том доме живешь? — начал я снова.

— Да.

— Ты был в квартире Смуровых прошлой ночью?

Привидение оглянулось на Сашку:

— Нет!

— Саша, сними с него куртку и рубашку. Можешь сперва подстрелить.

Привидение разделось само. Очень быстро.

— И майку. Должна быть царапина на лопатке.

— Есть, — сказал Сашка, — на правой лопатке.

— Это он о пружину под кроватью во второй спальне, — пояснил я самоуверенно и важно, — он прятался там, он пробегал мимо ванной, Даня, он пришел туда раньше всех. Ты, хрен тощий! Ломал замки ты?

— Где замки?! Какие?!

— Давай договоримся так. У этой девушки твердая рука. Ей может надоесть стрелять в рояль. Даня, следующая пуля, если он опять задаст вопрос, любой вопрос, ему — в ногу! Я отвечаю. Я докажу, что он первый пытался меня убить. Ну?

Привидение покрылось потом. Хорошая реакция, но надо спешить. Соседи могли услышать выстрелы и позвонить ментам. У кого-то наверняка есть телефон. И нас видно с дороги.

— Итак? Ты ломал замки у Смуровых в квартире?

— Я.

— Почему ты собрался брать квартиру? Слышал, что дочери говорили, что туда не поедут? Вчера вечером?

— Да. Я слышал.

— Как погиб Скоков? Тот, что пришел вслед за тобой?

— Он… хотел сломать сейф…

— Врешь! Ты сломал замок у сейфа.

— Да. Он меня застал.

— Ты был вооружен?

— Детский пистолет… У него была такая коробка… он сказал, что там деньги, что мы разделим.

— И что случилось?

— Он открыл коробку и кинул ее в меня, а я тут же кинул ее в сейф и выскочил. Мне только ногу зацепило.

— И никто не пришел на шум?

— Никто.

— А почему ты влез сюда? Ты слышал, что они не приедут сегодня вечером?

— Да.

— И что же ты за слухач такой?! А? Это не у тебя я случайно видел, по-моему, звуковой такой телескоп? Направленный микрофон? Не подтвердишь?

— Подтвержу.

— Он где?

— Здесь. На моей даче.

— Ты мог, значит, слышать с двухсот метров, о чем Смуровы говорят в гостиной здесь, вон в прихожей, да почти везде? Так?

— Да. Мне один офицер… капитан загнал его. Он два лимона взял.

— Любопытный ты мужик. Ты же мог слышать и видеть, кто убил бабку вот из того дома. Видел?

— Да. Борис Смуров.

— Конечно. А чего ментам не сказал? Хотел небось Борьку шантажировать, пока не узнал, что его убили. А теперь смотри-ка сюда. Роялю видишь вот эту разбитую? Не вспомнишь, что ты перед самым взрывом слышал?

Привидение задумалось. Вопросы задавать оно опасалось, поэтому думало долго. Потом сказало:

— Играли на рояле. Потом взрыв.

— Вот! А теперь имей в виду, что все, о чем мы говорили, пошло на магнитную ленту вот в эту коробочку. На всякий случай. Саша, свяжи его крепко. Нам пора сматываться. Я сейчас только схожу на второй этаж…

На втором этаже я приник к тому заветному ящичку, куда Борис сунул вчера нечто поспешно написанное. Ключа у меня не было, поэтому я сначала снял со стены кривой ятаган (к счастью, настоящий) и взломал ящик. Достал конверт. В ящичке еще были деньги, их я не стал брать…

Внизу, в гостиной, Сашка довольно профессионально связал привидение. Даня со знанием дела, правда, в основном собственным подолом (задирая юбку до пупка), а главное, совершенно напрасно, стирала отпечатки наших пальцев (предполагаемые) с дверных ручек, подоконника, выключателя…

— Дуем, банда! Уходим огородами! Может, на самое последнее место действия, может, спать… к Яблоковой.

— Опять бежать?

— Немножко, Даня! Это финиш!

Глава 13

Мы отправились вверх по склону, по проселку, по последнему пути Бориса вчера утром. Мы оставили дачу с привидением темной, потому что это могло на какое-то время затруднить действия милиции и мы выигрывали, может быть, пять-шесть минут.

— Объясняй, — повелел Сашка, подпрыгивая вместе с побрякивающей на ухабах машиной, — как ты узнал насчет царапины, рояля и прочего. Ты не хуже Пуаро!

— Не успею, уже подъехали. Смотрите сюда. Вон канава, а подальше гребень из коробок и канистр.

Наши фары открывали перед нами целый серебряный остров: сотни отражений в пластиковой таре рассыпались вокруг, и могильными памятниками среди звезд смотрелись футляры от супертехники.

— Помойка новых русских?

— Верно, Саша, а коттеджный их поселок вон там, за лесным мысом. Туда и поедем.

— А здесь?

— А здесь вчера нашли убитого Бориса Смурова. Убит из «ТТ» в правую затылочную область, пистолет лежал тут же. Тело — в канаве, почти целиком засыпанное бутылками и коробками. И многим известно было, что каждый день в это время, то есть через полчаса после смерти Бориса, подъезжает из поселка техника и очередную канаву заваливают мусором. То есть труп мог черт-те сколько пролежать под этими коробками…

— Они ежедневно меняют телевизоры и видаки? — спросила Даня.

— Да нет, наверное. Но строятся и въезжают новые, самые новые русские. О том, что Борис выехал именно сюда, знал вот тот «шкелет» с царапиной на спине. Он вообще много чего слышал и видел. Он сообщил, что Борис поехал по проселку, и менты двинулись следом. Нашли труп до появления новой партии тары.

— Все! До меня дошло! — заявил Сашка. — Борька застрелился сам. Только вот отпечатки на пистолете…

— Предположим, если он хотел создать впечатление, что его убили, то убийца мог стереть свои отпечатки и приложить его, Борисовы, мертвые пальцы. Частый прием. И он стрелялся прямо в канаве, под грудой коробок, уже почти ими засыпанный. Он не мог знать, что менты приедут почти тут же.

— Почему он застрелился? — спросила Даня. — Потому что он сумасшедший?