Отмеченные фортуной

Окружающий пейзаж в первый час пути на восток по берегу моря не отличался от вчерашнего, а вот потом ширина пляжа между морем и скалами стала заметно увеличиваться, а их высота - уменьшаться. Через три часа пути Паша вышел к устью небольшой реки, впадающей в море. Ее берега заросли кустарником и деревьями. Следов людей он не заметил. Река была горной, очень холодной и быстрой.

В этом месте он сделал остановку, чтобы оглядеться и решить, что делать дальше. Очень хотелось вернуться за плотиком и принести его сюда, но терять еще шесть часов на это не имело смысла.

“Воздух из плотика у меня выпущен, сам он хорошо замаскирован, завален камнями. Если уж так будет нужен - всегда смогу за ним сходить. В нем ничего нужного, кроме весел, я не оставил. Сейчас отдохну, пройду по лесу вдоль реки, может быть, чего-нибудь добуду съестного. Потом переберусь через речку и продолжу путешествие дальше на восток. А пока рассмотрю внимательно карту Средиземного моря. Может быть, удастся привязать эту местность к карте, тем более, что тот мыс, вдоль которого я вышел к реке, имеет очень своеобразную форму.”

Изучение карты позволило Паше предположить, что он вышел к реке Эль Раване, расположенной к востоку от места, где был в его времени Коллиур.

Отдохнув, Паша пошел вверх по течению по правому берегу реки.

Похоже, что дождей давно не было, так как горная речка текла только по дну каменистого русла, и по ширине не превышала десяти метров. Лежащие тут и там крупные камни позволяли, при определенной ловкости, перейти ее, даже не замочив ног. Вдоль берега росли деревья, причем сохранились только самые старые и крупные: остальные были выкорчеваны и смыты в море во время большой воды. Между ними рос кустарник, корни которого пронизали землю настолько часто и глубоко, что смогли устоять перед водной стихией. Идти пришлось вдоль русла реки по сухой кромке поймы между водой и кустарником, иначе просто невозможно было протиснуться между кустарником и деревьями, настолько плотно ими зарос берег.

Паша быстро шел, не забывая осматриваться по сторонам, ожидая неизвестных неприятностей со всех сторон. Никакой живности кроме птиц видно не было. В реке плескалась рыба, но устраивать сейчас ее ловлю в планы Паши не входило, тем более что без сети и рыболовных принадлежностей он не представлял, как это делать.

Пройдя около километра, в просвет между верхушками деревьев он заметил островерхую крышу какого-то строения, торчащую над кустарником. Прохода через него не было, поэтому пришлось вооружиться ножом и вырезать в нем проход. Дело двигалось медленно, поскольку кустарник рос чрезвычайно часто. Но все когда-нибудь заканчивается. Наконец Паша преодолел последние сантиметры, отделяющие его от цели, и замер в восхищении: перед ним возвышалась на скальном основании круглая каменная башня высотой метров двадцать семь - тридцать и диаметром не менее шести, расширяющаяся метров до восьми на высоте двух третей своей высоты от земли. Она была окружена каменной двухметровой оградой. Башня производила впечатление огромного каменного гриба с небольшой шляпкой, вывернутой вверх. Деревья, стоящие вокруг, маскировали ее от любопытных взглядов, и только с места, откуда Паша углядел крышу, башню можно было заметить.

Прохода через каменную ограду не было видно и Паше пришлось обойти башню кругом, чтобы найти узкую металлическую калитку, навешенную на толстенных железных петлях. Калитка сильно заржавела, и было заметно, что ее давно не открывали. К калитке вела узкая заросшая травой тропинка, теряющаяся в зарослях кустов в сторону гор.

“Перелезть через ограду не составит труда. Но сначала надо убедиться, что там нет хозяина, которому может не понравиться такое самоуправство с моей стороны!”

Паша постучал по калитке суковатой палкой, которую планировал использовать в виде оружия, и несколько раз крикнул, пытаясь обратить на себя внимание.

“Ни ответа, ни привета!”

Он приставил палку к калитке и, используя ее как подставку, ловко забрался на ограду.

Перед ним, между оградой и башней, располагалось совершенно пустое пространство, замощенное булыжником.

