Страница 80 из 120
Собственно говоря, примерно так эдемские колонисты и выращивают для себя всё то, что выращивают сами. Табак — не в счёт, это — основной экспортный товар, а всё прочее — по линии наименьшего сопротивления, как говорится. Папайю, например — дынное дерево, на пальму похожее, хотя и не пальма ни разу, плоды которого в натуре здорово дыню напоминают — точно так же, как и морской виноград — пересаживают к себе найденное в лесу молодое деревце. Она совсем не так капризна, как авокадо, так что грушами, которые не груши, в Эдеме мало кто заморачивается — разве только те, у кого сад большой и рабов достаточно, а дыни, которые не дыни — как и виноград, который тоже ни разу не виноград — есть практически у всех. Есть тут и здоровенная настоящая пальма — знаменитая кубинская королевская, как Васкес мне объяснил, дающая плоды вроде орехов — отдалённо кокосовые напоминают и тоже съедобны, но мельче, гораздо мельче, и до настоящих кокосовых по качеству им далеко. А настоящих кокосовых пальм, которыми современная Вест-Индия кишмя кишит, мы здесь почему-то не увидели ни одной, да и сами колонисты ничего о них даже и не слыхали. Не только сухопутные горожане, даже те местные морские купчины, что к ольмекам на материк за кокой и кукурузой плавают. Это оказалось неприятным сюрпризом — Коллинз уверял, что испанцы в Центральной Америке застали её практически повсюду, а Колумб, вроде бы, даже и на Кубе обнаружил, и я крепко надеялся набрать зелёных орехов на обратный путь. А тут — такой облом. Выходит, Колумб королевскую пальму с кокосовой перепутал? Так ведь не настолько они похожи, а настоящие кокосовые он должен был видеть и хорошо запомнить ещё до своих плаваний, когда бывал на португальской службе на западном побережье Африки. Ну да ладно — хрен с ним, с этим Колумбом, нет — так нет, не очень-то и хотелось. Так или иначе, жратвы местной — дикорастущей и привозной с материка — эдемским финикийцам хватает, а та, что привозится из Средиземноморья — так, полакомиться для тех, кому по карману. В окрестных десах ещё хватает дичи, море полно рыбы и тех же ламантинов с черепахами, а во дворах местами даже привезённые с материка индюки попадаются. С голоду без наших поставок тут вряд ли кто скопытится.
Такая же примерно хрень и с тканями. Шерсть здесь стричь, конечно, не с кого, да и жарковато для шерстяной одёжки, а хлопковых плантаций мы близ города не углядели, но какую-то дерюгу местные из чего-то выделывают. Я ведь упоминал уже, что тонкими тканями хорошей выделки и средиземноморский античный мир не слишком избалован? Ну так а тутошняя ткань и по средиземноморским меркам — мешковина мешковиной, разве только нищебродам каким на одёжку сгодилась бы. Поэтому элита местная в привезённые из-за океана ткани одевается, а простонародье и дерюгой этой довольствуется. Надо для приличия быть хоть во что-то одетым, ну и достаточно, на тенты от солнца, на паруса и на занавески от москитов тоже годится, а от холода на Кубе никто ещё не задубел. Перегреться на солнце здесь не в пример реальнее! В принципе, и без наших поставок тканей ничего с Эдемом не случилось бы, если бы не одно «но». Цветные ленточки, которые так обожают дикари, должны быть не просто яркими, а ещё и тонкой выделки. Дерюгу же вроде местной эдемской гойкомитичи и сами выделывать умеют, и за неё не выручить ни коки, ни кукурузного зерна. Да и стеклянные бусы с прочими безделушками, этот второй по важности товар для меновой торговли с туземцами, эдемцы вообще-то и сами делают, но говённые по сравнению с нашими средиземноморскими. Наши — качественнее на порядок, и спекуляция ими, как и ленточками из тонкой ткани, как раз и обеспечивает колонию как кокой для нас, так и кукурузным хлебом для себя. И это при том, что эдемцы давно нашли в здешних водах и пурпурного моллюска — наши ткани, например, в местный пурпур окрашиваются. Но кому, спрашивается, интересна окрашенная в пурпур грубая мешковина?
