Страница 21 из 23
— С чего вы это взяли?
— Я все время думаю о Восковене. Он написал картину, а потом кто-то дорисовал лодку с определенным названием: «Водяная лилия». А его жена утверждает, что он такой лодки не рисовал!
— Она могла об этом не знать!
— Она в состоянии отличить его стиль от стиля других художников. Ведь она сама скульптор! Мне кажется, она знает какие-то факты, но не хочет о них говорить.
— Ты всегда доверяешь своей интуиции, — сказал Томми.
— Сейчас я верю, что вокруг дома у канала концентрируются многие вещи. Об этом знает ряд людей, но они молчат…
— На тебя произвела впечатление вся эта болтовня миссис Коплей.
— Я считаю, что она сознательно запутывает факты. Правда, вспоминая свое детство и юность в доме провинциального священника, приходится признать, что там существовало свое летоисчисление. Обычно говорили: это было тогда, когда в старый дуб ударила молния или убили пастуха Джо… Наверное, я стара, потому что мыслю именно такими категориями…
Здесь, например, нет Библии. А ведь раньше она была в любой гостинице.
— Зачем она тебе?
— Я хочу проверить слова, которые были высечены на плите Лили Уотерс. Надо будет поехать к викарию и просмотреть текст!
— Я запрещаю тебе это делать! — закричал Томми, понимая, что жена его не послушается.
Оставив машину у входа, Таппенс вошла в церковь. Она чувствовала себя не совсем в своей тарелке. Трудно было забыть, чем кончилось для нее посещение этих мест.
Она направилась к Библии под настороженными взглядами уборщицы, которая, очевидно, боялась, что Таппенс решила совершить кражу.
То, что она увидела, ее не устраивало. Это было новое издание.
Пришлось поехать к викарию.
На ее звонок никто не ответил. Таппенс вспомнила о том, как плохо работал звонок в доме ее отца и толкнула дверь. Она попала в холл, где лежали какие-то письма. Память пыталась ей что-то подсказать, связанное именно с такого рода посланиями, но ничего существенного она не припомнила.
Увидев викария, Таппенс спросила:
— Нет ли у вас Библии? Я имею в виду общепринятое издание…
— У нас несколько экземпляров. Епископ является сторонником модернизированного варианта, который более доступен молодежи. Я сейчас принесу!
Таппенс осталась в холле.
Внезапно она увидела, как вошла мисс Блай с вазой в руках. И тут ее осенило.
— Чем могу быть вам полезной, миссис Берсфорд? — спросила женщина.
— Это вы миссис Джонс! — сказала Таппенс.
От неожиданности мисс Блай выронила вазу.
Подняв ее, Таппенс безжалостно изрекла:
— Удобное оружие, чтобы ударить кого-то по голове! Вы меня оглушили тогда такой вазой?
Мисс Блай демонстрировала полную растерянность.
Таппенс увидела, какую реакцию вызвали ее слова. Мисс Блай побледнела, ее буквально трясло.
— Теперь я знаю, куда вы ее увезли! — сказала Таппенс. — Я видела у вас в доме письмо, адресованное миссис Йорк в Кэмберленд. Вы спрятали там миссис Ланкастер. Йорк и Ланкастер! Белая и красная роза! Совсем, как те экземпляры, что растут у дома возле канала!
Сказав это, Таппенс вышла, села в машину и уехала.
Поблуждав немного по дорогам, она направилась к каналу.
Добравшись до розового домика, она подошла к калитке и постучала.
Никто ей не ответил.
А ей так хотелось повидать Алису!
Таппенс задумалась, как быть? Калитка заперта. Стоит ли ждать возвращения хозяев?
Глава 17. Миссис Ланкастер
Таппенс все еще мешкала у крыльца. Неожиданно дверь отворилась. Женщина, которая ее открыла, была последним человеком, которого она ожидала увидеть.
Она увидела миссис Ланкастер. На ней было то же платье, лицо ее все так же улыбалось.
Таппенс только и могла произнести: «Ох!»
— Вам нужна миссис Перри? Но сегодня базарный день! Удачно, что я смогла найти ключ! Входите! Хотите чай или кофе?
Таппенс вошла, наблюдая, как миссис Ланкастер разыгрывала из себя гостеприимную хозяйку.
