Страница 67 из 93
С тех пор офицер, когда бы путь его ни пролегал через восточные ворота, всегда ехал кружной дорогой, дабы не оказаться опять перед тем самым колодцем. Однажды, проезжая эти ворота в кортеже императора, он хотел было, как и прежде, устраниться от прямого пути, но его командир сказал: "Если император спросит, где ты, что нам отвечать? И вообще, разве можно бояться призраков при свете дня и голубом небе, в присутствии тысячи колесниц и десяти тысяч всадников?" Так что офицеру волей-неволей пришлось проехать мимо колодца. Он увидел, как рядом с колодцем в той же самой позе стоит тот же старик; он бросился вперед, схватил его за платье и гневно сказал: "Ага, сегодня я поймал тебя здесь: несколько лет назад ты налетел на меня на всем скаку, а после не помог; и как ты со всем этим живешь?" Старик оскорблял всадника и бил его, а офицер, перепуганный, простонал убитым голосом: "Как я могу искупить свою вину? Все это время ты принимал жертвы в моем доме и самолично обещал простить меня; почему же ты теперь обращаешься ко мне с такими словами?" Но речь его лишь усилила гнев и ярость старика. "Я не мертвец, — сказал он, — чего мне твои жертвы? Когда твоя лошадь столкнула меня в колодец, один прохожий, заслышав мои крики, вытащил меня; как же ты можешь принимать меня за духа?" Уже совсем потерявшись от страха, офицер привел старика в свой дом, и тут они увидели, что на поминальной табличке было вырезано имя отнюдь не этого старика. Старик засучил рукава, а затем, изрекши ругательство, со всего размаха бросил табличку на пол, а потом расколотил и жертвенную утварь, и пока вся семья стояла в недоумении, не зная, что и думать обо всем этом, в воздухе раздавался громкий смех, который постепенно растворился» («Цзы бу юй», гл. 2).
«Су Дань-лао из Ханчжоу слыл человеком речистым и бойким на язык, он насмехался над всеми подряд, и люди ненавидели его. В первый день Нового года они нарисовали на листе бумаги изображение духа чумы и прикрепили рисунок на воротах его дома. Дань-лао, открыв на рассвете ворота, увидел рисунок и, громко рассмеявшись, взял его в дом. Он почтительно пригласил его сесть, выпил в компании с ним вина, а потом торжественно сжег. В тот год вспыхнула эпидемия чумы. Все заболевшие соседи наперебой приносили жертвы духу чумы, а некоторые больные в бреду говорили голосом демона: "В первый день Нового года Су Дань-лао совершил поклонение мне, но, к своему стыду, я до сих пор не нашел возможности отблагодарить его; те из вас, кто желает отвратить меня, должны пригласить Су ко мне, и тогда я уйду". Теперь те, кто совершал жертвоприношения духу чумы, соперничали друг с другом за право пригласить Су, который каждый день ел и пил столько, сколько только мог. Никто из членов его семьи — а в ней было более десяти человек, и молодых, и старых — не заболел чумой» («Цзы бу юй», гл. 2). Таким образом, призраки выпрашивают еду не только для себя, но и для своих друзей среди людей.
Трюки и уловки, к которым прибегают призраки, чтобы раздобыть еду, отличаются и по характеру, и по степени хитрости и изобретательности. При этом, как свидетельствует ряд историй, нередко призраки устами заболевших вещают, какую именно еду они хотят получить, какое количество и какого типа бумажные деньги они желают иметь, а также в каком конкретном месте должны быть преподнесены дары. Если семья выполняет все их требования, то больной либо выздоравливает, либо же его уста изрекают новые приказания, а его бессвязные речи, непонятные для простого уха, истолковывают «специалисты», которые могут быть как мужского, так и женского пола. Нередко призрак заявляет, что он — душа умершего, останки которого покоятся в какой-нибудь заброшенной могиле по соседству, куда семья в последующем и опускает жертвы. Справедливости ради отметим, что далеко не всегда призраки остаются неблагодарными; нередко они так или иначе вознаграждают людей за поднесенные им еду и вино. Более того, описываются даже случаи, когда призраки из чистой признательности благодарят беременных женщин, даруя им сыновей. Делают они это, помещая в чрево женщин души, купленные на те самые бумажные деньги, которые женщины сжигали для духов.
