Страница 55 из 85
К середине 30-х годов организация украинских националистов (ОУН) по сути выполняла роль спецслужбы украинского правительства в эмиграции, была укомплектована офицерами австрийской армии и немецкими офицерами. Финансировалась абвером. Ее лидер Евгений Коновалец неоднократно встречался с Гитлером. В нацистской высшей партийной школе в Берлине несколько мест было «забронировано» для членов ОУН. Штаб-квартира ОУН располагалась в Берлине под вывеской этнографического музея, а ее филиалы находились во многих европейских столицах, в США, на Дальнем Востоке.
Надо сказать, что украинские чекисты в 1921 году вышли на человека, который был оставлен Коновальцем для нелегальной работы на Украине. С его помощью в Москве решили расколоть ОУН изнутри.
Эта задача была возложена на «Андрея» – Судоплатова. После непродолжительной, но очень интенсивной подготовки его нелегально перебросили через финскую границу и внедрили в ОУН как племянника лидера организации на территории СССР. Постепенно он сумел войти в доверие и к Коновальцу.
Работа корабельного радиста давала Судоплатову возможность периодически бывать на Родине. Впервые он вернулся летом 1937 года.
– К тому времени, – говорит Павел Анатольевич, – игра с ОУН велась уже более двух лет. Встал вопрос, что же делать дальше. Обсуждался он и на комиссии ЦК ВКП(б), на которой заслушивали также и меня.
Вскоре после той комиссии Ежов впервые привел Судоплатова к Сталину.
– Я растерялся, долго не мог взять себя в руки, – вспоминает Судоплатов. – Начал что-то лепетать о том, какая честь для любого коммуниста, члена партии увидеть товарища Сталина. Ежов молчал, как воды в рот набрал.
– Мне нужны факты, предложения, – прервал Сталин. – Поезжайте в Киев, посоветуйтесь с украинскими товарищами, проработайте этот вопрос и через неделю доложите мне.
Вторая встреча со Сталиным произошла у Судоплатова в самом конце того же года. В тот день в кабинете у вождя был председатель ЦИК Украины Петровский.
Судоплатов начал доклад с предложения об использовании своих каналов с ОУН для дальнейшего проникновения нашей разведки.
– Неправильно мыслите, – раздраженно перебил Сталин. – Пусть эти убийцы, которые начали грызню между собой, до конца перебьют друг друга.
К тому времени внутри ОУН разгорелась настоящая драка. В 1936 году осмелившийся выступить против Коновальца один из руководителей ОУН Костырев и его группа исчезли. Были стычки у Коновальца и со Степаном Бандерой, который против воли первого организовал убийство министра внутренних дел Польши генерала Бронислава Перацкого.
– Подумайте, как обезглавить ОУН. Эта акция не должна стать просто местью вешателю рабочих киевского «Арсенала», – сказал Сталин. – Подумайте над его слабостями. Он, кажется, любит конфеты?
А вскоре в Роттердаме в кафе «Атланта» «Андрею» вручили большую коробку конфет в красивой упаковке с украинским орнаментом.
– Когда я взял ее в руки, у меня все как будто оборвалось внутри, – рассказывает Павел Анатольевич. – Подарок для Коновальца был уже «заведен». А везти эту коробку предстояло через весь город. В трамвае я даже поближе сел к полицейскому – очень боялся, что какие-нибудь воришки вырвут из рук.
– С Евгением Коновальцем мы встретились, как обычно, в одном ресторане около полудня. При встречах мы подолгу спорили о методах «нашей борьбы» с большевиками. Коновалец словно был одержим идеей террора. Он считал, что, только утопив советскую территорию в крови, можно добиться независимости Украины.
Поговорили. Решили встретиться еще раз вечером. На прощание Судоплатов вручил лидеру ОУН большую коробку конфет.
– Взрыва я не слышал, – говорит Павел Анатольевич, – в тот момент я как раз зашел в магазин купить шляпу, чтобы хоть как-то сменить внешность. Но увидел, как в ту сторону, откуда я пришел, побежали люди.