— Садитесь. Возможно, я не знаю, где здесь находится посуда… Ваше лицо мне знакомо. Дайте подумать! Мы с вами уже встречались! Где же это было?
— В приюте для престарелых, — подсказала Таппенс.
— Теперь вспомнила. Приятное место!
— Вы уехали неожиданно?
— Люди так любят командовать, — сказала миссис Ланкастер. — Они не дают вам возможности завершить все свои дела. Конечно, я люблю Нелли Блай, но она бывает порой невыносима…
Наклонившись к Таппенс, она неожиданно заявила:
— Порой мне кажется, что она того…
При этом она постучала по голове.
— Такое иногда бывает со старыми девами. Такие женщины живут только работой, но потом у них появляются фантазии… А у нее появляются порой дикие идеи. Она увезла меня неожиданно в Кэмберленд, потом сюда…
— Вы здесь живете?
— Разве это жизнь? Я здесь всего два дня.
— А до этого вы были в Кэмберленде?
— Там не очень уютно, но я нашла пару знакомых, которые знали мою тетушку. Это было приятно…
Потом старушка задумалась.
— Вы приезжали в приют кого-то навестить?
— К тетушке моего мужа, мисс Фэншоу.
— Теперь я вспомнила. Кажется, я говорила о замурованном ребенке?
— Это был не мой ребенок!
— Но вы приехали сюда именно по этому поводу. У них здесь что- то случилось с трубами. Я говорила об этом Нелли. Сюда попадают птицы!
— Вы живете с миссис Перри?
— В каком-то смысле да. Но я живу в другой половине дома. Если хотите, я вам покажу.
Таппенс поднялась со стула. Ей казалось, что сейчас ей снится какой-то сумасшедший сон.
— Надо запереть дверь, — сказала старушка. Затем она повела Таппенс по каким-то лестницам и переходам наверх. Внезапно миссис Ланкастер нажала на какую-то кнопку и перед ними открылась дверь в уютную комнату с камином, украшенным полочкой с фарфоровыми птичками.
Но на этом чудеса не закончились.
Миссис Ланкастер взяла среднюю фигурку и потянула ее на себя. Раздался щелчок. Камин плавно отошел в сторону. Перед взором Таппенс открылась небольшая комнатка.
— Они называли ее монашеской кельей, — объяснила миссис Ланкастер, — но никаких монахов тут никогда не было. Я тут живу.
Они очутились в уютной комнате с окнами, смотревшими на холмы.
— Вам нравится? Милая комната. Я тут жила, когда была молоденькой девушкой.
— Правда?
— Это несчастливый дом… Правильно говорили, что он приносит несчастье. Осторожность не помешает.
Она толкнула дверь. Проход закрылся.
— Наверное, все эти тайники были сделаны, когда дом стали использовать для укрытия краденных товаров, — заметила Таппенс.
— Здесь очень много всяких изменений, — сказала миссис Ланкастер, пригласив свою спутницу сесть.
— Вы любите высокие или низкие стулья? Я предпочитаю такие, с которых легко встать. У меня ревматизм. Кстати, почему вы здесь? Наверное, подумали, что тут находится труп ребенка. Какой абсурд!
— Я тоже так думаю…
— Людям все это нравится только в молодости. Кажется интересным играть в полицейских и преступников. Авантюризм, ограбления, вооруженные нападения… Все это интересно только в юности. Я сквозь это прошла. Поверьте мне!
Дотронувшись до колена Таппенс, она опять повторила:
— В свое время мне было интересно выходить сухой из воды, увлекаться такими вещами, но потом надоело. Если дело хорошо организовано, то воровство превращается в скучное ремесло.
— Вы имеете в виду миссис Джонсон, или мисс Блай?
— Для меня она Нелли Блай, хоть называется порой «миссис Джонсон». Эта старая дева и замужем никогда не была!
Внизу послышался стук в дверь.
— Наверное, это вернулись Перри. Никак не думала, что они так скоро вернутся! — сказала миссис Ланкастер.
Стук продолжался.
— Мне кажется, их надо впустить! — сказала Таппенс.
— И не подумаю! Не люблю, когда люди вмешиваются в мои личные дела. Тут так уютно! Почему нам тут не остаться! Теперь они кричат под окнами. Выгляните наружу, чтобы узнать, кто это.