Золотое яблоко

В книге второй, действие которой происходит через несколько лет, вырождение общества продолжается, а на смену индустриальному смогу приходит чад марихуаны, окутавший всю страну. Верховного Суда больше нет, все члены убиты обезумевшими от ЛСД мау-мау[53], которые ошибочно приняли его заседание за митинг вашингтонского филиала Благотворительной ассоциации полицейских. Президент и его «правительство в изгнании» скрываются в окрестностях Монреаля, влача унылое эмигрантское существование; белых женщин по всей стране терроризируют «Слепые тигры» – весьма прозрачный намек на «Черных пантер»; чокнутые анархисты принуждают женщин к абортам; телевидение показывает только маоистскую пропаганду и датские порнофильмы. В хаосе этой деградации больше всего страдают, конечно же, женщины. Несмотря на все взятые уроки каратэ, Тэффи подвергается изнасилованиям так много раз – причем не только классическим способом, но также орально и анально, – что становится, можно сказать, ходячим банком спермы. Затем случается неожиданное: самое последнее зверское изнасилование совершает истинный ариец с впалыми щеками, худым длинным телом и бесстрастным лицом. «Все сущее есть огонь, – говорит он Тэффи, вытаскивая из нее свой пенис, – и никогда об этом не забывай». Потом он исчезает.

Тэффи обнаруживает, что она воспылала нежными чувствами к этому типу, и решает его отыскать, чтобы перевоспитать в честного человека. Параллельно развивается другая сюжетная линия: злой брат Тэффи, Даймонд Джим Райнстоун, беспринципный наркоторговец, подмешивает в травку героин, чтобы сделать всех людей своими рабами через физиологическую зависимость. Даймонд Джим объединяется с мрачными «Слепыми тиграми» и тайным обществом «Просветленных», которые не могут стать правителями мира, пока у жителей Америки сохраняется такая патриотическая и параноидальная черта характера, как национализм.

Но силы Зла загнаны в угол. Сформирована тайная подпольная группа, чьим символом становится крест. Ее лозунг появляется на заборах и стенах:

СОХРАНЯЙТЕ БАНКНОТЫ ФЕДЕРАЛЬНОГО РЕЗЕРВНОГО БАНКА, РЕБЯТА: ГОСУДАРСТВО СНОВА ВОЗРОДИТСЯ!

Пока эта группа не найдена и не уничтожена, Даймонд Джим не может посадить весь народ на иглу, «Слепые тигры» не могут изнасиловать ту горстку белых женщин, до которых они еще не успели добраться, а «Просветленным» не преуспеть в создании единого мирового правительства и не навязать однообразную соевую диету всей планете. Но тайна раскрывается: лидером подполья оказывается истинный ариец с впалыми щеками, худым длинным телом и бесстрастным лицом. Он имеет обыкновение по семь часов кряду обсуждать философию Гераклита (что невольно вызывает уважение, поскольку, как известно, сохранилось не более сотни сентенций Темного Философа – но, как выясняется, наш герой делает к ним пространные комментарии).

Далее следует отступление от темы. Группа второстепенных персонажей садится на борт самолета, вылетающего в Ингольштадт.

Вскоре обнаруживается, что первый пилот галлюцинирует под воздействием кислоты, второй пилот обкурился танжерского гашиша, а стюардессы – безбашенные лесбиянки – интересуются исключительно сексуальными утехами друг с другом. Атланта делает краткий экскурс в историю жизни каждого пассажира и показывает, что все они вполне заслужили ту катастрофу, на грани которой находятся: каждый так или иначе содействовал созданию культуры Дурманного Тумана и Блудного Болота, отрицая «самоочевидную истину» герметического афоризма Гераклита. Когда самолет взрывается в Северной Атлантике, все люди на его борту, включая галлюцинирующего капитана Кларка, получают по заслугам, ведь они отрицали, что единственная реальность – это огонь.

Тем временем Тэффи наняла частного детектива Мики Молотова по прозвищу «Коктейль», чтобы он нашел ее арийского насильника с впалыми щеками. Прежде чем читать дальше, я решил поинтересоваться синхронистической подоплекой предыдущей части и окликнул одну из стюардесс.

– Не могли бы вы назвать мне имя пилота? – спросил я.

– Namen? – ответила она. – Ja, Gretchen.

– Нет, не ваше имя, – сказал я. – Имя пилота. Namen unser… эээ… Winginmacher!

– Winginmacher? – с сомнением повторила она. – Ein Augenblick[54]. – Пока я искал слово Augenblick в карманном немецко-английском словаре, она ушла, а вместо нее подошла другая стюардесса в такой же форме, с такой же улыбкой и с такими же голубыми глазами и спросила: «Was wollen sie haben?»[55].

