Страница 19 из 31
9. Звучащий человек
Переселившись в другую квартиру и переменив место работы, я надеялся, что в новых условиях жизнь моя потечёт без всяких срывов и пертурбаций. Я теперь работал помощником завскладом бракованных силикатных изделий; должность эта была спокойная и малоответственная. Что касается быта, то квартира, несмотря на многонаселенность, отличалась сравнительной тишиной, и в целом жильцы в ней жили дружно. Таким образом, теперь я отдыхал от недавних передряг. Однако для моего корабля судьба готовила новые мели и подводные камни. Неожиданно склад закрылся на капитальный ремонт, мне дали длительный отпуск, и я устроился на временную работу в одну геологоразведочную экспедицию.
Наша экспедиция трудилась в горах Кавказа, а базировались мы в небольшом горном ауле. В мои обязанности входило готовить пищу, а также выполнять разные вспомогательные работы. В помощь мне был придан местный горец, парень по имени Орфис. Он был способный и старательный работник и к тому же хорошо говорил по-русски.
Однажды началась сильная гроза с ливнем, и продолжалась она целый день. После этого одна из наших поисковых групп, состоящая из трёх человек, не вернулась в срок на базу, и от неё не было никаких вестей. Группа эта работала в дальнем ущелье, и возникло опасение, что с людьми случилось какое-нибудь несчастье.
Так как пропавшая группа в день, когда застала её гроза, должна была находиться уже на обратном пути на базу, то точного её местонахождения никто не знал. Поэтому было решено послать две спасательные группы в разных направлениях. В основную спасательную группу вошли три квалифицированных геологоразведчика во главе с опытным проводником. Вторая группа, на которую возлагалось меньше надежд, составилась из меня и из Орфиса, ибо он отлично знал родные горы. Когда я добровольно попросился на это дело, то опасался, что меня, ввиду выполняемой мной работы, не отпустят, однако меня отпустили довольно охотно. Среди остающихся послышались даже грубые намёки на некачественное приготовление пищи и высказывания насчёт того, что люди хоть ненадолго отдохнут от моей стряпни.
Взяв рюкзаки с консервами и медикаментами, мы с Орфисом вышли в северо-западном направлении и долго шли долиной, а затем мои вожатый круто забрал влево, и мы начали карабкаться в гору. К вечеру вышли мы на зелёный луг, расположенный среди высоких гор. Здесь стояла такая тишина, что от неё даже ломило в зубах, как от холодной воды.
Вскоре на пологом склоне горы я увидал много серовато-жёлтых валунов, похожих на баранов. Среди них ходил человек и махал не то кнутом, не то палкой.
– Что этот человек там делает? – спросил я Орфиса.
– Это мой прапрадедушка, – ответил Орфис. – Он пасёт камни.
– Бедный старик, – сказал я. – Раз он свихнулся, то ему надо оказать медицинскую помощь.
– Он не сумасшедший, – с обидой в голосе возразил мой спутник. – Он такой же здоровый умом, как и мы, только он очень старый. Всю жизнь он пас живых овец, а теперь ноги не те, и вот он пасёт камни. Он не может жить без дела.
– Почему же он не спустится в долину?
– Он привык к высоте, в долину он не хочет. Мои родные сто раз упрашивали его сойти вниз. Много лет назад ему приготовили лучшую комнату в доме, всю в коврах, а он ни разу в ней не был. Зимой и летом живёт он здесь в шалаше и спит на овечьей кошме.
– Может быть, его обидели? – спросил я.
– Какое там! Все полны к нему почтения, да и сам он любит родню. Но ему нравится жить здесь.
Мы подошли к человеку, пасущему камни, и почтительно поздоровались с ним. Это был глубочайший старик, но он не походил на ходячую развалину. Он был бодр и приветлив и быстренько сходил в свой шалаш за вином. Мы втроём сели на траву и стали поочерёдно пить сухое вино из бурдюка, закусывая каким-то вкусным волокнистым сыром. По-русски старик знал плохо, но Орфис служил нам переводчиком, и я, воспользовавшись этим, изложил почтённому старцу свою краткую биографию, которую тот выслушал с интересом и сочувствием. Затем он передал мне через Орфиса, что всё плохое – к лучшему и что скоро я найду ту, которой я предназначен и которая предназначена персонально мне. А перед этим я прыгну в пропасть, но в миг падения у меня вырастут крылья.
За вином и разговором старик не забывал и своего дела. Время от времени он вставал, брал кнут и быстрым шагом подходил к какому-нибудь из камней, окружавших нас. Он цокал языком, что-то строго выкрикивал и замахивался кнутом на камень. Проделывал он всё это всерьёз, но как бы и играя.
– Что он говорит этому камню? – спросил я Орфиса в один из таких моментов.
– Говорит: «Хитрый баран, отбиться хочешь?» – пояснил Орфис.
Когда мы насытились, я откинулся на траву и задремал, а мой спутник и старик завели какой-то длинный разговор. Потом Орфис сказал мне, что пора идти на поиски. Старик посоветовал ему держать путь на гору, синевшую вдалеке.
– Но скоро ночь, – возразил я. – Мы можем заблудиться.
– Я знаю здешние горы, – спокойно ответил мне мой проводник.
Попрощавшись с гостеприимным стариком, пасущим камни, мы двинулись в путь. Вскоре мы вошли в горную котловину и пошли среди нагромождений камней. Меж тем стемнело.
– Мы не потеряем друг друга, – сказал вдруг мой спутник, словно угадав мои тайные мысли. И с этими словами он вынул из кармана небольшой брусок какого-то вещества, похожего на воск. Этим веществом он вдруг стал натирать свой лоб.
– Что это такое? – спросил я.
– Сейчас узнаешь, – ответил Орфис.
И вдруг послышалась негромкая, но довольно приятная музыка, напоминающая звук пастушеского рожка. Можно было подумать, что в кармане у моего спутника спрятан маленький транзисторный приёмник. Но я-то знал, что никакого приёмника у него нет.
– Откуда это слышна музыка? – удивлённо спросил я.
– От меня, – ответил Орфис. – Это я звучу. Я натёр свой лоб секретной пастой – и вот я звучу и буду звучать восемь часов подряд. Чтобы возобновить звучание, достаточно снова натереть лоб.
Далее он объяснил мне, что у каждого человека свой жизненный музыкальный ритм и каждый живёт согласно этому ритму, но сам его не слышит и окружающие его тоже не различают. Секретная паста как бы превращает человека в музыкальный инструмент, переводя его внутренний ритм в звуковую мелодию. Мелодия у каждого своя; отчасти она выявляет внутреннюю сущность человека. Нет двух людей с одинаковой мелодией, как нет двух людей с одинаковыми отпечатками пальцев. В древние времена эту секретную пасту применяли пастухи, чтобы не заблудиться в горах. Кроме того, на звучащего человека не нападают хищные звери, а если он уснёт на траве, то к нему не подползёт ни одна змея.