Страница 41 из 43
Заключение содержало 25 пунктов. Сравните с тем, что пятеро успели сделать на самом деле.
11 февраля 1941 года утром начался закрытый суд.
Вот что сказал здесь Михаил Перцовский (его выступление сохранилось в деле).
– Наблюдаемые мною настроения общественности вызвали у меня боязнь сужения базы Советской власти в городе и деревне. Репрессивные события 1937-1939 годов я оценил как прямую компрометацию идей Советской власти.
– Социализм – не только форма производства и обмена, но и форма распределения. Я видел, что в количественном отношении к широким массам распределение осуществляется необъективно. Считаю в политике партии и правительства неправильным удовлетворение потребностей населения. Излишне длительная напряженность в этом плане может вызвать неприятную реакцию масс. Я слышал, как многие восхваляли производство дореволюционного времени. Считаю виновным в этом правительство и государственное устройство в СССР.
– Я боялся, что эти настроения могут принять широкие размеры, и хотел спасти Советскую власть.
– На формирование такого взгляда повлияло и сближение СССР с фашистской Германией в 1939 году. Я считал, что это приведет к укреплению Германии и разгрому организаций рабочего класса во всем мире, и нам придется тогда одним бороться со всем капиталистическим миром. Политику сближения с Германией я считал ошибочной, неправильной. Вместо этого нужно было сохранить нейтралитет без экономической помощи Германии с нашей стороны. Народ говорит: «Немцы едят наш хлеб!».
– Проходящие судебные процессы тридцатых годов в Москве для меня были доказательством борьбы за положение (власть) внутри правительства.
– Такое мое мировоззрение стало выражаться в активной форме. Я решил приступить к организации борьбы с политикой существующего в СССР правительства. Устойчиво удерживающиеся в стране на протяжении уже многих лет экономические трудности, вызывающие недовольство населения, недостатки как во внутренней, так и во внешней политике я связывал с недостатками государственного устройства в СССР существующим диктаторским правительством. Повторяю, я боялся сужения базы Советской власти. А поскольку открыто высказывать свои мысли не было никакой возможности, я решил создать организацию и вести борьбу со сталинским государственным устройством, со сталинской внутренней и внешней политикой, которая, на мой взгляд, представляла отступничество от ленинизма.
– Свои взгляды, идейные мнения я излагал свои товаришам-подсудимым по данному делу и Шерешевскому Борису.
– В октябре у меня уже было твердое убеждение и намерение организовать партию.
– Еще будучи в 10-м классе и потом в первые месяцы учебы в университете, я встречался со своими школьными товарищами и убедился, что они все интересовались тем же кругом вопросов, что и я: марксизмом, политэкономией, политикой. И я как-то предложил Тер-Погосяну, Микинелову, Митауэру, Ривкину, Меллеровичу и Каждану собраться и заслушать доклад по некоторым вопросам положений марксизма. Меня лично не удовлетворяла форма преподавания нам марксизма и политэкономии. Я видел нашу будущую партию марксистской и поэтому считал своей задачей изучение марксизма.
– Мы считали, что правительство оторвалась от народа. Однако с самой системой Советской власти мы не предполагав вести борьбу, а только с существующим правительством, и мы были глубоко уверены в правоте своих идей.
Михаил Перцовский, безусловно, был яркой, незаурядной личностью, с задатками лидера, гражданским темпераментом и высоким интеллектом. Так, он сказал также, что войну с Германией считает неизбежной. И даже заявил, что, на его взгляд, существующее правительство во время войны может не справиться с возложенными на него задачами. Забегая вперед, скажу, что этот талантливый юноша погиб в лагере, так и не раскрыв свои дарования, и напомню, что ему в это время только-только исполнилось восемнадцать лет.
Любопытно, что Микинелову, среди прочего, были инкриминированы «карикатуры на вождей». Эдик отлично рисован, и при аресте у него действительно были изъято немало рисунков. На суде он заявил, что найденное среди прочего изображение Ленина и Сталина означает «…карикатуру на дружбу между ними, поскольку я не верил, что между Лениным и Сталиным была дружба».
Когда председательствующий каждому из подсудимых задал вопрос: «Считаете ли вы себя врагом Советской власти?», Перцовский, Тер-Погосян и Микинелов ответили отрицательно, а Абрам Митауэр сказал: «Объективно я враг Советской власти, а субъективно я не враг Советской власти».
В последнем слове Михаил Перцовский заявил: «У меня к суду одна просьба. Дело было начато мною, и у остальных подсудимых, без моего влияния на них, едва ли все вылилось бы в такое дело. Я виноват за это, и только я должен за это отвечать. Я прошу суд учесть наше непонимание и дать возможность выбраться на дорогу для построения социализма».
Эдик Тер-Погосян сказал так: «Я благодарен, что органы НКВД не дали нам идти дальше по пути, который я избрал. Надеюсь, что я могу исправиться, и поэтому я прошу смотреть на меня как на раскаивающегося и выслать меня по месту ссылки моей матери, а если это невозможно, дать мне минимум наказания».
Эдик Микинелов добавил: «Мы еще дети. Жизнь нам представлялась в другом цвете, и мы пошли по неправильному пути. Суд – зашита нам от повторения подобных действий, и подобные мысли едва ли полезут в мою голову».
Абрам Митауэр заявил: «Я шел на это с чистыми намерениями бороться за Советскую власть. Прошу судить меня как можно мягче».
А самый младший из них, Матвей Ривкин, сказал: «С малых лет я стал интересоваться революционной борьбой рабочего класса и старался быть полезным обществу. Я хотел для народа добра и прошу снисхождения».
Именем Союза Советских Социалистических Республик 1941 года февраля 11 и 12 дня Военный трибунал ХВО в закрытом судебном заседании в г. Харькове в составе… рассмотрел дело по обвинению студентов 1 курса исторического факультета Харьковского университета…
Приговорил:
I) Перцовского М.Р., 2) Микинелова Э.И.. 3) Тер-Погосяна Э-А.А., каждого из них по ст. 54-8 УК в порядке ст. 17 УК УССР с санкцией ст. 54-2 УК УССР подвергнуть высшей мере наказания – расстрелу, с конфискацией всего лично принадлежавшего им имущества.
4) Митауэра АХ. подвергнуть лишению свободы с направлением в ИТК сроком на 10 лет… с поражением его в правах…
5) Ривкина М.Л. подвергнуть лишению свободы с направлением в ИТК сроком на семь лет… с поражением в правах…
Вещественное доказательство по делу – пишущую машинку системы «Ундервуд», являющуюся орудием преступных действий осужденных, – конфисковать в доход государства.
Оценивая этот суд, невольно задаешься вопросом: как могли судьи приговорить к расстрелу трех восемнадцатилетних юнцов, ничего не совершивших, а только говоривших об антисталинских действиях? Даже Москва напишет позже, что мера наказания харьковского суда очень сурова.
В камере смертников в ожидании ответа на кассационную жалобу они просидели еще два месяца. Тер-Погосян пишет в своей книге: «В камере смертников Надежда не покидала меня. Я надеялся, потому что знал: за меня страстно молится моя бабушка. Втайне, под одеялом, молился и я. Любовь к близким тоже была со мной… В камере было три книги, которые не менялись: «Казаки» Толстого, биография Ломоносова и книга о планеристах и летчиках России и мира. Я столько раз их перечитал, что помнил их и через 50 лет чуть ли не наизусть, а подъемную силу крыла планера могу рассчитать и сейчас».
Через 56 суток со дня суда троим приговоренным к расстрелу сообщили: «Вам подарили жизнь. Расстрел заменили десятью годами лишения свободы».