В наше исследование о мире китайских духов мы могли бы ввести отдельную главу о злобных демонах мертвецов. Однако в разных главах мы уже так или иначе говорили о них, как-то: о призраках утопленников, о призраках жертв тигров, о призраках самоубийц, об оживших мертвецах и вампирах, о призраках, появляющихся после смерти, о призраках-мстителях, воздающих должное за зло, причиненное при жизни или уже после; наконец, о демонах засухи. Поскольку мертвецы составляют весьма значительную часть огромного полчища потусторонних существ, вполне естественно, что чаще всего призраки являются возле могил и на кладбищах, а потому эти места представляют для человека большую опасность, особенно после захода солнца. Вот рассказ о том, какие ужасные вещи могут произойти здесь с человеком.
«В уезде Яньши, что в Хэнани, жена крестьянина Чжан Юаня, госпожа Сы, возвращалась от своей матери в дом мужа. Брат мужа вышел на дорогу встретить ее. Путь их пролегал мимо старой могилы, подле которой раскинуло свои ветви большое дерево. Женщина решила справить нужду, велела брату мужа придержать осла, повесила на дерево свою красную льняную юбку, но, когда она вернулась, оказалось, что юбка исчезла. Вернувшись домой, она провела ночь вместе с мужем. Наступило утро, но они не вставали; домашние постучали в дверь и вошли в комнату — хотя окна были, как обычно, заперты, у лежавших на кровати мужа и жены не было голов.
О случившемся доложили властям, но те не смогли разрешить дело. Арестовали и допросили брата мужа, и, когда он рассказал о том, как накануне пропала юбка, чиновник решил отправиться к могиле. Позади могилы обнаружили пещеру, к которой вела протоптанная дорожка, что говорило о том, что в нее кто-то постоянно входит и выходит. Когда чиновник все внимательно осмотрел, он нашел около пещеры красную льняную юбку, точь-в-точь как та, что была у несчастной женщины. Могилу раскопали и нашли в ней две головы; гроба в могиле не было, да и вся она была очень узкая, а длиной не более чем с человеческую руку. Чиновник так и не смог вынести вердикт» («Цзы бу юй», гл. 2).
Глава пятнадцатая
Мир призраков как отражение мира людей
Главы, в которых мы поведали читателю о призраках и демонах, неоднократно показывали, что зачастую потусторонние существа ведут жизнь удивительно схожую с той, которой живут обычные люди. Призраки приходят к людям и преследуют их в облике, если не абсолютно тождественном, то близком к человеческому. Они говорят точно так же, как люди, их одолевают те же чувства любви или зависти, как и люди, они испытывают желания и страсти и вступают в интимную связь как между собой, так и с человеческими существами. Используя оружие, они сражаются наравне с людьми, объединяются в шайки и отряды, а порой образуют даже прекрасно экипированные армии; нападение призраков можно отразить с помощью самых обычных стрел, мечей и копий. Призраки и демоны знают толк в деньгах, едят человеческую пищу, пьют вино и одеваются, как люди; короче говоря, китайцы создали себе духов в полном смысле слова по своему образу и подобию.
И разве удивительно в таком случае, что народное воображение приписывает призракам также и социальную жизнь, мало чем отличающуюся от человеческой? Отрывок из «Цзо чжуань», который мы цитировали выше, показывает, что уже в шестом столетии до новой эры китайцы пребывали в убеждении, что, как в человеческом обществе, сила и могущество демона напрямую зависят от многочисленности и мощи того клана, к которому он принадлежал, будучи еще живым, и членом которого остался даже после смерти. Воззрения эти подтверждают распространенность в обществе представлений о том, что крепость семейных и клановых уз не ограничивается земным миром. Родина кланов находилась в гуй фан, «стороне призраков и демонов», реального положения которой, естественно, никто не знал.