Страница 3 из 3
На одном из обычных собраний во время «чистки» гамбургский коммунист задал ему вопрос:
«Почему ты ходишь в комнату арестованного № 175?»
Курелла ответил перед всем собранием:
«Хайнц Нойманн — мой друг, и я жду его возвращения».
Такого ответа было достаточно…
Короче, он имел работу, комнату, и теперь ждал своего конца.
Он пришел! Он стоял и ждал меня на парковой дорожке невдалеке. Мы поздоровались, удивившись нашей встрече.
«Я нашла Хайнца! Он на Лубянке! И смогла переслать ему 25 рублей».
«Знаешь ли ты что-нибудь об арестованных за последние дни?! Теперь настал черед Красной армии. Тухачевский, Якир, Гамарник — весь офицерский цвет времен революции и гражданской войны. Будет ли открытым процесс над ними? Как представлю себе, что процесс будет идти по накатанному пути, никто в зале не вмешается: „Это все ложь! Эти протоколы лживы от первого до последнего слова!“»
Стемнело, парк закрывался. Мы бежали по улице.
«Нет возможности исчезнуть. Нас убьют как кроликов? Мы все принимали в эти годы без критики. Напротив, мы всему верили. Теперь мы должны платить за нашу веру».
Это была последняя встреча.
В следующий раз я прождала два часа напрасно.
Хайнрих Курелла был арестован по пути на вокзал. Он хотел уехать в Крым, оттуда бежать по Черному морю.