Паша соскочил с ограды и обошел вокруг башни, пытаясь найти вход. Никаких дверей не было, только просматривалось несколько рядов узких окон, расположенные по окружности башни в шахматном порядке на расстоянии полутора - двух метров друг от друга. Нижний ряд окон находился на высоте семи - восьми метров. Все они были закрыты крупноячеистыми решетками и снизу казались неприступными.

Паша выбрал одно из окон нижнего ряда и попытался забросить в него фал с привязанным к нему якорем. После нескольких неудачных попыток якорь зацепился, и ему удалось по фалу добраться до окна. Вставив ногу в петлю, предварительно завязанную на фале, Паша внимательно осмотрел окно и решетку. Окно было шириной сантиметров сорок и высотой около восьмидесяти. Решетка состояла из двух вертикальных и трех горизонтальных металлических прутьев, вмурованных в стены еще при строительстве башни. Прутья были грубой ковки из плохого железа в палец толщиной, не связанные между собой. Решетка отстояла от наружной стены на пятнадцать - двадцать сантиметров при толщине стен не менее метра. Вертикальные металлические прутья в своей нижней части сильно истончились под действием ржавчины - наверное, сюда часто попадала вода. Якорь зацепился за верхний горизонтальный прут решетки и не мешал пролезть в окно, если бы можно было сломать или отогнуть несколько нижних прутьев.

“Пожалуй, я смогу это сделать! Плохо только, что не на что опереться второй ногой: одной рукой отпиливать и отгибать прутья очень сложно.”

Паша достал нож и попытался вставить его в щели между камнями, из которых была сложена башня, на уровне петли на фале. Это ему удалось: нож вошел в щель по ручку и плотно засел в стене.

Он вставил одну ногу в петлю, другой уперся в рукоятку ножа. Теперь обе руки были свободны.

Паша вставил в съемную ручку полотно по металлу, закрепил его и стал перепиливать и выгибать прутья вглубь башни. Не сразу, но это ему удалось сделать: пространства между ними хватало, чтобы пролезть, извернувшись, внутрь окна.

Прежде, чем забираться в башню, пришлось спуститься вниз, вытащить нож из стены и привязать к свободному концу фала мешок с добром. Паша нацепил на ремень кроме ножа еще и ракетницу: больше никакого оружия у него не было. Что могло ожидать его в башне, он даже не представлял. После этого опять по веревке поднялся к окну и забрался вовнутрь. Изнутри в окно была вставлена застекленная деревянная рама. Стекло Паша разбил, а осколки протолкнул в башню. Вместе с осколками вывалилась и рама: она совершенно прогнила от времени. Света из других окон, хотя они были неимоверно грязные, хватало, чтобы рассмотреть внутренность башни.

На расстоянии метра от низа окна находился деревянный пол, набранный из бревен и застеленный необструганными досками, поддерживаемый еще более толстыми балками, вмурованными в стены, на который Паша благополучно приземлился вперед руками. Пол был покрыт толстым слоем пыли.

“Хорошо, что окна застеклены, иначе кроме пыли здесь было бы полно птичьего помета, да и сами птицы устроили здесь свои гнезда.”

Кроме мощной деревянной лестницы, расположенной посередине и ведущей вверх и вниз, на этом этаже ничего не было. Вдоль стен проходила полутораметровая дорожка. Высота потолка не превышала двух с половиной метров, толщина перекрытия - не более полуметра.

“Куда идти, вверх или вниз? Но сначала надо поднять мешок с добром. Хоть вокруг никого не видно, но береженого и Бог бережет!”

Паша решил подниматься вверх: если придется убегать, то вниз это делать сподручнее, посчитал он. Мешок с привязанным фалом он вытянул и оставил у окна, с собой взял, кроме ножа и ракетницы только фонарик и сигнальный флешфаер. Медленно пошел по ступеням лестницы, настороженно оглядываясь вокруг. Все пройденные им вверх четыре этажа были совершенно одинаковыми. Наконец на седьмом этаже лестница закончилась. Зато около стены была прикреплена винтовая металлическая лестница, диаметром около двух метров, упирающаяся в металлический люк на потолке с ручкой посередине его крышки. Паша попробовал открыть крышку, но она оказалась запертой с другой стороны на металлический засов, хорошо видимый в щель снизу.