Девиант (ЛП)

Чарли затягивается белым облаком дыма. И тут же стряхивает его.

— Если ты настаиваешь на правде, то да, хорошо. Семнадцать мертвых мексиканок. Я вынужден был платить владельцам порта за то, чтобы они исчезли. Очень грязный бизнес.

Даже несмотря на то, что до этого я знал, что это правда, крошечная часть меня все же надеялась на обратное. Я вскакиваю со своего стула. Он отскакивает и падает на пол с небольшим грохотом. Чарли наблюдает за моей реакцией с пустым выражением лица.

— Ты, бл*дь, врал мне.

— Я чем-то обязан тебе, Зет? — спрашивает он меня крайне спокойно.

Я сжимаю челюсти.

— Нет.

— Я что-то должен тебе?

— Нет.

— Тогда почему ты ожидаешь, что я буду отвечать на твои дебильные сумасшедшие вопросы? Ты был не в себе, когда спросил меня о девушках в прошлый раз. У тебя была эта долбаная, — скривившись, он указывает руками в мою сторону и встряхивает пепел, — жажда крови в глазах, которая появляется только тогда, когда у тебя застряло что-то в заднице.

— Ты украл девушку. Девушку из Сиэтла, два с половиной года назад. Где она теперь?

Я напрягаюсь и кончиками пальцев впиваюсь в край стола Чарли. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сдержать бешеного зверя, который начинает пробуждаться. Моя злость вызывает добродушную улыбку на лице Чарли, как будто я щенок, который только и умеет, что скалиться. Сраный ублюдок.

— Я не беру американок. И я не гажу там, где ем, ты знаешь об этом.

«Как я и говорил».

— Я думал, что знал многое о тебе, но видимо я ошибался.

— Почему тебе так важно, трахаюсь ли я с малолеткой, которую украли два с половиной года назад?

Он стряхивает пепел в пепельницу, настолько большую, что занимает почти половину его стола.

— Она ничего не значит для меня.

— Но она значит для дорогого тебе человека очень много, я прав? Та маленькая шлюха, с которой ты трахался в последнее время?

Он знает о Лейси, но никогда не упоминал о ней раньше. Она для него слишком незначима, чтобы быть в списке его приоритетов.

— Нет. Это ее не касается.

Чарли усмехается.

— Ну, в любом случае, я не могу помочь тебе, сынок. Я ничего не знаю о какой-то пропавшей шлюшке. Я бы забыл все о ней, если бы был на твоем месте. Звучит, будто ты думал об этом два года. Если ты будешь продолжать в таком духе, у нас появятся некоторые проблемы.

Я склоняю голову в сторону, принимая то, что он мне говорит, и удерживаю опасный взгляд Чарли. У нас уже есть проблема. Просто он о ней еще не знает.

***

У меня есть пятнадцать минут, чтобы добраться домой, до того, как Лейси сойдет на хрен с ума, что меня нет так долго с ней. Меня не было дома целый день — ждал, чтобы поговорить с Чарли. Впервые с того раза, как Фрэнки подстрелил меня, моя немного зависимая подруга стала еще более зависимой от меня. Забудьте об этом «немного». Она просто зависимая. Я только начинаю понимать внутренний мир этой девушки. Она уже рассказала мне об одной темной хрени, которая произошла в ее доме, когда она была ребенком. Но я знаю, что есть что-то еще в этой истории. Что-то еще, что не дает ей находиться наедине с самой собой. У нее было все намного хуже, чем у меня. Насколько бы дебильно это не звучало сейчас, но она не была так удачлива, как я. Чарли отвратительный, мстительный и коварный сукин сын, каждый день недели он заканчивал на одном и том же, почему он меня спас. Я действительно был бы мертв сейчас, если бы он не забрал меня от моего дяди, когда мне было шесть.

Ты осознаешь, что все плохо, когда считаешь, что тебе повезло быть с психованным, зависимым англичанином, который спас тебя в детстве. Не уверен, что Лейси хотела бы этого. Я просто знаю, что она сходит с ума, когда я оставляю ее одну слишком долго. Если бы новая версия меня сейчас могла отправиться в прошлое, например, пятнадцать месяцев назад, то думаю, что прошлый я навалял бы нынешнему меня за такую мягкотелость. Я имею в виду, бл*дь, спешу домой ради женщины, хотя даже не трахаю ее.

