Страница 69 из 93
Таким образом, у призраков также могут быть свои жены и наложницы, что, впрочем, внимательный читатель уже мог заметить. Вообще в Китае существует непререкаемый догмат, что узы, связывающие мужа и жену в земной жизни, не прерываются и после смерти. Поскольку любой брак в Китае, какую бы форму он ни принимал, преследует главную цель — продолжение рода, это в равной степени относится и к существам потустороннего мира, которые точно так же производят потомство, а значит, мир призраков пополняется не только за счет умерших.
Там, где существует сексуальная жизнь, существует и ревность, и потому вполне естественно, что китайские призраки не свободны от этого, казалось бы, исключительно человеческого, порока. «За южными воротами Цзюжуна есть могилы девяти мужей. Как гласит предание, когда-то давным-давно жила красивая женщина, муж которой умер, когда она успела родить ему всего одного сына. Поместья ее были обширны, поэтому она взяла себе еще одного мужа, который точно так же умер после того, как она родила мальчика. Похоронили его рядом с первым. В третий раз вышла она замуж, и третий муж умер при таких же обстоятельствах, и так продолжалось до тех пор, пока она не побывала замужем девять раз и у нее не родилось девять сыновей. Девять могил располагались кругом, а когда умерла сама женщина, ее похоронили посередине. С тех пор каждый день на закате в том месте поднимался холодный ветер, а ночью слышались крики, свист и ссоры, словно это бывшие мужья поочередно вырывали одну-единственную женщину друг у друга. В конце концов, путники более не осмеливались проходить мимо этого места, а жившие по соседству крестьяне были так обеспокоены, что пожаловались начальнику уезда Чжао Тянь-цо. Начальник уезда отправился к могилам вместе с ними. Там он провел судебное расследование и приказал своим подчиненным нанести по тридцать ударов длинными палками по каждой могиле, и с тех пор на этом месте царит гробовая тишина» («Цзы бу юй», гл. 7).
Призраки обитают не только в тех могилах, которые живые выкапывают для умерших, но и роют их сами. «В Чэньчжоу, — рассказывается в одном из сочинений эпохи Тан, — в сорока ли к западу от главного города уезда Сюйпу (пров. Хунань) есть гора, на которой призраки хоронят своих мертвецов. В описании Юаньчжоу Хуан Миня сказано: "Там, на центральном пике, стоят гробы, которые, если смотреть на них издалека, кажутся размером в десять чжан. Он называется кладбищем призраков. Старики говорят, что, когда призраки делали эти гробы, в течение семи дней и ночей не было слышно ничего, кроме стука топоров и стамесок; все инструменты, ножи и топоры таинственным образом исчезли из домов, но на седьмой день, когда призраки закончили работу, инструменты вернулись к хозяевам, хотя были они сальными и от них отвратительно пахло протухшим мясом. К тому времени гробы стояли точно так же, как и поныне, — перпендикулярно краю скалы» («Ся вэнь цзи»).
Поскольку идея о существовании «областей, населенных призраками», прочно засела в умах китайцев, неудивительно, что китайский фольклор сохранил множество историй о людях, эти земли посещавших. Приведем в качестве примера одну из них. «В правление дома Чжу династии Лян торговец из Цинчжоу (пров. Шаньдун) отправился в море, но внезапно налетевший ураган отнес его к месту, откуда он заметил вдали землю и город, обнесенный стенами. Капитан сказал: "Еще никого ветер не заносил сюда; я слышал, что здесь должно быть царство призраков, неужели это оно?" Вскоре корабль достиг берега; скитальцы высадились на землю и отправились в город. Дома и поля, мимо которых они проходили, ничем не отличались от тех, что были в Срединном государстве. Они приветствовали всех, с кем встречались на пути, но никто не видел их. У городских ворот стоял стражник, они поклонились ему, но он никак не ответил. Они вошли в город и увидели в нем множество домов, людей и животных. Они добрались до дворца как раз в то время, когда правитель давал званый пир для своих министров — всего в нем участвовало несколько десятков человек. Церемониальные одежды, шапки, утварь, а также шелковые и бамбуковые декорации — все было почти точно таким же, как и в Срединном государстве.
