Марготта

– Черт… – проворчал вдруг тот, кто меня держал (кажется, все вдруг ощутили гигантскую нехватку словарного запаса). И пояснил (наверно, специально для непонятливых): – Она же эльфа.

Я даже не стала доказывать свою принадлежность к человеческой расе. Особенно после того, как разглядела у всех нападавших остренькие ушки. Может, не все еще потеряно и меня пожалеют?

Однако эльфы с арбалетами – это по меньшей мере забавно. А я-то по наивности думала, что они исключительно луки используют. Да и рожи… Плакаты из серии «их разыскивает милиция» отдыхают!

Тем временем разбойники, сдержанно наблюдая за Топиэром (все равно, мол, никуда не денется), решили выяснить все непонятности на месте.

– А какая, на хрен, разница? Что. эльфа не девка, что ли? Если уши отрезать, так все они одинаковые! – возмутился один.

– Не скажи! – хохотнул другой, почесываясь. – Эльфы, они знаешь, какие-то не такие… Более выгибистые, что ли! И худющие. Как сожмешь покрепче, так и думаешь – щас сломается че-нибудь. Ан нет, не ломается! Силищи – немерено!

– А в постели-то все равно одинаковы!

От новой порции хохота меня бросило в дрожь. Кажется, жалеть не будут. Максимум – прикопают где-нибудь под кустиком, чтоб не валялась на дороге, отпугивая новых жертв видом истерзанного трупика.

– Ну что? Сама разденешься или помочь? – прошептал вкрадчивый голос над самым ухом.

– Да пошел ты… – прошипела я. Хотела указать точное направление посыла, но нож прижался вплотную к горлу, и слова застряли, так и не вырвавшись на свободу.

– Будешь сопротивляться – и мы убьем твоего спутника. А если он хоть раз дернется – умрешь ты. Понятно?

– Сволочи, – выдохнул Хозяин, – ребенка бы хоть пожалели.

– Ребенка? Ребенка тебе, значит, жалко. А жену свою не жалко было?

Глава внешней стражи побледнел и сжал кулаки.

– Заткнись!

– А указываю тут я! Думаешь, запретил об этом говорить – так все и забыли? Да пол-Тангара знает, что ты убил собственную жену. А оставшаяся половина об этом догадывается. А теперь ты, значит, в жалость ударился, а? А вот не будет тебе жалости. И короткой дороги тоже не будет. Разве что на тот свет!

– Может, ты и прав, – кивнул Хозяин. – Только ты сходишь туда первый и разведаешь обстановку, договорились?

– Какого… – Разбойник вдруг резко заткнулся.

Лица всех остальных последователей Робина Гуда вытянулись вертикально вниз и стали похожи на тупые лошадиные морды. Кажется, за моей спиной происходило что-то интересное. К сожалению, развернуться и посмотреть, что именно, я не могла: пришлось довольствоваться аудиоверсией.

– А ну отпусти ее. – Голос Кьяло был похож на рык. – А то я тебе самому глотку перережу.

Я невольно улыбнулась. Значит, парень все-таки поперся следом. Ну и хорошо, хоть какая-то от него польза будет.

А вот ответ разбойника меня откровенно смутил.

– Ну режь! Режь, не стесняйся. Только учти, что рука у меня при этом может немножко дернуться. И каюк девчонке. И виновным в ее смерти будешь ты.

Весело, да?

– Да не слушай ты этот бред! – дернулась я.

– Слушай, еще как слушай. Даже если у тебя хватит смелости меня убить, тебя сразу же застрелят. И ее. И этого… поборника справедливости. И чего ты добьешься? Ровным счетом ничего. А так она, возможно, и выживет. Нам вовсе не надо ее убивать. Так, слегка развлечемся. А может, и нет… Еще подумаем. Правда, ребята? Ведь подумаем же? А ты пока опусти руку, а то нервирует как-то…

Самое противное, что я по-прежнему не знала, что происходит у меня за спиной. А нож на горле действительно жутко нервировал.

Внезапно мне показалось, что положение лезвия слегка изменилось, словно говоривший подвинулся или наклонился. И в этот момент один из тех, кто держал на прицеле Хозяина, вскинул арбалет. Болт просвистел возле самого моего уха.

Кьяло коротко вскрикнул, а я даже рта открыть не успела. Да и не сумела бы, пожалуй, – нож еще сильнее вжался в кожу.

– Ну вот, одной проблемой меньше. Метко стрелять – это так важно в наше суетное время!

