Два рейда

— А что здесь думать? Действовать надо, — за всех ответил Иванов.

— На этом и остановимся, — подвел итог Землянко.

С наступлением темноты Петя Бугримович и Аркадий Тарасенко побывали у фольварка, узнали, где стоят часовые и отдыхают охранники. Ровно в двенадцать часов ночи взвод подошел к фольварку.

— Часовыми займемся мы с Бугримовичем и Тарасенко, — сказал Антон Петрович.

— Товарищ командир, мы вдвоем с Аркадием справимся. Не стоит вам рисковать, — сказал Бугримович.

— Втроем меньше риска, да и надежнее. Мы ошибаться не имеем права…

Вперед ушли Землянко, Бугримович и Тарасенко. С одним часовым покончили быстро и без шума. Со вторым получилась заминка. Он услышал шорох и окликнул:

— Вэр ист да?

В ответ Землянко выпустил очередь из автомата. Часовой свалился. Не ожидая команды, отделение бросилось вперед. Гитлеровцы не успели опомниться, как были перестреляны. Партизаны кинулись к реке и отыскали три лодки. Погрузились по восемь-девять человек в каждую и оттолкнулись от берега. Лодки не приспособлены для такого количества людей. Казалось, вода вот-вот перехлестнет через борта.

— Опрокинемся — не теряйтесь. Будем держаться за лодки и плыть, — успокаивал Землянко.

На середине реки выбросили трофейное оружие. С горем подолам переплыли реку. Облегченно вздохнули лишь тогда, когда под ногами почувствовали землю… Лодки пустили по течению.

Разведчики радовались, не подозревая, что главная опасность впереди. Пересекли дорогу Дрохичин—Семятыче. К утру отошли от Буга километров на двадцать пять и напали на след дивизии. От местных жителей узнали, что партизаны вели бой с фашистами, наступавшими из Дрохичина и Семятычей, и ушли в направлении станции Черемхи. Свидетелями боя остались обгоревший танк и автомашина.

— Еще один-два перехода, и догоним своих, — сказал Иванов.

Весь день без передышки шли по следу дивизии. Но по этому же следу впереди и позади взвода шли и гитлеровские войска. Этого не знал Землянко.

Перед вечером взвод достиг хуторов, разбросанных по лесу вблизи дороги Семятыче—Боцьки. Ребята устали и проголодались. Антон Петрович разрешил сделать короткую передышку. Выставили наблюдателей, остальные по три-четыре человека разошлись по хатам, чтобы перекусить. Зашел и Землянко. Гостеприимная пани поставила на стол кувшин с молоком, тарелку с ломтями хлеба и две кружки для Землянко и Тарасенко. Только наполнили кружки молоком, на улице вспыхнула стрельба. Антон Петрович и Аркадий выскочили во двор. Гитлеровцы окружали хутор.

Партизаны торопливо выскакивали из хат, отстреливались и отходили к дому, возле которого находился Землянко. Здесь залегли за заборами и сараями. Огонь партизан становился более организованным и мощным. Однако Землянко понимал, что долго им не продержаться. Надо выстоять, пока соберутся все, а затем отходить в лес. Противник еще не успел полностью окружить хутор.

— Товарищ командир, Иванов, Бугримович и Рюмов отрезаны, — доложил подбежавший Николай Бережной.

— Где они?

— В самой дальней хате… Их окружили.

— Отвлекайте немцев, а я зайду им в тыл, помогу. Отходить будете в лес, — приказал командир взвода Николаю, взял с собою отделение автоматчиков и скрылся в кустарниках…

Пока Землянко с отделением добирался до леса и заходил в тыл гитлеровцам, у дома, где сражались три разведчика, события развивались трагически.

Иванов, Бугримович и Рюмов зашли в дом, стоявший в отдалении от хутора, у самого леса. Только уселись за стол, в дом вбежала девочка — дочь хозяйки и крикнула: «Немцы!» Разведчики бросились к выходу, но гитлеровцы, заполнившие двор, открыли по ним огонь из автоматов. Иванова ранило в ногу. Бугримович захлопнул дверь, запер ее изнутри и оттащил Иванова в комнату. Рюмов вышиб стекло, установил пулемет у окна и начал стрелять. У другого окна пристроился Бугримович с автоматом. Пашка Иванов наскоро перевязал раненую ногу и занял позицию у окна во второй комнате. Перепуганная хозяйка с детишками забилась в угол возле печки.

Гитлеровцы из пулеметов и автоматов обстреливали окна и двери, одновременно густой цепью приближались к дому. Пути отхода разведчикам отрезаны, и они понимали, что без помощи им отсюда не выбраться.

