Страница 4 из 5
Без стука вошел Кин — наружная дверь оставалась открытой, — без приглашения уселся против Брайнта, взял сигару из ящика, закурил.
— Все уже знают о том, что холодильники стали. Люди потеряли голову. Часть рабочих громит склады и винные погреба. Слышите? Надо немедленно принять меры…
— Пошлите полицию, — апатично ответил Брайнт.
— Что может сделать десяток полицейских с двумястами человек?
— Пусть делают, что хотят. Какое мне дело до этих людей?
— Но ведь от их повиновения зависит наша судьба, — возражал Кин.
Брайнт нетерпеливо повернулся в стуле.
— Послушайте, Кин, оставим этот разговор. Я не капитан корабля и не губернатор «острова»; я только инженер-строитель и умею распоряжаться людьми в нормальных условиях работы. Я знаю только одно, что эта нелепая история может скомпрометировать меня как инженера и, быть может, даже лишить крупного вознаграждения. А судьба «острова» и этих людей нисколько не интересует меня. И… оставьте, пожалуйста, меня в покое.
— Но ведь нашей собственной жизни угрожает опасность! — почти крикнул Кин. — Знаете, где мы находимся? Нас увлекает ветвь Гольфштрема, которая, отделяясь от главного русла, идущего на север, поворачивает на юго-восток, к Испании и северо-западным берегам Африки, и на случайные встречи с проходящими судами надежды почти нет. Островов поблизости тоже нет. Аэропланы помочь нам не могут.
— В США уже должны знать об аварии, и нам придут на помощь, — сказал Брайнт уже менее спокойным голосом.
Кин привскочил с кресла.
— Кто поможет? Наше акционерное общество? Оно должно считать себя уже разоренным. Акционеры на организацию спасательной экспедиции не отпустят и доллара. Правительство? В лучшем случае оно пошлет на розыски пару миноносцев, чтобы только показать, что оно что-то делает.
— Вы слишком мрачно настроены, мистер. И акционеры и правительство сделают все возможное.
— Поздно. Слишком поздно, если бы они и сделали все возможное. Разыскать нас могли бы, пожалуй, цеппелины, но и их помощь опаздывает. Будь у нас в исправности холодильники, иное дело. А сейчас нам никто не поможет. Берега Европы и Америки далеки. Пока оттуда придет помощь, наш «остров» превратится в кисель и потонет.
— Что же вы предлагаете?
— Рассчитывать только на себя и искать пути спасения, пока «остров» не погрузился в воду. Он уже осел на два метра.
— Ищите, — безучастно ответил Брайнт.
Кин поднялся, посмотрел на Брайнта презрительно и гневно и воскликнул:
— Я вижу, вы совершенно раздавлены катастрофой, мистер.
Кин резко повернулся и выбежал из комнаты.
Брайнт печально усмехнулся и закрыл глаза…
Шум за окном разбудил его. Брайнт открыл глаза и тотчас зажмурился, ослепленный ярким лучом восходящего солнца.
— Мистер Брайнт, мистер Брайнт! Вы не спите?
— Ах, это опять вы, мистер Кин? — Брайнт повернулся в кресле и открыл глаза. — Ну, что нового?
Кин махнул рукой по направлению окна и сказал:
— Они едва не побили меня.
Брайнт усмехнулся и насмешливо сказал:
— Своего спасителя! И чем вы возбудили их гнев?
— Тем, что мы не позаботились снабдить «остров» шлюпками и спасательными поясами, что мы не оставили ни одного парохода.
— Но кто же мог этого ожидать?
— Они больше не рассчитывают на нас и взялись за дело сами. И знаете, они совсем не плохо организовались. Среди них оказались толковые головы.
— И что же сделали эти толковые головы?
— Они избрали комитет спасения. Они создали милицию. Быстро прекратили дебош, поставили стражу у складов, арестовали нескольких хулиганов…
— Власть советов. Ну, а дальше?
— Дальше они постановили: собрать все имеющееся на «острове» дерево и из него сооружать плоты.
— Какое же на «острове» может быть дерево, кроме пальмовых стволов?
— Да, к сожалению, на «острове» очень мало дерева, но все же его можно найти: киоски, плетеные кресла, двери, рамы, перегородки, мебель…
— Разрушать здания, строения? Ломать мебель? Это невозможно. Нас еще могут спасти. Я не разрешаю.