Путешественники поднялись по ступеням в главный зал дворца, но когда они столпились вокруг правителя, чтобы взглянуть на него, правитель внезапно заболел. Слуги отнесли его домой, сразу же пригласили колдуна-у, который сказал: "Люди из земли ян прибыли сюда, влияние ян здесь необычайно сильно, поэтому-то правитель и заболел. Люди эти попали сюда случайно и принесли зло ненамеренно; поэтому мы можем попросить их уйти отсюда, предложив им еду и вино, повозки и лошадей". Немедленно в другом зале приготовили вино и яства, и министры вместе с колдуном пришли, чтобы поднести им жертвы и совершить молитвы. Путешественники ели и пили за столами. Потом появились слуги с лошадьми; путешественники сели на лошадей и отправились обратно. Добравшись до берега, они взошли на корабль, но до самого последнего момента жители этого царства не видели их. Задул попутный ветер, и они поплыли домой» («Цзи шэнь лу»).
Оказывается, призраки относятся к людям точно так же, как люди к призракам; люди вследствие собственного противоположного начала представляют для призраков точно такую же опасность, что и призраки для людей; и те и другие умилостивляют друг друга посредством жертвоприношений. Еще одно место пребывание призраков описывается в легенде, которую мы чуть отредактировали и сократили.
В Сычуани, в уезде Фэнду, что на берегу Янцзы, люди и призраки общаются друг с другом. Есть там колодец, в который каждый год в огромных количествах бросают бумажные деньги, а кроме того, рядом с колодцем сжигают бумагу в качестве дани правителям потустороннего мира; тех, кто отказывается от этого, поражают эпидемии и болезни. В начале нынешней династии пост начальника уезда занял Лю Ган. Он прослышал о существующем обычае, запретил его, а тех, кто осуждал его, арестовывал. Арестованные, однако, упрямо стояли на своем и говорили ему, что в колодце обитают призраки и что никто еще не осмеливался предпринять попытку добраться до его дна. И тогда чиновник вместе с еще одним отважным человеком по имени Лю Сянь решили испытать судьбу; они спустились в колодец на веревке на глубину около пятидесяти чи. Поначалу их окружала непроглядная тьма, но потом они добрались до места, где было светло, как днем, и увидели город, обнесенный стенами, с дворцами и домами, совсем как у людей. Но жители города перемещались по воздуху и не отбрасывали тени. Поскольку Лю был важным чиновником, его везде принимали с предельной вежливостью и сопроводили к некоему князю Бао, по прозвищу Яма. Князю было около семидесяти, он восседал в пышном дворце, а на голове у него сияла корона. После того как чиновнику почтительно предложили сесть, он попросил освободить людей от ежегодной подати в виде бумаги по причине их бедности, на что Бао, улыбнувшись, сказал, что даосские и буддийские священнослужители всегда смущали народ россказнями о демонах, тем самым заставляя их выкладывать огромные суммы на жертвоприношения и службы, и поэтому чиновникам следует принять меры, чтобы приструнить их и ограничить.
В это время прибыл Великий Император, Покоритель Мары, то есть, Гуань-ди, бог войны; он прилетел по воздуху на облаке красного цвета. Гуань-ди спросил чиновника о том, что происходит в мире людей, после чего Ли Сянь осмелел настолько, что спросил, где находятся его чертоги, Гуань-ди ничего не ответил, но явно разгневался и немедленно покинул их. Князь Бао сказал Лю Сяню, что его дерзкий вопрос может стоить ему жизни и что его скорее всего поразит удар грома, но тело его может избежать испепеления, если только он умрет до того, как это случится. И Бао поставил на спине Лю Сяня большую печать. Затем оба выбрались из колодца по веревке, но не успели они добраться до южных ворот города, как Ли Сянь простудился и умер. Вскоре после этого в гроб с его телом ударила молния; гроб и одежда сгорели, но тело, защищенное печатью, осталось нетронутым» («Цзы бу юй», гл.1).