Тайны Древнего Лика

– Эй, я уже здесь!

Батлер и Флоренс одновременно посмотрели вверх – пилот, наклонившись, заглядывал в проем.

– Как вы там, в порядке?

Ареолог приветственно поднял руку и направился к нему.

– Все нормально, Свен. Ходим, смотрим, строим гипотезы.

– Я тоже так хочу. По-моему, это гораздо интереснее, чем пасти контейнеры.

– Свое время и место каждой вещи под солнцем, – ответствовал Батлер на манер библейского царя Соломона. – В следующий раз походишь, после погрузки. Спускай трос и возвращайся на пастбище, к Лео. А мы попробуем прямо отсюда дойти до Сфинкса. Если там, дальше, завалы, выберемся наверх и поедем по прежнему маршруту. Вездеход не забирай.

– Вот так всегда: одним грузить, а другим ходить, – проворчал Свен с интонациями Леопольда Каталински. – Дискриминация – кажется, именно так это называется.

– Когда вернешься, можешь пожаловаться в ООН, – с улыбкой посоветовал Батлер. – А пока спускай трос.

– И камеру к нему привяжи, – добавила Флоренс.

– В ООН не могу – подписку давал. И ты, Алекс, это знаешь и пользуешься.

Торнссон исчез из проема, и через некоторое время сверху змеей скользнул трос. На его конце покачивалась видеокамера. Трос наводил на мысли об узелковом письме майя: пилот не поскупился на узлы, и теперь выбраться наружу не составило бы особого труда.

– Спасибо, Свен, – сказал ареолог, взобравшись на горку и отвязав видеокамеру.

– Вернемся домой – с вас обоих пиво, – вновь в стиле Леопольда Каталински сварливо произнес Торнссон. – И одной банкой не отделаетесь.

– Окей. – Батлер подергал трос, дабы убедиться, что тот надежно закреплен на верхушке колонны. – Выставлю хоть дюжину, если ты прямо сейчас хорошо поработаешь буром. Бури тут, поблизости. Идет?

– Две дюжины – и считай, что дырка уже есть!

– Договорились. Ладно, мы пошли. Минут через сорок выйдем на связь.

Батлер спустился с горки и вместе с Флоренс направился по переходу в сторону Марсианского Сфинкса.

13

Внизу стелился однообразный каменный пол, покрытый слоем многовековой пыли. С обеих сторон тянулись однообразные каменные стены. Вверху простирался не менее однообразный потолок – он был цел и невредим и ничуть не пострадал от груза навалившихся на него тысячелетий. Флоренс вскоре перестала включать видеокамеру и отдала ее Батлеру – каждый последующий кубометр перехода был абсолютно похож на предыдущий. До Сфинкса было километра три с небольшим, и ничего особенного впереди, кажется, не наблюдалось. Астронавты уже далеко ушли от проема, и их окружала темнота, которую рассекали лучи двух фонарей.

– Я не специалист по марсианским постройкам, – вдруг сказала Флоренс, – но, по-моему, тут должны быть и боковые выходы. Эвакуационные. Согласен?

– Не знаю, – на ходу пожал плечами Алекс. – Я ведь тоже не специалист.

Довольно скоро предположение Флоренс подтвердилось. Фонари осветили высокие – чуть ли не в половину высоты стен – двустворчатые ворота, сделанные из какого-то похожего на бронзу сплава. Обе створки ворот были снабжены массивными дугообразными ручками.

– Ты права, Фло, – констатировал Батлер.

– Вспотеешь, пока откроешь, – заметила Флоренс. – Видать, привратники тут были здоровенные.

Алекс, присев, изучил нижний край ворот. Поднялся, еще раз осмотрел их и пояснил:

– Внизу на воротах колесики. Створки открываются наружу и там, снаружи, должны быть направляющие, как у наших контейнеров. Поэтому особой силы здесь не требовалось. При хорошей смазке с открыванием-закрыванием никаких проблем. – Он подошел к воротам вплотную, взялся за ручку. – А ростом эти древние парни были не ниже нас, пожалуй, – видишь, ручка на уровне пояса.

Запечатлев ворота на видео, они прошли еще немного вперед, и пол начал постепенно понижаться. Нетрудно было сделать вывод о том, что вход в Сфинкс столетия назад находился под марсианской поверхностью.

– Великолепно! – удовлетворенно сказал ареолог. – Нам действительно крупно повезло.

