Страница 1 из 2
Николай Михайлович Карамзин
О Французской высадкѣ
Можно сказать, что Европа имѣетъ нынѣ только одну мысль: всѣ умы занимаются Французскою высадкою, для которой благопріятное время наступаетъ. Извѣстно, что въ Октябрѣ и въ Ноябрѣ мѣсяцѣ cвирѣпствуютъ южно-западные бурные вѣтры, которые могутъ разсѣять флоты Англійскіе; гавани Республики, теперь осажденныя ими, будутъ свободны, и Французы, пользуясь щастливою минутою, выдутъ въ море – такъ пишутъ въ Вѣдомостяхъ; такъ думаютъ нe только Журналисты и частные люди, но (какъ увѣряютъ насъ) и самые Министры. Страшныя приготовленія Французовъ увѣрили Европу, что Консулъ дѣйствительно и непремѣнно хочетъ завоевать Великобританнію. Франція вездѣ представляетъ картину рeвностной, неусыпной воинской дѣятельности. Дороги усѣяны войсками, которыя спѣшатъ изъ всѣхъ Департаментовъ къ западнымъ и сѣвернымъ берегамъ Республики; большая часть лѣсовъ вырублена; на всѣхъ рѣкахъ строятъ лодки и суда; въ арсеналахъ день и ночь трудится около 300,000 работниковъ. Уже Бонапарте назначилъ Адмирала: Брюи, который нѣкогда весьма щастливо уходилъ на моряхъ отъ Англичанъ и привелъ въ Брестъ флотъ Гишпанскій, долженъ командовать народною флотилліею, распустилъ флагъ свой въ Кале, и въ торжественной прокламаціи говоритъ Республиканцамъ:,Уже гремитъ вопль мщенія. День ужасный готовится. Благопріятный вѣтръ въ нѣсколько часовъ поставитъ васъ на берега Англіи!» – 180,000 Французовъ собирается въ разныхъ лагеряхъ для высадки. Главная квартира въ Гентѣ, куда Консулъ немедленно отправился, чтобы, находясъ въ центрѣ войскъ, управлять ихъ движеніями. Одни увѣрены, что Бонапарте хочетъ самъ командовать экспедиціею; адругіе думаютъ, что онъ останется на берегу, въ ожиданіи успѣха, и поручитъ армію Массенѣ или другому Генералу. О Моро не говорятъ ни слова. Консульская гвардія выступаетъ въ походъ…,Естьли первая экспедиція не удастся (пишутъ изъ Франціи), то мы отправимъ вторую, а за нею и третью армію»… Это легко сказать, а не сдѣлатъ; первая удача или неудача должна все рѣшить… ежду тѣмъ признаемся, что намъ и нынѣ не хотѣлось бы еще вѣрить сему гигантскому предпріятію. Не уже ли великій умъ Консула можетъ быть такъ ослѣпленъ желаніемъ мести? Донынѣ онъ во всемъ, или почти вовсемъ, имѣлъ успѣхи; Но Фортуна женщина, говорятъ мудрые. Дерзость бываетъ спасительна только въ крайности: а Франція сильна и велика. Намъ всегда казалось, что мстительность не входитъ въ здравую Политику. Британцы ненавидятъ величіе Франціи, зная, что ихъ паденіе неминуемо, естьли Республика удержится на той степени могущества, на которую поставилъ ее Бонапарте. Сія ненависть должна ему казаться естественною и даже справедливою, будучи основана на патріотизмѣ. Естьли онъ сохранитъ настоящую силу и вліяніе Франціи на твердой землѣ, то безъ всякихъ отважныхъ предпріятій въ нѣсколько лѣтъ побѣдитъ Англичанъ. Самовластіе ихъ на моряхъ оскорбляетъ всѣ державы: рано или поздно онѣ могутъ прибѣгнуть къ чему нибудь рѣшительному – могутъ наконецъ затворить свои гавани для Англичанъ, тѣмъ охотнѣе и скорѣе, чѣмъ болѣе Консулъ уважалъ бы достоинство неутральныхъ государствъ и независимость Европы. Пусть Великобританнія царствуетъ въ Индіи и владѣетъ всѣми островами на свѣтѣ: ежели не будутъ пускать ея кораблей черезъ Зундъ, то она, уже почти совсѣмъ отрѣзанная отъ южной Европы, безъ сомнѣнія смиритъ гордость свою и захочетъ мира, чтобы Индѣйскіе и Американскіе товары не сгнили въ Лондонскихъ магазинахъ и фабрики ея не остались безъ дѣла[1]. Тогда Бонапарте восторжествовалъ бы совершенно, и гордые враги его признали бы свободу морей, которую онъ обѣщаетъ доставить свѣту своею грозною высадкою. Но для ускоренія сей щастливой эпохи ему не надлежало бы вводить войска въ Ганноверъ и наказывать Германію за Англичанъ: дѣйствіе силы, оскорбительное для всѣхъ друзей справедливости – и для самыхъ Кабинетовъ, какъ надобно думать!
