Страница 159 из 175
– Скоро опять сюда толпа малышни набежит, – с улыбкой сказала княжна. – Сад громадный, деревьев – не счесть, с каждого дерева в хороший год можно получить до трёх пудов ягод – куда мне одной столько? Пускай ребятня радуется.
Вдруг издалека донёсся светлый и красивый, гулкий перезвон колоколов. Звук этот отдался в груди у Дарёны мощно и тревожно, и она едва не подавилась косточкой.
– Полдень, – сказала Светолика. – Это башенные часы бьют.
– А… а за что их бьют? Разве они кого-то обидели? – изумилась Дарёна.
Светолика заливисто расхохоталась, хлопнув себя по колену, и щёки Дарёны вновь ощутили жар, а внутрь закрался холодок неловкости: что же за диковинную глупость она сморозила, что княжна так потешается? Светолика между тем встала, знаком приглашая девушку следовать за ней.
– Идём… Идём, я тебе покажу! – вытирая выступившие от смеха слёзы и протягивая Дарёне руку, сказала она. – И черешню можешь взять с собой, пошли! Сама увидишь, как их… бьют! Ох-ха-ха-ха! Избиение часов! Ох, не могу…
Дарёна взяла со стола миску с ягодами и вложила руку в протянутую ладонь княжны, рдея от смущения и недоумения. Они вместе шагнули в проход и оказались внутри сумрачного помещения, наполненного огромными движущимися шестернями, валами, барабанами, колёсами… Свет проникал сквозь очень узкие высокие окна, похожие на крепостные бойницы. Огромный механизм заставлял звенеть колокола разных размеров.
– Где это мы? – спросила Дарёна, озираясь.
– В часах, – ответила Светолика. – Ты видишь их устройство изнутри. Эти часы установлены на башне и отбивают колоколами время. Их звон разносится далеко, и каждый, кто его слышит, может узнать по количеству ударов, который час. В отличие от солнечных часов, они показывают время и в пасмурную погоду, и в темноте, а преимущество перед песочными у них в том, что за ними не нужно постоянно следить, переворачивая, только заводить. Теперь ты видишь, Дарёнушка, что никто их не бьёт – они бьют сами. То есть, звонят.
Дарёна уже сама смеялась над своей оплошностью. Она как заворожённая наблюдала за движением часового механизма, а Светолика объясняла, как он работает:
– Вот это – пружина, её сжимают, и пока она медленно разжимается, часы идут. Завода хватает на две седмицы, потом часы надо снова заводить, иначе они встанут. Это – спуск, он преобразует вращательные движения шестерни в колебательные движения маятника. А вот это колесо двигает стрелку…
Дарёна никогда не видела подобных часов, от сложности их устройства у неё пухла голова, а в груди щекотало восхищение умом, разработавшим всё это. Потом они по винтовой лестнице поднялись на открытую всем ветрам башенную площадку, где Дарёна увидела ещё одно занимательное приспособление в виде закреплённой на треноге трубы, расширенной на одном конце.
– Это труба дальнего видения, – объяснила Светолика. – В неё я осматриваю свои владения и вижу, где что творится. Её можно поворачивать в любую сторону за вот эти ручки.
Заглянув в узкий конец трубы, Дарёна вскрикнула: трава на земле виделась так близко, словно она лежала, уткнувшись в неё носом. А вот – сад с черешневыми деревьями… Старшую садовницу Ярену Дарёна видела как будто на расстоянии нескольких шагов и даже могла разглядеть вышивку на её рубашке. А ягоды… Казалось, стоило только протянуть руку – и вот они! Но рука Дарёны ловила только пустоту.
– Как это получается? – вскричала она, отнимая глаз от трубы. – Это чудо! Она… волшебная?
– Вовсе нет, – улыбнулась Светолика. – Никакого волшебства, действие трубы основано на свойствах изогнутых стёкол, которые вставлены внутрь. Они-то и позволяют видеть всё столь близким.
Разглядывание окрестностей в чудо-трубу оказалось таким захватывающим занятием, что Дарёна долго не могла оторваться. Бросая в рот ягодку за ягодкой, она со смехом наводила трубу на дальний лесок и пыталась сосчитать деревья, потом подглядывала за работницами в саду, которые расстелили на земле скатерть, разложили на ней съестное и уселись перекусить под деревом… А затем вдруг в поле её зрения попали трое женщин-кошек на сочно-зелёной лужайке, возившихся со странным приспособлением, представлявшим собою обтянутый кожей остов, очертаниями похожий на огромные птичьи крылья размахом сажени в четыре. «Крылья» крепились к треугольной раме и были связаны с нею несколькими длинными ремнями и верёвками.
– Ой, а что это? – спросила Дарёна.
Глянув в трубу, Светолика ответила:
– Это парящее крыло, с его помощью можно летать по воздуху. Но оно ещё в разработке, мы его испытываем и вносим исправления в его устройство…
– А что это они делают? – полюбопытствовала девушка, имея в виду женщин-кошек у летательного приспособления.
– Чинят крыло после… гм, последнего испытательного полёта, – усмехнулась княжна. – Он вышел не очень удачным.
– А как на нём летают? – ощущая в груди свежий, волнующий холодок восторга, пожелала узнать Дарёна. Вновь приникнув к трубе, она предположила: – Этими крыльями надо махать, как птица, да?
– Нет, крыло просто парит в воздухе, – прозвучал голос Светолики в щекотно-тёплой близости от её уха. – Говоря в двух словах, надо взобраться на возвышенное место – гору, холм или обрыв – и позволить ветру подхватить крыло. С помощью руля – вот эта треугольная рама и есть он – можно управлять полётом. Ветер, само собою, должен быть хорошим.
– Ну и ну, – восторженно пробормотала Дарёна. – Удивительно!
– И довольно опасно, – заметила княжна. – Ежели упадёшь на землю, можно все кости себе переломать или вовсе до смерти убиться. Нужна большая сноровка, чтобы управляться с крылом.
– Ох, – вздрогнула Дарёна и отпрянула от трубы с захолонувшим сердцем.
Руки Светолики с затаённой лаской опустились на её плечи.
– Да. Поэтому даже не проси меня дать тебе попробовать полетать на нём. Я скорее сама разобьюсь в лепёшку, чем позволю, чтобы с тобою что-нибудь стряслось… Особенно теперь.
Дарёна несколько мгновений выдерживала тёплое прикосновение ладоней Светолики, а потом смущённо высвободила плечи.
– А эти твои изобретения… – начала она.
– Нельзя сказать, что они в полной мере мои, – перебила княжна. – Как ты, быть может, помнишь, я вылавливаю их… в мутной реке времени. Я только читаю их там и пытаюсь воплотить в жизнь. В тех временах, откуда они приплывают ко мне, люди уже не прибегают к помощи волшбы: её им заменяет наука – достижение человеческого ума, дерзкого, беспокойного, ищущего… Да и самих богов, кажется, уже нет.
Крепкий высотный ветер трепал волосы Светолики и концы её кушака, а в её глазах, устремлённых в солнечную безмятежную даль, Дарёна увидела тень той же тревоги, которая омрачала лоб Млады.
– Как это – нет? – прошептала она.
– Боги засыпают, – вздохнула княжна. – Отец всех наших богов, Род, заснул уже так давно, что никто не может сказать, когда именно… Хотя знаешь, я не совсем уверена, что образы этих изобретений приходят мне из нашего мира. Порой мне кажется, что это какой-то иной мир.