Страница 1 из 2

Принц Флоризель и сыщик

Стивенсон Роберт Льюис

Роберт Стивенсон

Принц Флоризель дошел с мистером Ролльсом до небольшой гостиницы, в которой тот проживал. Они дорогой много разговаривали, и клерджимен не раз принимался плакать, растроганный ласково-суровыми упреками Флоризеля.

– Я загубил свою жизнь, – сказал он в заключение. – Помогите мне. Скажите, что мне делать? Увы! У меня нет нужных качеств для священника и необходимой ловкости для жулика.

– Вот теперь вы смирились, – сказал он, – и я больше вам ничего не буду говорить. Кающийся не с принцем должен беседовать, а с Богом. Но если вы хотите от меня совета, то поезжайте в Австралию колонистом, займитесь ручным трудом на открытом воздухе и позабудьте, что вы были священником и видели своими глазами проклятый камень.

– И верно, что проклятый, – согласился мистер Ролльс. – Где он теперь? Какую еще новую смуту готовит он людям?

– От него зла больше не произойдет, – сказал принц. – Он у меня в кармане. Вот вам доказательство того, что я уже верю вашему раскаянию, хотя и запоздалому.

– Позвольте мне дотронуться до вашей руки, – попросил мистер Ролльс.

– Рано еще, – ответил принц. – Потом.

Тон, которым были сказаны эти слова, многое объяснил Ролльсу. Спустя несколько минут принц обернулся и увидел, что викарий стоит в подъезде и смотрит ему вслед, призывая благословение неба на человека, умеющего давать такие хорошие советы.

Несколько часов принц пробродил один по самым глухим улицам. Он был смущен и сбит с толку. Что ему делать с камнем? Возвратить ли владельцу, которого он считал недостойным владеть таким сокровищем, или прибегнуть к радикальной мере и раз навсегда изъять его из обращения среди людей? Задача была трудная, не допускавшая неосмотрительного решения. К нему в руки алмаз попал, в полном смысле слова, сверхъестественным путем. Чем чаще принц на него смотрел, раскрывая футляр при свете уличных фонарей, тем больше казался ему этот ослепительно сверкающий камень источником всякого зла и всяких бедствий для мира.

– Помоги мне, Господи! – думал он. – Если я буду часто на него смотреть, я сам, пожалуй, поддамся алчному чувству.

Так ничего не решив, он направился к небольшому, но изящному особняку на берегу реки. Этот отель уже несколько столетий был собственностью его королевской фамилии. Над входом красовался Богемский герб, высокие трубы были украшены тем же гербом; зеленый двор был засажен дорогими цветами, а на шпиле дома целыми днями сидел единственный в Париже аист, собиравший перед особняком любопытную толпу. Взад и вперед ходили величественные лакеи, а в ворота время от времени въезжал чей-нибудь экипаж и подкатывал к подъезду. По многим причинам эта резиденция была особенно мила сердцу принца Флоризеля. В ней он чувствовал себя совершенно по-домашнему, что так редко выпадает на долю великих мира сего. В этот вечер он почувствовал особенное облегчение, когда увидел высокую крышу и умеренно освещенные окна.

Когда он подходил к боковому подъезду, которым всегда пользовался, когда был один, из тени вдруг выступил какой-то человек и вежливо встал перед принцем.

– Имею честь говорить с его высочеством принцем Флоризелем Богемским? – сказал этот человек.

– Да, таков мой титул, – отвечал принц. – А вам что же угодно от меня?

– Я агент сыскной полиции, – отвечал незнакомец, – мне поручено вручить вашему высочеству вот эту повестку от господина префекта.

Принц взял повестку и прочитал ее при свете уличного фонаря. С большими извинениям, но настоятельно принца просили немедленно пожаловать в префектуру.

– Короче говоря, это арест, – сказал принц.

– Смею вас уверить, ваше высочество, – отвечал агент, что господин префект бесконечно далек от подобного намерения. Никакого постановления не сделано. Тут простая формальность, которую, однако, ваше высочество должны исполнить из уважения к законам страны.

– А если я откажусь с вами отправиться в префектуру? – спросил принц.