Интересно, что после гибели Коновальца оуновцы, разумеется с нашей подачи, распространили несколько версий этого убийства. Одна из них «свидетельствовала», что лидер ОУН пал жертвой немцев, гестапо, поскольку Берлин был недоволен выходом Коновальца из-под контроля. По другой версии – его убили польские спецслужбы. Не исключали конечно же и руку Москвы.
Так уж сложилась судьба у Судоплатова, что борьба с украинским национализмом стала одним из главных направлений его деятельности – и как «рядового» разведчика, и как одного из руководителей советской разведки. Его борьба с ОУН не закончилась уничтожением Коновальца. Во время войны и в первые послевоенные годы уже в качестве начальника Четвертого управления МГБ он будет лично руководить разгромом националистического подполья на Западной Украине.
В декабре 1938 года угроза ареста нависла и над Судоплатовым.
– На партсобрании поставили вопрос о моей связи с арестованными руководителями разведки, в том числе с Балицким, Горожаниным, благодаря которым я оказался в свое время в Москве, – вспоминает Павел Анатольевич.
Вскоре на заседании партбюро принимается почти единогласно (воздержался только что возглавивший разведку П. М. Фитин) решение об исключении из партии.
До очередного партийного собрания, которое наверняка утвердило бы решение партбюро, оставалось несколько дней. Ну а потом, конечно, неизбежный арест.
И вдруг – вызов к Берия.
– Мне докладывают, что вы ни черта не делаете. Хватит валять дурака. Едем сейчас же в ЦК, – заявил тот.
В машине Лаврентий Павлович не проронил ни слова. Но Судоплатов понял: снова едут к Сталину.
– Докладывайте вопрос, – тихо обратился Сталин к Берия.
– Товарищ Сталин, после вашего указания мы разоблачили тех, кто обманывал партию. Сегодня мы решили обновить руководство разведкой, укрепить наши агентурные позиции за рубежом…
– Сейчас надо сосредоточиться на том, чтобы обезглавить троцкистов, – прервал Берия Сталин. – Надвигается война, а они работают зачастую с немцами, заодно с ними. Вам, товарищ Судоплатов, мы поручаем лично возглавить и провести эту операцию. Выезжайте на место, подбирайте людей, партия никогда не забудет тех, кто будет участвовать в этой операции, и навсегда обеспечит их самих и их детей. Вы назначаетесь заместителем начальника разведки для того, чтобы использовать весь потенциал разведывательных органов как военных, так и по линии НКВД. Но помните: вся ответственность целиком ложится на вас. Мы спросим с вас.
В тот же день был подписан приказ о назначении. Вместо изгнания из партии и ареста Судоплатов получил звание майора государственной безопасности. С только что вернувшимся из-за границы Эйтингоном он приступил к работе. Спустя три месяца появился план операции под кодовым названием «Утка».
– Было принято, – говорит Судоплатов, – беспрецедентное решение: моему заместителю Эйтингону разрешили действовать абсолютно самостоятельно с правом выбора и вербовки агентуры без согласования и без санкции Центра. Ему под личную отчетность выделялась астрономическая по тем временам сумма – триста тысяч долларов.
– О том, как убивали Троцкого, сегодня известно достаточно хорошо, и наверняка нет смысла повторяться, – говорит Павел Анатольевич. – Скажу лишь, что, когда первая попытка провалилась, я пережил немало волнений.
Берия узнал о провалившейся попытке из сообщений ТАСС и вызвал Судоплатова к себе на дачу в Петрово-Дальнее. Когда тот приехал, Берия обедал вместе со своими заместителями Кругловым и Серовым. Прервав обед, он вышел к Судоплатову, чтобы проанализировать причины неудачи.
Потом они вместе поехали к Сталину, который после долгого разговора согласился разрешить Эйтингону использовать другой вариант. На этот раз операция прошла успешно.
Разумеется, деятельность заместителя начальника разведки Судоплатова в то время не ограничивалась лишь руководством операцией «Утка». Он вошел в курс многих тайных дел, осуществление которых Сталин доверял разведке.
– В сентябре тысяча девятьсот тридцать девятого года, – рассказывает Павел Анатольевич, – к нам в плен попал польский князь Радзивилл. С ним в тюрьме работал сидевший там «враг народа» Зубов.