Я догадался, что слово Winginmacher имело не тот смысл, который я в него вкладывал.

– Gibt mir, bitte, – сказал я, – die Namen unser Fliegenmacher[56]. – Я вытянул руки в стороны, изображая летящий самолет. – Luft Fliegenmacher, – повторил я и услужливо добавил: – или, может быть, Luft Piloten?

– Он пилот, а не пилотен, – сказала она, показав два ряда белоснежных зубов. – Его зовут капитан Кларк. Хитклифф Кларк.

– Danke, спасибо, – буркнул я мрачно и вернулся к чтению «Телемаха», представляя, как впереди наш друг Хитклифф, достигнув высот парения, направляет самолет в океан – потому, как сказал Маллори, что он есть[57]. Подумать только: англичанин ведет фрицевский самолет – и лишь для того, чтобы напомнить о том, что меня окружают парадоксальные, параноидальные, паранормальные параметры синхронистичности. Их блуждающий пастырский Глаз. О Господи! – подумал я и снова погрузился в вызывающе скверный эпос Атланты Хоуп.

Частный детектив Коктейль Молотов начинает искать Великого Американского Насильника по одной улике: строительному чертежу, который выпал из его кармана, когда он спаривался с Тэффи. Метод Коктейля классически прост: он избивает каждого встречного, пока тот не сообщает информацию, указывающую дальнейшее направление поиска. В процессе расследования он знакомится с неким декадентствующим снобом, который произносит речь в стиле Уильяма О. Дугласа, осуждая воцарившуюся власть жестокости и зверства. На семнадцати страницах (это самый длинный монолог, который я когда-либо встречал в романах) Молотов объясняет, что жизнь – это битва между Добром и Злом, а весь современный мир испорчен, потому что люди видят не контраст черного и белого, а многочисленные оттенки красного, оранжевого, желтого, зеленого, голубого, синего и фиолетового цветов.

В это время, понятное дело, народ по-прежнему трахается напропалую, курит траву и даже не думает инвестировать капитал в развитие промышленности, поэтому Америка скатывается к тому, что Атланта называет «гедоническим докапиталистическим хаосом».

И тут в книге появляется еще один персонаж, Говард Пробка[58], одноногий психопат, командующий подводной лодкой «Лайф Этернал»[59]. Он сражается со всеми – анархистами, коммунистами, героиновой бандой Даймонда Джима Райнстоуна, «Слепыми тиграми», «Просветленными», американским правительством в изгнании, все еще безымянным патриотическим Подпольем и «Чикагскими зверятами»[60], – поскольку убежден, что все они служат прикрытием для белого кита, обладающего сверхчеловеческим разумом, который якобы пытается захватить весь мир. («Ни один нормальный кит на это не способен, – говорит он после каждого нового телесвидетельства упадка и хаоса в Америке, – но кит со сверхчеловеческим разумом!..») Этот мегаломан (кит, а не Говард Пробка) был инициатором создания знаменитого музыкального хита конца шестидесятых «Песни синих китов», который оказывает гипнотическое влияние на людей, доводит их до безумия, наркотиков, насилия и утраты веры в христианство. Гигантский кит вообще стоит за большинством культурных достижений последних десятилетий, воздействуя на умы людей при помощи гипнотической телепатии. «Сначала он послал нам У. С. Филдса, – изливает ярость Говард Пробка своему первому помощнику Баку Стару, – потом, когда моральный дух Америки значительно ослабел, Лиз и Дика[61], Энди Уорхола и рок-музыку. А теперь еще эти Песни Синих Китов!» Стар все больше убеждается, что у капитана Пробки «выбило все пробки», когда он потерял ногу из-за простой операции по удалению вросшего ногтя, которую запорол хиппующий молодой педикюрщик, наглотавшийся мескалина. Это подозрение усиливается в связи с упорным нежеланием бешеного моряка сменить старую пробковую ногу на протез новой модели. Он знай себе твердит: «Я от рождения весь Пробка и не намерен умирать Пробкой на три четверти!»

53

Мау-мау – кенийские повстанцы, боровшиеся в 1950-е годы с британскими колонизаторами; здесь – «дикари».

54

Один миг (нем.).

55

Что вы хотели? (нем.).

56

Дайте мне, пожалуйста, имя нашего летальщика (искаж. нем.).

57

Известный британский альпинист Джордж Ли Маллори, когда его спросили, почему он так хочет покорить Эверест, ответил: «Очень просто: потому что он есть!»

58

В оригинале – Howard Cork: те же инициалы, что у Хагбарда Челине (Hagbard Celine).

59

«Жизнь вечная» (англ.): в оригинале те же инициалы, что у «Лейфа Эриксона».

60

Англ. Chicago Cubs, известная бейсбольная команда.

61

То есть Элизабет Тейлор и Ричарда Бартона.