Кандар из Ферраноза

Он громко выкрикивал их, в определенном ритме, пока меч отражал атаки стражников.

И все это время в его голове слышались наставления Крака.

— Во имя Крокса! Лучники! — сердито рычал гигант.

Между лестничными переходами был балкон. На нем засели лучники, целясь в спускающегося Кандара.

А принц меж тем шел вниз, круша врагов, подобно дикому зверю из джунглей. Его меч алой окровавленной птицей носился вокруг. Стрелы налетали на клинок и усеивали мраморный пол рядом с трупами стражников.

С помощью повелительных окриков Крака, управлявшего его действиями, Кандар преодолел один закругляющийся пролет, не переставая повторять бессмысленные заклинания вслед за Тошо. Внизу во дворе показалась новая группа лучников. Они образовали теперь целую команду, присоединившись к тем, кто уже целился в сползающего по ступеням принца. В юношу полетели новые стрелы.

Он нагнулся. Помог рефлекс. Принц схватил упавший бронзовый щит, крепко зажав его перед собой. В него попала лишь одна стрела. Остальные поражали бегущих стражников в белом. Он слышал стоны и яростную ругань с верхних ступеней лестницы, но не оглядывался.

Кандар, наконец, закончил повторять за Тошо заклинания и мог теперь сосредоточиться на том, чтобы следить за полетом следующей стрелы.

Но лучники не стреляли. Они корчились в агонии. Роняли луки. Весь двор наполнился криками и стонами.

— Что там происходит, во имя Гелиоса, что еще стряслось?

Стражники перемахивали через главные ворота и спрыгивали на землю. Лица их зеленели; их начинало рвать, они падали, задрав ноги, и корчились в муках.

Тошо заливался язвительным смехом, звучавшим, как колокольчик, в мозгу у Кандара.

— Таланты мои невелики; я всего лишь лечу деревенский люд, который идет ко мне, потому что не любит великих чародеев. Клянусь священной кровью прекрасного Майюса, наш день не за горами!

— Клянусь пухлыми ляжками сладчайшей Ваштилулу Пышногрудой! — ревел Крак, — Забери нас отсюда, Кандар, пока они не оправились от трюков старины Тошо и не распороли наши животы от пупка и до завтрака! Пошевеливайся, парень!

Оставаться здесь не было нужды, и Кандар поспешил к воротам. Их створки были открыты, и дюжина стражников толпились вокруг, стеная и держась за животы. Пробегая мимо них, Кандар услышал хихиканье Тошо в своей голове.

— Простенькое заклинание, Наш Кандар, обычная деревенская магия, что лечит желудки деревенских мужиков, но, будучи произнесенным наоборот, вызывает рези в животе! Ты сам видел! Простенькая магия…

— Клянусь Дангорном! Может, ты и невеликих талантов, но могучий маг, Тошо! Ты спас наши жизни!

— Шевели конечностями, Наш Кандар, — прервал их беседу Крак. — Или мы все погибнем вместе с тобой! Эти вояки в женских юбках настигнут нас в два счета.

Кандар проворно припустил прочь от этой башни — воплощения ужаса.

Ничего странного в том, что Крак и Тошо не желали быть убитыми — хоть они уже погибли от его руки и были живы только наполовину, существуя в виде голосов в его голове, однако же с его смертью они погибнут окончательно.

Узкие улочки Джилгала поглотили принца, как вспаханная земля — навозного жука.

Сменив бег на быстрый ход, юноша вышел к маленькому базару, где богато украшенные палатки торговцев ослепляли роскошью, а огни ярко горели, невзирая на утренний час. Вскоре он очутился возле постоялого двора, где оставил лошадей. Животные были на месте; конюх вывел и взнуздал их, задал им корма и воды, подготовив к пути.

Кандар не волновался о том, что, соберись он войти, скажут хозяин гостиницы и прочие постояльцы по поводу его визита к Турдуру Всезнающему на летающей скамейке. Но время было слишком дорого, чтобы тратить его на такие забавы.

Он задержался на минуту, укрепляя ножны у седла, а второй конюх тем временем вывел из стойла других животных. Кандар смотрел во все глаза. Никогда прежде ему не доводилось видеть подобных зверей. Пожалуй, он мог слышать о них в рассказах путешественников и сейчас разглядывал их во все глаза с видом деревенского мальчишки, впервые оказавшегося в столице с ее диковинами.

