Страница 18 из 22
— Благодарю вас.
Она сложила папки на стол.
Вошел Дюрант.
— О’кей, мисс Мелколм, — вежливо заговорил он. — Напечатайте срочно этот договор.
— Да, сэр.
Я наблюдал, как она пересекла комнату. Мне понравилась ее грациозная походка, тонкая талия и прямая спина.
Когда она ушла, Дюрант потребовал:
— Покажите вашу подпись.
Я расписался за Фергюсона и толкнул листок ему через стол. Он придирчиво рассматривал ее несколько минут, потом кивнул.
— Подпишите все эти документы и письма, — сказал он, указывая на папки.
Затем, повернувшись к Маззо, добавил:
— Сиди возле него! Он не должен читать того, что подписывает. Понятно?
— Конечно, мистер Дюрант, — сказал Маззо и придвинул стул, чтобы быть совсем рядом со мной.
— Подписывайте бумаги внимательней, — Дюрант снова обращался ко мне. — Не спешите, чтобы не получилось ляпсусов.
— О’кей, Джо, — сказал я и потянулся к первой папке.
Дюрант с минуту понаблюдал за мной, потом вышел.
Эта нудная работа продолжалась целых два часа. Правда, я делал длинные перерывы, чтобы выкурить сигарету и дать отдых руке. Полагаю, что я подписал не менее сотни писем и штук пятьдесят юридических документов.
Когда с этим делом было покончено, Маззо нажал на кнопку селектора и сказал:
— Заберите папки, пожалуйста.
Вошла мисс Мелколм и забрала все папки.
— Не хотите ли кофе, мистер Фергюсон? — спросила она, задерживаясь у выхода, чтобы слегка улыбнуться.
— Это было бы неплохо, спасибо, — ответил я.
Когда она ушла, Маззо неодобрительно сказал:
— Босс не пьет кофе…
— Ох, помолчи! Она такой же новичок, как и я.
Маззо пожал плечами и отодвинулся от письменного стола, потирая бритую голову. Вид у него был скучающий.
Я изучил все приспособления на столе и панель с кнопками. Я не имел понятия, для чего они служили, но они меня заинтриговали.
Вошла мисс Мелколм с кофе.
— Сливки или черный, мистер Фергюсон?
— Черный, пожалуйста, и без сахара.
Я наблюдал, как она наливает кофе. Чем больше я смотрел на эту женщину, тем больше она мне нравилась. Я пытался догадаться, сколько ей лет. Тридцать, тридцать пять, пожалуй… Я перевел глаза на ее руку. Обручального кольца не было.
Она поставила передо мной чашку.
— Что-нибудь еще, мистер Фергюсон?
Я ей улыбнулся. Я бы с удовольствием предложил ей присесть и рассказать о себе, но поскольку Маззо нетерпеливо ерзал на стуле рядом, обстановка была неподходящей.
— Благодарю, больше ничего не надо.
Она ушла.
Когда я допил кофе, появился Дюрант.
— Я хочу, чтобы вы поговорили по телефону, — сказал он. — Вот то, что вам надо сказать, и больше ничего. Вы поняли? Говорить, конечно, будете голосом Фергюсона.
— Конечно, Джо.
Он поднял телефонную трубку и сказал:
— Соедините меня с мистером Уолтером Берном.
Он подождал, потом кивнул мне и протянул трубку, сам же взял трубку от параллельного аппарата.
Читая по бумажке, которую он мне дал, я произнес:
— Это Фергюсон. Как поживаете, Болли?
— Иисусе, Джон? Я пытаюсь дозвониться до тебя уже несколько дней?
Это был чуть задыхающийся голос тучного человека.
— Джон, моя группа не находит себе места из-за заема. Они наседают на меня. Твердят, что я не должен был давать так много. Да, да… Тридцать миллионов долларов. Послушай, Джон, очень сожалею, но они недовольны!
Я ответил по бумажке:
— Потолкуй с Джо. Он имеет дело с займами. И, Болли, у тебя нет причин для волнений! Если твоей группе так хочется потерять пятнадцать процентов с тридцати миллионов, я обращусь в другое место.
И опять-таки в соответствии с бумажкой, я повесил трубку.
Дюрант кивнул.
— Это было хорошо, — сказал он. — Теперь вы можете возвратиться в резиденцию.