– Не скрою от вашего высочества, что мне даны самые широкие полномочия, – с поклоном ответил сыщик.

– Честное слово, господа, ваше нахальство переходит всякие границы! – воскликнул принц. – Вас, подчиненного агента, я прощаю, но вашему начальству придется отвечать за свои неправильные действия. То, что оно делает, неконституционно и аполитично. И чем это вызвано? Какой причиной? Обращаю ваше внимание, что я не отказался и не согласился, и что многое будет зависеть от вашего быстрого и умного ответа. Напоминаю вам, агент, что это очень важное дело.

– Ваше высочество, – смиренно отвечал сыщик, – генерал Ванделер и его брат взяли на себя смелость обвинить вас в краже. Они утверждают, что знаменитый бриллиант находится у вас. Префект вполне удовольствуется вашим отрицательным ответом. Скажу даже больше: если вы удостоите меня, подчиненное лицо, своим разговором и заявите мне, что ничего по этому делу не изволите знать, то я, с вашего позволения, сейчас же удаляюсь.

До последней минуты Флоризель считал все дело пустяками, имеющими значение только с международной точки зрения. Но упоминание о Ванделерах разом представило его глазам всю ужасную правду. Его не просто хотят арестовать, его обвиняют в уголовном преступлении. Тут не просто неприятный инцидент, тут опасность для его чести. Что ему сказать? Как поступить? Бриллиант раджи безусловно проклятый камень, и он, принц, должен сделаться последней его жертвой.

Было ясно одно: он не может дать сыщику требуемого заявления. Необходимо выиграть время.

Его нерешительность продолжалась не больше секунды.

– Быть по сему, – сказал он. – Идемте в префектуру.

Сыщик еще раз поклонился и пошел на почтительном расстоянии сзади Флоризеля.

– Подойдите сюда, – сказал ему принц, – я желаю поговорить и, кроме того, если не ошибаюсь, где-то я уже вас встречал. Ваше лицо мне что-то знакомо.

– Я весьма польщен честью, ваше высочество, что вы меня изволили узнать, – отвечал чиновник. – Ведь уже восемь лет прошло, как вы меня видели.

– Запоминать лица – это особенность моей профессии, а также и вашей, – возразил Флоризель. – Если присмотреться хорошенько, то ведь принц и сыщик служат, в сущности в одном учреждении. Тот и другой борются с преступлениями, только принц больше получает жалования, а ваша должность более опасна. Тот и другой одинаково достойны уважения. И со своей стороны я бы предпочел быть хорошим и смелым сыщиком, чем слабым и ничтожным государем.

Сыщик был ошеломлен.

– Ваше высочество, вы платите добром за зло, – сказал он. – В ответ на заявленное на вас подозрение вы проявляете такую бесконечную снисходительность.

– А почему вы знаете, быть может, я стараюсь вас подкупить.

– Сохрани Бог от такого искушения! – воскликнул сыщик.

– Хвалю за ответ, – сказал принц. – Это ответ человека честного и умного. Мир велик и наполнен богатством и красотой. Он заключает в себе бесконечные ресурсы для подкупа. Иного деньгами не купишь и за миллионы, но зато он может поддаться соблазну женской любви. У меня у самого бывали в жизни такие искушения, такие непреодолимые соблазны, что я так же вот, как и вы, поручал себя в эти минуты Божьему милосердию. И только благодаря этой привычке – обращаться за помощью к Богу – я хожу и сейчас по этому городу с незапятнанным сердцем.

– Я всегда слышал о вас, как о честнейшей личности, – сказал сыщик, – но не знал, что вы, кроме того, еще человек такой мудрый и благочестивый. Вы говорите истинную правду и сказали ее так, что вам удалось глубоко затронуть мое сердце. Здешний мир, действительно полон всевозможных искушений и соблазнов.

– Вот мы как раз стоим с вами на середине моста, – сказал Флоризель. – Облокотитесь на перила и посмотрите. Как вода течет там внизу, так и всевозможные страсти и осложнения жизни уносят честность слабых людей. Хотите, я расскажу вам одну историю.