Анферк

Над этим я и размышлял по ходу движения, заодно отвлекая этим мысли о воде и еде. Под конец я пришел к выводу, что раньше эти знания находились то ли в «законсервированном» состоянии, или были просто очень раздробленны, функционируя лишь в качестве переводчика. Ну а бог своим вмешательством как-то разложил все эти многотомные книги по полочкам, еще и дополнительно рассортировав по алфавиту. Заинтересованный, я углубился в себя, заново пересматривая этот объем информации.

На самом деле очень удивительное чувство, когда ты знаешь то, чего никогда не знал. Прежде я такого не испытывал. Обычно, когда задаешь сам себе вопрос, например: «Что такое солнце?». Ответ приходит из глубин подсознания, но если очень постараться, можно вспомнить, откуда ты взял эту информацию. Прочитал ли ты в книге, увидел ли по телевизору… Не важно. Ну а тут я знаю, например как переводиться слово «дхуур»*, но не знаю, откуда я это знаю, уж простите за каламбур.

Оказалось, что в моей голове содержится очень большое количество различных ходовых, а, иногда даже мертвых языков. Но, как всегда в этом было одно «Но», несколько омрачавшее данный факт. Почти на большинстве из языков я, как и говорил когда-то Валенс, свободно изъясняться просто не смогу, по крайней мере без длительной подготовки. Заключалась эта проблема в том, что, прекрасно зная слова, я абсолютно не умел их объединять между собой. Если на общем я худо-бедно еще смогу составить и произнести предложение, то даже на гномьем не в силах сказать пару фраз. Нет, сказать то конечно смогу, но это будет выглядеть как набор ничего не значащих слов. Типа «идти дверь» или «упражнение меч». Просто принцип языка у них другой, если не учитывать, что многих часто встречающийся у них звуков просто нет в нашем русском языке. Теоретически, я знаю как произнести эту гласную, но практически просто не смогу. Тут нужен некто вроде логопеда, чтобы научить меня.

Вот и получалось, что хоть как-то изъяснятся, я могу только на паре-тройке языков, включая общий. Но, что радует, понимать худо-бедно смогу и остальные. А маты… Они и в пустыне маты. Построение их большого труда не составило даже мне. В плане ругательств мне больше всего понравился эльфийский. Словарный запас на нем хоть и не слишком велик, но все они отличались большой певучестью и «непонятностью». Ну, как в том анекдоте про эльфов и пьяных гномов.* Тебя будут всяко материть, а, не зная языка этого можно даже не заметить.

Еще «матчасть» была более-менее у троллей. Но и тут были свои «подводные» камни. По объему здесь конечно не было претензий. Троллий язык в этом не отставал от русского, но вот только диалектов в нем было настолько много, что некоторые из них смешивались. Это порождало кучу неувязок и противоречий. В которых мне, как начинающему филологу еще только предстояло разобраться.

В общем, время я проводил «весело», как только можно отвлекая тело от естественных потребностей… И это не то, о чем вы сейчас подумали, а всего лишь желание выпить пару рек, и закусить не особо откормленным слоном. Это конечно так, ля начала. Ну а потом можно будет…

Додумать свою мысль мне помешал всадник, выныривающий на каком-то странном животном из за очередной горки песка.

Пока я озадаченно спорил с собой мираж это, или не мираж, человек, сидящий на спине неизвестного не животного, сильно похожего на верблюда, лениво окинул меня равнодушным взглядом и двинулся мимо, выводя за собой целую кавалькаду таких-же точно всадников.

Не буду говорить, что все проходящие были «равны как на подбор», но определенное сходство в них чувствовалось. Особенно этому способствовали почти одинаковые тюрбаны, закрывающие голову каждого и загорелые лица, обрамленные аккуратной бородой. У всех с собой было оружие, прицеленное к боку «верблюдов», а также с двух сторон боков свисали огроменные баулы. В одном из таких баулов, что висел на ездовом животном всадника побогаче, я заметил нечто булькающее…

Тело само бросилось к всаднику, вырывая из тюка бурдюк с вожделенной жидкостью. Крышка, тут же сорванная, улетела в пески, а я приник к горлышку, не замечая криков разгневанного всадника.