Имея рядом с собой Маззо и пятерых телохранителей, которые не подпускали ко мне газетчиков, я уселся в «ролле», и меня отвезли назад, в дом Фергюсона.
Да, утро было очень интересным… Я познакомился с Соней Мелколм… Пока мы ехали по бульвару, я думал об этой женщине. Впервые в жизни я почувствовал к женщине какое-то странное, родственное чувство. Иначе выразиться не могу. Это была женщина, которую я бы хотел узнать совсем не так, как всех остальных женщин. В ней было что-то такое, что влекло меня.
Уже потом я узнал, что корпорация Фергюсона взяла в долг тридцать миллионов долларов, а кредиторы волновались.
Сидя за огромным письменным столом и глядя на роскошный офис, я вдыхал аромат могущества, власти… И потом я показал Дюранту, что не позволю ему мной помыкать.
Да, интересное утро…
Потом я вспомнил о человеке, запертом в изолированном помещении с медсестрой, который быстро деградирует.
ДЖЕРРИ, ТЫ МОГ БЫ БЫТЬ ДЖОНОМ.
Да, сказал я себе, когда «ролле» остановился у входа и резиденцию, играй без ошибок, и ты, возможно, сумеешь стать Джоном Мерриллом Фергюсоном.
Глава 5
Мы лежали рядышком в огромной кровати. Часы на ночном столике показывали 3.15. Ночник в изголовье бросал слабый свет. Я мог любоваться наготой Лоретты. Природа не могла создать более прекрасного тела.
Она неслышно вошла в комнату минут тридцать назад. Наша любовная схватка была яростной, но неожиданно я подумал, что никакой любви на самом деле не было. Утоленное вожделение… Казалось, она с охотой мша навстречу всем моим желаниям, была искренней в своем порыве, но инстинкт упорно твердил мне, что ей нельзя доверять.
Теперь мы отдыхали. Тикали часы. Мы молчали, попа не восстановилось дыхание. Я потянулся за сигаретами.
Закуришь?
— Да.
Я закурил две сигареты, одну дал ей. Откровенно говоря, мне не терпелось, чтобы она ушла. Мне хотелось спать после такого бурного развлечения.
Ты потрясающий любовник, Джерри…
— Ты тоже…
Зачем повторяться, я это уже слышал. Что будет дальше?
После долгой паузы она сказала:
— Дюрант тобой очень доволен. Он сказал, что ты прекрасно справился с телефонным разговором.
— За это мне и платят, — сказал я, закрывая глаза.
Почему она не уходит?
А она продолжала:
— Джону гораздо хуже… Я видела его сегодня. Он меня не узнал.
— Кошмарная болезнь…
— Да…
Новая пауза, затем:
— Тебе следует больше знать о его матери.
Кончик ее сигареты вспыхивал красным угольком.
Я насторожился.
— О его матери?
— Ты с ней встречался. Это она организовала твое похищение. Ты знаешь, она безжалостная, опасная старуха.
Знал ли я об этом? Возможно… Я припомнил ее болтовню о моей талантливости. Как ловко она обвела меня вокруг пальца и усыпила в итоге!
— Дама с характером, — сказал я.
— Единственное, что ее интересует, это деньги. Даже сын интересует ее только с точки зрения его состояния. Она живет во Фриско. Ни разу не приезжала повидаться с ним, но зато ежедневно звонит и справляется о нем. Ее не трогает состояние его здоровья. Нет! Она хочет знать, когда он умрет. Потому что после его смерти она станет президентом корпорации и унаследует его личное состояние. Деньги — ее бог. Поэтому она нетерпеливо ждет кончины Джона.
Вся моя сонливость прошла.
— Ты — его жена, — сказал я. — Его мать может получить лишь то, что он ей оставит по завещанию. Он не имеет права оставить ей все. Как его жена, ты защищена законом.
Она откатилась от меня, чтобы загасить свою сигарету. У нее была очень красивая спина. И это был несомненный маневр с ее стороны, который не ускользнул от меня. И я еще больше насторожился.
Когда она вернулась на место, она сказала:
— В этом деле есть две серьезные проблемы. У Джона нет никакого завещания…
Я крепко задумался. Трудно было поверить, что такой деловой человек, каким был Джон Меррилл Фергюсон, не составил завещания. Но с другой стороны, существуют такие самоуверенные люди, которые не верят в то, что могут внезапно умереть.