Со стороны леса подоспел Землянко. Разгорелся бой. Усилили стрельбу и разведчики, оказавшиеся в западне. Промельк-пула надежда на спасение. Но скоро последняя надежда пропала. Стрельба отдалялась. Они поняли, что Землянко не в состоянии им помочь. Слишком неравные силы. В дополнение ко всему был убит Вася Рюмов. За пулемет встал Бугримович.

Отбив попытку партизан прорваться к дому, фашисты почувствовали себя победителями. Они решили захватить разведчиков живыми и предложили сдаться.

— Ваше дело капут… Кончай стрельба, — выкрикивали гитлеровцы.

— Да, видно, пришел конец, — сказал Бугримович.

— Живыми не сдадимся, — простонал Пашка Иванов.

Каратели после каждого предложения сдаться усиливали обстрел дома. Разведчики отвечали все реже: на исходе были патроны.

— Выходите, иначе будем вас поджарить, — кричали с хохотом фашисты.

— И в самом деле поджарят, — сказал Иванов. Задумался на минутку и приказал: — Петя, крикни, пусть прекратят стрельбу.

— Ты что, с ума сошел? — растерянно спросил Бугримович.

— Крикни… О них надо подумать, — Иванов кивнул головой в сторону насмерть перепуганной хозяйки и ее детей.

Бугримович понял замысел командира и крикнул:

— Эй, вы, сволочи, не стреляйте, сдаемся!

В подтверждение своих слов Петя выбросил в окно пулемет. Он больше не нужен, патроны к нему израсходованы.

Немцы прекратили обстрел. Бугримович подошел к хозяйке и сказал:

— Мамаша, берите детей и уходите. Мы остаемся здесь. Будете живы, передайте нашим, что честно погибли советские партизаны Иванов, Рюмов и Бугримович.

Петя вывел женщину с детьми в сенцы, открыл дверь, пропустил их. Как только они перешагнули порог, мгновенно захлопнулась дверь.

Гитлеровцы поняли, что обмануты, кинулись к дому, прошивая дверь автоматными очередями. Но поздно. Разведчики возобновили стрельбу, расходуя последние автоматные патроны.

Фашисты неистовствовали. Потеряв надежду захватить партизан живыми, они подожгли дом. Загорелась крыша, потом огонь охватил все строение. Из окон полетели последние гранаты, брошенные Ивановым и Бугримовичем. В горящем доме прозвучали два пистолетных выстрела. Стало тихо, только бушевало пламя пожара, пожиравшего крестьянскую хату вместе с трупами отважных разведчиков, верных сынов родины: ярославца Павла Иванова, белоруса Петра Бугримовича, алтайца Василия Рюмова.

Дорого гитлеровцам обошлась смерть троих советских партизан!

Свыше двадцати убитых и столько же раненых увезли они с хутора.

Первая неудачная попытка освободить товарищей не успокоила Землянко. Он переместился чуть левее и вновь повел отделение в атаку. Но немцы легко отразили удар горстки партизан. Еще двое разведчиков были ранены. Когда же загорелся дом, в котором находились Иванов, Бугримович и Рюмов, Антон Петрович понял — их старания напрасны. Несчастье произошло… Он снял шапку и прошептал:

— Прощайте, товарищи!

Задерживаться здесь было опасно. Пришлось отходить. Когда разведчики собрались в лесу, Землянко сказал:

— Каратели не оставят нас в покое. Надо как можно скорее добраться до Беловежской пущи. Пойдем на Беловеж.

Усталые и голодные, подавленные потерей товарищей, разведчики уходили на север, надеясь найти дивизию в лесной пуще. Землянко подозвал к себе Тарасенко и сказал:

— Назначаю тебя, Аркадий, командиром отделения вместо Иванова. Справишься?

Аркадий не ожидал такого разговора и сразу не нашелся, что ответить. Ведь были товарищи старше и опытнее его. Обеспокоенный молчанием, Антон Петрович спросил:

— Что молчишь?

— Справлюсь, товарищ командир, — ответил Тарасенко.

— В таком случае, бери отделение и иди в дозор…

Так Аркадий Тарасенко стал командиром отделения. В отряд он пришел с братьями Петром и Василием Бугримовичами в ноябре 1942 года, когда я с тремя ротами громил фашистов на станции Демехи Гомельской области. Все они вызвались быть нашими проводниками. Аркадию тогда шел семнадцатый год. Более года, проведенные в главразведке, для Тарасенко не прошли даром. Он научился вести разведку и действовать в бою. Аттестат на зрелость разведчика он защитил в Карпатах. Особенно трудно ему пришлось при выходе из Карпат. В одном из боев Аркадий был ранен. Лечился в крестьянской семье в селе Гвоздецкого района Станиславской[22] области. Выздоровел и один пробрался в Полесье, пройдя по тылам врага около тысячи километров. Он все время был в отделении Иванова вместе с Петром Бугримовичем. И вот теперь не стало его боевых товарищей.

22

Ныне — Ивано-Франковская область.