Выделывают колонисты и собственный металл — благо, железной рудой остров богат, едва ли беднее Испании. Трудность у них в квалификации местных кузнецов — разве отправится в заокеанскую глушь хороший мастер, который и в Средиземноморье себе на безбедную жизнь заработает? С рудой-то здесь с любой работать умеют — и с богатой, которую на мелких прибрежных островках прямо с поверхности скальных пород добывать можно, и с красной болотной, которая гораздо беднее, зато в любом болоте есть. Даже из почвы, из этого самого краснозёма, добывать железо пробовали и получалось, хоть и малопроизводительно — но это для подстраховки, на случай войны с чингачгуками, чтоб прямо из-под ног на крайняк запасы металла пополнить можно было. В этом плане — извлечь железо из чего угодно — эдемцы любого испанского кузнеца за пояс заткнут, но вот в работе с готовой крицей им до испанских иберов далеко. И куют хреновенько, и науглероживают слабо, а от этого и закалка готового изделия даже по античным меркам — так, на троечку с минусом. Красножопые-то и такое оторвали бы с руками, да только им колонисты железо стараются не продавать принципиально — нехрен лишаться своего главного военного преимущества и вооружать дикарей против себя же. Так что и собственным железом город обеспечен, хоть и далеко не первоклассного качества. Воевать-то с голопузыми туземцами, если придётся, и таким можно, так что привозимое нами оружие — такой же предмет роскоши, как и ткани с бусами, зерном и вином, и если статус в социуме не обязывает, то и местным обойтись можно вполне. Но тут критично не оружие, а инструмент! Я ведь упоминал уже, что из камня в Эдеме не строятся, а строятся из глины и дерева? А глиняное строение ещё больше от деревянных несущих конструкций зависит, чем каменное. Балки перекрытий, колонны — это же всё из дерева делается. И не из абы какого. Тропики здесь, если кто запамятовал, а в тропиках в изобилии водится такая пакость, как термиты. Дерево, изгрызенное этой сволочью, видеть доводилось? Так это ещё не самый хреновый случай, когда повреждения от термитов своевременно обнаруживаются. Чаще же эта мелкая шестиногая мразь выгрызает древесину втихаря изнутри, поверхность не трогая. Снаружи — балка как балка или колонна как колонна, а внутри — труха, и заметишь это лишь тогда, когда обрушится дом. И если это не жалкая бедняцкая лачуга, а солидный особняк, то там ведь и вес соответствующий — убить на хрен или искалечить жильцов при обрушении может запросто. Поэтому не всякое дерево здесь годится для строительства, а только особо твёрдое, которого термитам не угрызть. Красное, например, из которого тут в основном каркасы солидных зданий и строят. А на небольшие, но ответственные детали — вообще «железное», которое не зря так названо — ещё твёрже даже того красного. А ведь и красное-то дерево обычным — даже современным — деревообрабатывающим инструментом не очень-то угрызёшь. Я его, например, только ножовкой по металлу пилил, простой по дереву даже и не пытался — мазохист я, что ли?
А железо местной эдемской выделки — сталью его назвать у меня язык не поворачивается — пластилин пластилином. Тупится об твёрдое красное дерево, не говоря уж о «железном», моментально, так что хрен его обработаешь местным инструментом, если интересует хоть какая-то вменяемая производительность, а не просто чтоб рабы загребались. Даже хороший карфагенский инструмент на таком материале жало держит хреново, так что без элитного инструмента из дорогой высокоуглеродистой лаконской стали, который мы сюда и привезли, жизнь местных плотников и столяров стала бы сущим мучением. И это надо взять на заметку. Я ведь для чего всем этим интересуюсь? Раз уж принесла меня сюда нелёгкая, оторвав от семьи, ради увеличения поставок табака и коки для тестя, так надо заодно и о дальней перспективе подумать. Элитные ткани и высококлассная стеклянная бижутерия, да лаконский инструмент — это то, без чего не обойтись местным колонистам, и это должно оставаться монополией клана Тарквиниев. И о существенном снижении себестоимости этих столь нужных эдемцам ништяков подумать очень даже стоит — особенно о лаконском инструменте. Почему бы тестю не озаботиться сманиванием к нам пары-тройки лаконских сталеваров и кузнецов-инструментальщиков? Наверняка ведь у себя в Лакедемоне за гроши работают, а львиная доля цены — торговая наценка. Так пусть в Испании — даже не в Карфагене — инструмент свой высококлассный делают, нехрен торгашам-перекупщикам втридорога переплачивать. Это, скажем так, вопрос относительно ближней перспективы, «наркоторговли» нашей трансатлантической касающейся. А есть ведь ещё перспектива и более отдалённая.