Я закусила губу от досады. Как же это противно, когда ничего не можешь сделать. Даже повернуться, чтобы посмотреть, что там с Кьяло.

Начальник внешней стражи вполголоса выругался и смерил взглядом расстояние до меча. Видимо, результат измерения не утешил – я еще никогда не видела его таким угнетенным.

И тут в траве что-то зашуршало. Скосив глаза, насколько позволяла физиология организма, я обнаружила, что из-под сетки выкарабкался Глюк. Крыс бодренько просеменил к одному из арбалетчиков, остановился возле его ног и угрожающе зашипел. Глазастый ответил ему согласным ржанием. Самостоятельно он не мог выбраться из ловушки, но все видел и, кажется, понимал.

Я непроизвольно посочувствовала тому самоубийце, который захочет прокатиться на моей коняшке, если нас все-таки убьют. Интересно, Глазастый сразу выкинет его из седла или сначала потаскает по лесу, цепляясь за ветки и взбрыкивая на поворотах?

Глюк тем временем понял, что шипение ни к чему не приводит, и пошел в атаку. То есть тяжело вздохнул, поплевал на лапки и полез вверх по ближайшей ноге. За ним неотрывно следили пять пар глаз. Моя пара, правда, все время пыталась прокрутиться вокруг своей оси и пробуравить затылок, но пока что ей это не удавалось. А Хозяин, как назло, смотрел именно туда, за мою спину. Причем очень внимательно и неотрывно.

Крыс благополучно поднялся до того места, где ноги уже кончаются, а тело как раз начинается, воровато огляделся вокруг и облизнулся.

Наверно, это было смешно, потому что все разбойники дружно расхохотались. Разумеется, кроме того, на которого покусился Глюк. А я вообще не понимала, зачем крыс затеял всю эту комедию, и боялась даже лишний раз вздрогнуть. Но тут, совершенно неожиданно для меня и для окружающих, вздрогнул держащий меня бандит. Вздрогнул, да так и повалился на землю, попутно роняя нож из ослабевшей руки. Не знаю, каким образом я успела его подхватить. Нож, естественно. А бандита я в порыве чувств пнула прямо в ухо. Впрочем, ему на мой пинок было уже наплевать. Трупы боли не чувствуют.

Хозяин одним движением подхватил с земли свой меч и каким-то непонятным пируэтом переместился за спины разбойникам. Ни один из выпущенных почти в упор болтов в него так и не попал. А дальше началось кровавое месиво, и я поспешно отвернулась, чтобы не портить себе аппетит.

И увидела наконец-то Кьяло.

Парень сидел привалившись к дереву и преспокойно вертел в руках окровавленный арбалетный болт.

– Тоже мне, «метко стрелять – это так важно в наше суетное время», – передразнил он. – Мазилы редкостные! И натяг у тетивы слабенький. А строили из себя…

– Так ты что, жив, что ли? – тупо спросила я, не зная, то ли мне визжать от счастья, то ли падать в обморок от запоздалого страха.

– Конечно, жив, что мне сделается. Только по боку чиркнуло немножко, ну я и свалился, будто мертвый. А проверить так никто и не удосужился.

– Нет, это все, конечно, замечательно, – вмешался Хозяин, вытирая клинок краем сетки-ловушки, – но я так и не понял, как ты его прикончил?

– А это не я, – почему-то смутился парень. – Это она!

Кусты возле тропинки раздвинулись, и между ними протиснулась хрупкая фигурка в черном дорожном костюме.

– Тьяра? – Еще немного, и у начальника внешней стражи отвалилась бы челюсть.

– А что, я не человек, что ли? – возмутилась девушка. – Это ты, папочка, сволочь редкостная. Приехал, домой даже не зашел, любимую дочь не проведал, схватил эту эльфу и опять куда-то удрал. И еще скажи, что я радоваться этому должна! Я, между прочим, еще и злиться умею. И ругаться. И именно этим сейчас и буду заниматься, потому что все знаю!

– Что знаешь?

– То, что этот мерзавец говорил. Про тебя и маму. Про то, что ты ее убил за то, что она была ведьмой. А тогда давай ты и меня тоже убьешь, за компанию. Потому что я теперь тоже ведьма… то есть магичка.

– Некромантка, – уточнила я. – Специалистка по мгновенному умерщвлению живых и долговременному воскрешению мертвых. Пока еще, конечно, не специалистка. Но ругаться с ней зазря все равно не советую. Как она ловко того бандюгана замочила, а?