Флоренс молчала. И только когда они отшагали еще метров пятьдесят, как-то неуверенно произнесла:

– А тебе это все же подозрительным не кажется? Просто на душе у меня как-то… Сидит внутри какая-то заноза… Сны эти странные… Все время чувствую, что все вокруг – чужое… И словно кто-то смотрит на тебя, следит, подглядывает…

– Это бывает, – сказал Батлер. Как-то слишком поспешно сказал. – Не Земля все-таки, не родные железобетонные джунгли, а иной мир.

У него тоже было какое-то неприятное ощущение… Ощущение чьего-то постороннего присутствия. Но не внешнего, а внутреннего. Словно некий наблюдатель затаился в его собственной голове.

– Эй, отшельники, вы там не заблудились? – раздался из рации голос Торнссона. – Почему на связь не выходите, как договорились? Уже не сорок минут, а все сорок пять прошло!

– Ох, виноват, – спохватился ареолог. – Как дела? Дырку сделал?

– Сделал. С золотом все в порядке. Возвращаюсь в лагерь.

– А мы по-прежнему идем к Сфинксу. Никаких препятствий пока нет. Нашли ворота, ведущие из перехода на равнину.

– А если вы прямиком притопаете к открытой калитке, ведущей в Сфинкс? – задал каверзный вопрос Торнссон. – Как насчет согласования дальнейших действий с командиром?

– Во-первых, никакой калитки, тем более открытой, пока не наблюдается, – ответил Батлер. – Во-вторых, общаться с командиром сейчас, сам знаешь, трудновато. А в-третьих, вот найдем калитку – если найдем, – тогда и будем думать. Я руководитель, мне и решение принимать. Давай, Свен, иди, работай.

– Ладно, – сказал Торнссон. – Слушаюсь и повинуюсь. Конец связи.

Они прошли еще несколько десятков метров в тишине древней галереи, прежде чем Флоренс нарушила молчание:

– А в самом деле, Алекс, если мы обнаружим вход… Ты говорил, что предписание есть у Эд… у командира, а с тобой эту тему конкретно не обсуждали. Мы что, просто постоим там, полюбуемся пейзажем и вернемся?

– Ну, почему просто постоим и полюбуемся? Запечатлеем. – Ареолог похлопал рукой по висящей на поясе видеокамере. – Да что гадать, Фло! Сначала дойти нужно, а там… – Батлер замолчал, словно окончание фразы встало у него поперек горла, и торопливо сделал шаг назад.

– Что? – встревоженно спросила Флоренс.

– Кажется, наступил на что-то…

Они направили свет фонарей вниз, и Алекс присел, вглядываясь в след своего ботинка, отпечатавшийся в толстом слое пыли. Протянул руку и поднял с пола какой-то предмет.

– Камень? – неуверенно предположила Флоренс.

Но это был не камень. На ладони ареолога лежала небольшая двояковыпуклая, гладкая на вид вещица, подобная правильному кресту с равновеликими сторонами и двумя небольшими сквозными отверстиями посередине. Алекс осторожно провел по ней, очищая от пыли, и находка мягко засияла отраженным светом, сделавшись очень похожей на изделие из земного янтаря.

Да, янтарь – это было первое, что пришло на ум Батлеру, и слова нанотехнолога подтвердили его мысль.

– Ой, янтарный крестик! – с детским восторгом воскликнула Флоренс и совсем как школьница попросила: – Дай мне, Алекс!

Ареолог выпрямился и опустил находку в ее подставленную ладонь. Флоренс поднесла вещицу к шлему, рассмотрела со всех сторон.

– Это украшение, Алекс, – заявила она. – Не деталь, не блок, а именно украшение, я женским чутьем чую.

– Да, женское чутье – сильная вещь, – улыбнулся Батлер. – Может быть, ты и права. А может быть, некто, проезжая здесь в колеснице или, скажем, на мотоцикле, потерял пуговицу от плаща, которая давно уже еле-еле держалась на одной нитке.

– Пуговицу? – переспросила Флоренс, любуясь переливами света в глубине марсианского «янтаря». – Что ж, возможно. Пуговицы тоже бывают украшениями.

– Во всяком случае, вряд ли это атрибут культа… хотя… – Батлер взглянул на Флоренс. – Кто сказал, что миссия Иисуса ограничивалась только Землей? Что если он воплощался в разных мирах? Прячь в карман, Фло, только не потеряй – эта штучка, думаю, будет подороже, чем все сокровища Голконды.