— Во имя Ганчи! Что это за существа?

— Ты что, никогда не видел думареста? — раздраженно спросил его Тошо. — Хотя они нечасты в наших краях, ибо происходят с далекого севера, и в это время года редко попадают к нам. Им больше по вкусу жара.

Причина такого предпочтения была ясна. Каждого думареста покрывала гладкая безволосая кожа. Размером животные напоминали крупную лошадь. Каждое обладало двумя парами ног с копытами, подкованными полосами сверкающего металла. От передних ног отходили еще две дополнительных ступни, голова гордо покоилась на длинной шее, а дальше шли плечи и изящные руки. Кандар решил, что думарест похож не на сказочных кентавров древности, а просто представляет собой некую причудливую форму жизни.

— Ого, да ты не встречался с думарестом, парень! — загремел жизнерадостный бас. Вначале принц решил было, что это Крак, но, повернувшись, обнаружил одного из охотников, выходившего из дверей гостиницы. Его сопровождали еще трое. Яркие плюмажи из перьев на их шляпах сверкали в лучах солнца.

— Интересные животные, — заметил Кандар.

Глаза охотника сузились и превратились в две голубые ледышки. Он быстро взглянул на Кандара, и сейчас же его рука потянулась к рапире, висевшей за спиной.

— Я узнал тебя! Это ты улетел отсюда ночью… на скамейке! Да поразит тебя Сверкающая Спираль!

Этим людям не было дела до того, какова цель Кандара, но они не любили магию и чародеев, поэтому сейчас все четверо обнажили рапиры, и четыре острия были направлены в сердце принца.

— Подождите минуту… — начал юноша.

— Не вступай в разговоры, дуралей! — оборвал его резкий голос Крака. — Оружие наголо, не то ты — мертвец, и мы вместе с тобой!

— Я не собирался ссориться с вами, господа! — вскричал Кандар, обнажая разбойничий клинок. — Позвольте мне уйти восвояси. Я не колдун!

Его отрезвил писк Тошо.

— Долой жалость, Наш Кандар! Обрушь-ка на них всю мощь своих заклинаний!

Клинки встретились со звоном.

— Я не могу сейчас вспомнить ни одного заклинания! — закричал Кандар. — Разве не ясно? Подскажи мне, как заставить их потерять здоровье, Тошо!

Он отступал, вращая бандитский клинок по кругу, что помогало, как он знал, против молниеносных скользящих прямых выпадов рапиры. Эти охотники дрались хорошо, профессионально, не изображая героев. На Кандара жестко нападали. Пришлось отступать, пока нога его не наткнулась на деревянную кадку с водой.

Четыре рапирных острия смотрели ему в сердце.

И остановились на расстоянии булавочной головки от его трепещущей груди. Предводитель четверки, человек со светлыми усами, бронзовым от солнца лицом и мелкими морщинками в углах глаз, свидетельствующими о веселом нраве, остановил товарищей:

— Друзья, никакой он не чародей. Ему ничего не стоило бы наслать на нас заклятья, прежде чем мы осмелились бы насадить его на вертел.

Немного смущенный, Кандар отошел в сторону. Это он-то, лучший боец Аккара, чуть было не пострадал от четверых варваров из северных земель! И что это на него нашло?!

В этот момент во дворе кое-что произошло.

Появился пятый участник группы, которого ждали еще с ночи.

Кандар просто открыл рот от изумления.

Она была стройна и изящна, одета по-охотничьи, в костюм из коричневой кожи, но костюм этот удивительно подчеркивал ее фигуру, так что Кандар мог любоваться точеными ногами и талией, которую, казалось, можно охватить ладонью. Каштановые кудри струились по плечам. Лицо было загорелым и дышало здоровьем. С прямым носом и резко очерченными скулами оно напоминало полевой цветок, гордо расцветающий под солнцем. Карие глаза холодно глядели на Кандара.

— Опять перепалка, Аллейн? — как бы между прочим спросила она. — Ты знаешь, как я отношусь к таким глупостям. — Она продолжала смотреть на Кандара.

Аллейн, предводитель, смущенно усмехнулся, внезапно замерев, когда девушка устремила на него взор.