— Вы опоздали со своими разрешениями, мистер. Да и не вы ли сами говорили о том, что вы не капитан и не губернатор «острова»?
— Так зачем же вы сообщаете мне обо всем этом?
— Только в порядке информации. Притом вам также нужно позаботиться о плоте.
Брайнт ничего не ответил.
Когда он ушел, Брайнт устало поднялся, позвонил слуге, но никто не пришел. Тогда Брайнт сам прошел в кухню, вскрыл коробку консервов, позавтракал, выпил холодного кофе и отправился по лестнице — лифт не работал — на самый верх здания гостиницы, в светелку башни. Он решил запереться здесь, чтобы быть подальше от Кина и комитета спасения.
Брайнт заглянул в окно и был поражен изменившимся видом «острова».
«Остров» осел. Когда-то он поднимался на двадцать метров над уровнем моря. Теперь брызги волн падали на бетонные дорожки. На той стороне, где стояло тяжелое здание гостиницы, волны перекатывались через железные перила «набережной» и заливали цветочные куртины. Жгучие лучи солнца расплавляли сквозь слой земли не возобновляемую больше подпочвенную «вечную мерзлоту». Она таяла, пропитывала влагой землю, которая превращалась в жидкую грязь. Зеркало аэродрома отбрасывало солнечные лучи. На «острове» получалось неравномерное нагревание почвы. Вследствие этого земля, окружающая аэродром, пучилась, поднималась буграми. Пальмы, как пьяные, шатались и падали.
Всюду слышался треск. Возбужденные люди шлепали по грязи, ломали беседки, скамейки… На аэродроме кипела работа. Веревками, тросами, проводами рабочие связывали в плоты доски, обломки мебели, плетеные кресла…
Опытный взгляд Брайнта с некоторым удивлением отметил, что работа была хорошо организована. «Островитяне» деятельно готовились спасать свою жизнь…
А он?.. Впервые Брайнт осознал всю серьезность положения. С тоскою и надеждой посмотрел он на океан. Он был пустынен до самого горизонта…
— Вот нас только двое осталось, — сказал рыжий.
— Больше воды и сухарей останется, — просто ответил черноволосый.
Рыжий был человек лет сорока, геркулесовского сложения. Черноволосый — еще молодой человек, худой и костлявый.
Плот качался на волнах. Солнце неимоверно палило. Этому жаркому дню, казалось, не будет конца.
Изнемогая от зноя и жажды, два человека лежали пластом, прикрыв головы куском полосатой парусины. Другой кусок был прикреплен к палке в виде флага. Можно было подумать, что люди уже мертвы, так неподвижно они лежали.
Когда солнце склонилось наконец к горизонту, жар спал и повеяло прохладой, рыжий зашевелился.
— Можно попить и закусить, — сказал он. Черноволосый молчал. — У тебя удар?
— Нет, — глухо отозвался черноволосый, не поднимая головы.
— А я уж хотел за упокой души и твою порцию воды выпить. Вставай, дружище.
Черноволосый тяжело поднялся на локтях. Они молча съели по сухарю и выпили из бидона по несколько глотков воды.
— Да, — заговорил рыжий после скудного обеда. — Так-то. Живешь, живешь, а умирать однажды приходится. Один умирает на пуховой кровати, другой вот так-то на плоту. Ну, я, положим, заслужил такую смерть. Да, если бы не я, то и «остров», пожалуй, стоял бы на своем месте…
Черноволосый повернул голову, чтобы лучше слышать.
— Продал я всех. Продал и предал. — Он помолчал и, убедившись, что черноволосый слушает, продолжал: — Служил я на строительстве «острова» водолазом. И служил там инженер Смит или Шмидт, белокурый такой. Не встречал? И вот вечером, когда последний пароход уж под парами стоял, Смит подзывает меня и тихо говорит:
«Ты якорную цепь сваривал под водой?»
«Я сваривал».
«Хочешь хорошо заработать?»
«От заработка никогда не отказываюсь», — говорю.
«Так вот, — говорил Смит, — тысячу долларов заработаешь, если сделаешь, что прикажу. Вот тебе задаток. Половина, — и сует мне кошелек с золотыми монетами. — Остальные получишь, когда сделаешь».