Мы удивляемся, что нѣкоторые Политики съ такою легкостію говорятъ о возможности завоевать Англію. Какое государство исчезло вдругъ, будучи, подобно Великобританніи, на высочайшей степени величія? Народы такъ скоро не переходятъ отъ славы къ рабству, – отъ славы, которая доказьгваетъ силу ихъ духа. 17,000 Англичянъ завоевали Египетъ, гдѣ было столько же Французскаго войска, и притомъ отборнаго: слѣдственно они умѣютъ и на землѣ сражаться. 50,000 человѣкъ милиціи, столько же регулярнаго войска и полмилліона волонтеровъ не положатъ ружья передъ Консуломъ, когда имъ надобно будетъ спасти отечество и народную независимость. Такой арміи еще никто не побѣждалъ отъ начала міра. Не только Каналъ, но и берегъ Англіи по всѣмъ вѣроятностямъ долженъ быть могилою для Французовъ. Иное дѣло, естьли бы удалось имъ 40 или 50 тысячь высадить на берега Ирландіи: сіе войско осталось бы безъ сообщенія съ Франціою, но легко могло бы выгнать оттуда Англичанъ, которыхъ ненавидятъ Ирландцы. Сія страна есть нынѣ самая нещастная на земномъ шарѣ, будучи театромъ ужаса, казней, остервененія заговорщиковъ и хотя необходимыхъ, но печальныхъ мѣръ строгаго воинскаго правленія. Никто изъ жителей не увѣренъ въ своей безопасности; доносы и подозрѣніе наполняютъ тюрьмы отцами семействъ; въ домахъ безпрестанные осмотры; солдаты штыками отворяютъ дверь въ кабинеты и въ спальни самыхъ знаменитыхъ гражданъ, которымъ дозволяется выходить изъ дому единственно въ назначенное для того время. Не давно взяли подъ стражу въ Дублинѣ Русселя, одного изъ главныхъ заговорщиковъ. Сей человѣкъ долго служилъ съ великимъ отличіемъ въ Англійскихъ арміяхъ, но присталъ къ недовольнымъ Ирландцамъ, сидѣлъ уже два раза въ темницѣ, былъ освобожденъ по заключеніи мира, ѣздилъ тайно въ Парижъ и возвратился въ Ирландію при началѣ нынѣшняго возмущенія. Онъ хотѣлъ обороняться, но будучи обезоруженъ, сказалъ хладнокровно:,я рѣшился умереть за свое отечество: на полѣ сраженія или на эшафотѣ, все одно!» И другіе судимые заговорщики оказываютъ такуюже твердость. Однимъ словомъ, Ирландцы еще болѣе враги Англичанамъ, нежели Французы, и конечно съ нетерпѣніемъ ожидаютъ сихъ послѣднихъ. Естьли Бонапарте въ самомъ дѣлѣ хочетъ отважиться на высадку, то всего вѣроятнѣе, что не Англія, а Ирландія будетъ ея предметомъ.
Но точно ли онъ имѣетъ сіе намѣреніе? Не хочетъ ли единственно того, чтобы Англія, безпрестанно ожидая Французовъ, истощала казну на содержаніе многочисленной арміи, изнуряла народъ податями и не предпринимала важныхъ экспедицій? Въ такомъ случаѣ хвала и слава его хитрости: ибо ему удалось обмануть не только Гакесбури съ Аддингтономъ, но и всю Европу. Напряженіе силъ, въ которомъ видимъ теперь Англію, вредно для ея торговли и промышленности; естьли оно еще долго не прекратится, то народъ безъ сомнѣнія захочетъ мира: чего только, можетъ быть, и желаетъ Консулъ. Строеніе лодокъ не разоритъ Франціи; а войску и безъ высадки надлежало бы занять берега, для ихъ защиты отъ Англичанъ, которые вездѣ могутъ приставать, гдѣ хотятъ. Отъ Бреста до Кале бомбы ихъ сыплются на приморскіе города Франціи и разрушаютъ мирныя жилища бѣдныхъ семействъ: какъ не достойно Британцевъ дѣлать зло частнымъ людямъ безъ всякой для себя пользы!
Изъ Парижа увѣдомляютъ, что Тюлерійскій Дворъ оказываетъ къ двумъ Посламъ великую благосклонность: къ Легату Его Святѣйшества и къ Луккезини, Министру Прусскому. Папа нуженъ для успокоенія набожныхъ людей въ Республикѣ; а Берлинскій Кабинетъ (естьли вѣрить Журналамъ) бездѣйствіемъ и снисхожденіемъ своимъ болѣе другихъ нравится Консулу. – Пишутъ также, что Бонапарте нынѣ гораздо здоровѣе прежняго. Il se porte très bien de la santê de la France, сказано въ Гамбургскихъ вѣдомостяхъ, и Медикъ его увѣряетъ, что ему надобно жить по крайней мѣрѣ еще сорокъ лѣтъ. – Замѣчаютъ, что съ нѣкотораго времени Бонапарте мало выѣзжаетъ и въ часы аудіенціи говоритъ только о погодѣ и другихъ маловажныхъ вещахъ, занимаясь Политикою единственно въ кабинетѣ своемъ.
Французская армія собирается на границахъ Гишпаніи подъ начальствомъ Генерала Ожеро. Ей должно итти въ Португаллію. Между тѣмъ слышно, что сія Держава согласилась уже на всѣ требованія Республики, и первый Министръ, Альмеида, другъ Англичанъ, уступилъ свое мѣсто Господину Пинто. Сверхъ того Португаллія заплатитъ Франціи 15 милліоновъ рублей. – Къ темнымъ явленіямъ нашего времени принадлежитъ удивительная кротость Британскаго Министерства въ разсужденіи Гишпаніи: она совертенно зависитъ отъ Бонапарте и принимаетъ въ свои гавани какъ военные корабли Французовъ, такъ и добычу ихъ каперовъ; но Англія не объявляетъ ей войны. – Славный и великій Питтъ сдѣлался нынѣ солдатомъ: надѣлъ мундиръ и командуетъ волонтерами. Шериданъ также набираетъ полкъ и съ обнаженною шпагою маршируетъ передъ фрунтомъ.
1
Естьли бы Великобританнія въ такомъ случаѣ снова отправила Нельсона къ Ревелю, то онъ могъ бы и не возвратиться.