Среди остальных начался переполох. Они что-то кричали, звенело доставаемое из ножен железо… Но мне было сейчас все равно, так как я просто не мог оторваться от живительной влаги, даже, не смотря на ее странный вкус.

Тут я краем глаза заметил движение слева, и едва успел отпрыгнуть от летящего в меня клинка. Это видимо хозяин бурдюка решил отобрать сове имущество обратно с помощью силы. Не отрываясь от уже в половину опустошенной емкости, выхватываю свой меч и левой рукой отражаю еще один удар.

Это похоже подоспели и другие члены кавалькады.

Дальше уже удары сыплются один за другим, стремясь рассечь, проколоть, сломать мою бедную тушку. Но я, как мокрое мыло все время ускользаю с линии ударов, некоторые блокируя мечом, некоторые перенаправляя к адрессату.

Левая рука уже заметно устает, но я не могу выпустить из рук кажущийся величайшей драгоценностью бурдюк. Да и банально на это просто не хватает времени. Наклон, блок, прыжок… Все это вдруг останавливается, подчиняясь резкому властному окрику.

— Стоять! — Это из паланкина вылезает грузный мужик, весь замотанный в даже на вид дорогие ткани и драгоценности. Не смотря на кажущуюся полноту и неловкость, он лихо выпрыгивает на песок, поправляя на лысине большую чалму. Голос басистый, уверенный. — Зачем ты, неизвестный, напал на наш караван?!

Это он наверное обращаясь ко мне, двигаясь в мою сторону. Войны почтительно расступаются, освобождая ему дорогу.

— Пить хотел. — Односложно ответил я на всеобщем, еле-еле выговаривая мало знакомые слова. Сейчас нападать вроде ни кто не собирался и я, пользуясь данной мне передышкой, одним глотком допил оставшуюся жидкость, выбрасывая опустевшую тару в сторону. Уф, кажется сейчас лопну. А несколько минут назад вроде хотел реку выпить…

— Так зачем же ты, недостойный, так варварски обошелся с одним из лучших элей Северного Халифата, выпив его, даже не соблюдая…(тут долгая не переводимая на русский фраза)?!!! — Аж подскочил толстяк, печальным взглядом провожая путь бурдюка, который тут же подхватил один из охранников.

— Упс, ошибочка вышла! — Узнав, что это была за жидкость я чуть не сел, там где стою. В бурдюке было наверное лита четыре, если не больше. Как же я так смог все выпить и не свести глаза в кучку после убойной дозы. Даже сейчас ничего не чувствую… Странно…

— Ошибка??? Это был очень дорогой сорт, который я вез аж из Канты… — С патетическим надрывом воскликнул он, но потом уже спокойно продолжил деловым голосом. — Но я готов простить тебе эту выходку, если ты согласишься вступить в караван на время дороги до Паль-Харуса.

— С чего бы это вдруг такая милость?! — Все, с этого дня я решил больше не верить в бескорыстие и взаимопомощь. Что-то от нее мне обычно все боком выходит.

— Понимаю твои опасения, сейчас много гнусных обманщиков, желающих заиметь себе бледнолицего раба… — О, а в этом аспекте я даже не думал. Так тут, в этом «Паль-Харусе» еще и рабство процветает! Надо иметь ввиду… — Но я думаю, что человеку, противостоявшего четырем заметь не самым плохим наемникам, не стоит опасаться такого честного купца как я. И взамен платы за вино, я думаю, ты согласишься всего лишь сопровождать караван во время пути.

— Так значит, предлагаешь мне наняться к тебе охранником? — Понял я причину такого благодушия и, заметив толстые кошельки остальных воинов, на мысль работать бесплатно уселась огромная жаба. — Тогда изволь и платить соответственно.

— Три четверти обычного гонорара наемников думаю, будет хватит, чтобы покрыть нанесенный тобой ущерб. — Поглаживая куцую бородку, произнес купец, явно пытаясь меня надуть. — Остальное твое.

— Половина. — Немного подумав, повысил я планку для себя. В общем-то, все складывалось как нельзя удачнее, так как предложение ехать в караване, даже без оплаты было для меня просто офигенным везением. Кстати, на счет ехать… — И… средство передвижения с тебя.