Ее телефон постоянно смешно трезвонит, когда я ей звоню, мои ладони покрываются потом, я чувствую себя как насильник, которого засадили в тюрьму. Я сидел в тюрьме однажды, я знаю, что происходит с насильниками в таком месте. Нет никакой долбаной разницы, кого ты насиловал: женщин, детей, животных. Насильник в тюрьме чувствует себя, будто его последние дни сочтены, словно он сидит на пороховой бочке.

— Бл*дь, давай же Лейси. Подними гребаную трубку.

Она не отвечает на мои звонки, я нарушаю скоростное ограничение, не обращая внимания на красный свет светофора, когда мчусь на склад, обгоняя каждую гребаную машину. Дождь льет как из ведра, когда я, наконец, паркую машину у дома. Склад — моя двухэтажная крепость — устрашает своим мрачным образом, а сегодня внушает еще больший ужас из-за грозы. Огромный стальной вход, покрытый облупившейся красной краской, до сих пор закрыт, все как я и оставил, когда поехал к Чарли. Но у Лейси есть ключ. Она могла уйти, если бы захотела. Громкая музыка, которая доносится изнутри, говорит о том, что она никуда не ушла. Она тут. Возможно, из-за громкой музыки, она не услышала мой звонок.

По крайней мере, я надеюсь на это. Надежда — отвратительная маленькая сука.

Я знаю, все мои надежды разрушатся, когда зайду в эту дверь. Помещение ужасно грязное, оно таким не было, когда я уходил отсюда. Поломанная мебель, все валяется на полу; телевизор разбит, но до сих пор работает достаточно хорошо для того, чтобы показывать картинки и издавать шипящие звуки. Пол покрыт осколками от пивных бутылок, и одежда абсолютно везде: как моя, так и Лейси. Бл*дь. Что произошло?

— Лейси! ЛЕЙС, что, во имя всего, происходит? — ору я.

Я спешу в спальню. Меня там нет, но она говорит, что все равно чувствует себя в безопасности. Однако ее нет в моей кровати. И в ее кровати тоже. Я начинаю паниковать, когда нахожу ее в ванной.

Она опять, бл*дь, сделала это.

На этот раз Ее кожа имеет синюшный оттенок. Тело находится над поверхностью воды, плохой знак. Это очень дерьмовое самоубийство. Я запрыгиваю ногами в ванную и вытаскиваю тело, поднимая ее на руки. Она практически ничего не весит. Словно безжизненная пушинка в моих руках.

— Пошла ты, Лейси. Пошла ты.

Кожа на ее запястьях съежилась от воды, значит она уже давно здесь. Я оборачиваю ее безжизненное тело в полотенце и кидаю ее на пассажирское сиденье в моей машине. Завожу двигатель. Еду в единственное место на этой планете, в котором я действительно не хочу быть, но по воле судьбы меня всегда туда тянет. То место, куда я ни за что не пойду, даже когда у меня самые ужасные проблемы — больница Св. Петра Милосердного.

Глава 6

Слоан

Куртка? Есть.

Кошелек? Есть.

Ключи от машины? Есть.

Двадцать часов прошло, как все гребаное дерьмо началось и, наконец, пришел час, когда оно закончилось. Я всегда чувствую себя лживой сукой, когда облачаюсь в повседневную одежду. Будто я только притворяюсь нормальным человеком. Кем-то, кто одевается в «The Gap» (прим. пер. марка одежды) и должен все подбирать соответственно, чтобы цвет сумочки и курточки совпадал. Я чувствую себя превосходно в своей одежде медика, но только стоит мне надеть пару голубых джинсов и выйти в овощную лавку, как мне начинает казаться, что на меня странно смотрят и смеются за спиной.

— Доброго вечера, Слоан. Ты работаешь завтра?

Джерри, один из санитаров, работает здесь почти столько же, сколько и я. Он молодой парень, которому можно дать двадцать два, у него большая семья, поэтому ему приходится много работать, чтобы прокормить ее. Он работает каждый божий час, почти без перерыва на обед.

— Естественно, Джер. Тебе захватить кофе?

Он улыбается.

— Я надеюсь на это. Мне это просто необходимо, особенно после сегодняшнего.