Найти себя [СИ]

Тарос, мобилизованный правительницей в помощники вместе со всеми анлезийцами, получившими по причине шторма незапланированный отпуск, наконец увидел, в чем заключались эти тренировки.

В столовой поставили столы широким кругом и в центре посадили на пол Тину с завязанными глазами. А по углам встали по двое лучники, и их задача была проста — шагнуть по знаку моряны к девушке и вылить на нее какую-нибудь гадость. На то, чтоб угадать, откуда надвигается опасность и что в кружке — у Тины оставалось не больше двух секунд.

Просто сказать, что Таросу не понравилась эта тренировка, значило не объяснить и сотой части того негодования, что испытал за время первого испытания молодожен. Мало того, что некоторые из воинов, раззадорившись неудачами, торопились проскочить расстояние до круга одним прыжком, так некоторые еще и не ждали, пока девушка успеет выговорить слово до конца.

Таких Тарос готов был прибить немедленно и всего за час приобрел столько врагов, сколько не имел за всю жизнь. И соответственно, такое же количество вычеркнул из списка друзей.

Уже через полчаса старенькая бандана и рубашка Тины промокли насквозь, облепив худенькую спину и вызывая у квартерона целый букет чувств. От жалости и нежности к жене до жгучей ненависти к недавним друзьям. Он провождал каждого, шагнувшего в сторону Тины, прожигающе злобным взглядом, и мечтал вылить на самых рьяных не меньше чем по ведру хутамьего навоза. Это продолжалось до тех пор, пока его жена не подняла вверх руку и не произнесла чудовищную вещь:

— Стоп. Тароса придется отсюда выставить. Браслет работает слишком… интенсивно. Я не могу сосредоточиться на своих ощущениях, чувствую только то, что видит Тар. Извини, Тарос, но ты только мешаешь.

Он вышел, хлопнув дверью, оскорбленный до глубины души. Разве это плохо, что браслет работает так хорошо? Значит он, Тарос, тоже сумеет в любой момент почувствовать грозящую ей опасность!

Позже Тина попыталась объяснить квартерону, что в любой момент его может просто не оказаться рядом. Или он будет занят… например, нападающих будет несколько. И хотя в тот раз квартерон согласился и даже попросил извинения, но улыбка исчезла с его лица. И с теми, кого недавно считал друзьями, Тарос разговаривал теперь сквозь зубы.

— Ты не прав, — укоризненно заявил Васт, — они вовсе не злые. Просто срабатывает инстинкт охотника и азарт игры. Я уже сделал выговор самым несдержанным.

— Спасибо, — сухо бросил квартерон и больше не пожелал разговаривать на эту тему.

Но во время тренировок сидел неподалеку от столовой и когда чувствовал, что уколы браслета становятся непрерывными, вставал, ногой открывал дверь и, не слушая ничьих возражений, уносил еле живую Тину в купальню, где ее уже поджидала верная Сая. И полная горячей воды лохань.

— Вы позавтракать не забудьте! — всполошилась Сая, глядя, как анлезийцы берутся за багаж, — и вон тот сундучок, смотрите, не переворачивайте!

— А где моряна? — в душе Тины проснулось нехорошее подозрение, несмотря на раннее утро, королева должна бы уже прийти, она всегда встает до рассвета.

— Так она ушла… еще вечером. Сказала — дел много накопилось… — Сая смотрела так виновато, словно сама не попрощалась с Тиной.

— И ничего мне не передала?

— Оставила, как же… вот, письмо.

— Давай, — Костик начинал понимать, что Сая получила вполне определенный приказ, если он не спросит — письма не отдавать.

— Васт… — пробежав глазами несколько строчек, больше напоминавших местный счет из продуктовой лавки, Тина мрачно окликнула искоса наблюдавшего за ней лучника, — я хочу вам кое-что сказать.

— И мне? — с еле заметной ехидцей поинтересовался приостановившийся в дверях Тарос, — или я могу идти?

— И тебе. И Зайлу, — терпеливо уточнил Костик.

После того, как Тароса отстранили от тренировок на предвидение, пришлось отказаться от него и как от партнера в утренних разминках, заменив на Васта. И это, вроде безобидное, действие посеяло в сердце квартерона семена ревности.

— Сая… пожалуйста… дверь закрой… это не для всех.

— Что произошло? — Васт насторожился первым, безошибочно поняв по лицу Тины, что речь пойдет о чем-то очень важном.

По крайней мере — для нее.

— Не знаю… насколько это для вас важно… — неуверенно начала Тина, пытаясь найти наиболее деликатные слова и костеря в душе изворотливую, как угорь, моряну за этот маневр.

Вот потому-то она и смылась потихоньку вечером, чтоб не объясняться самой с анлезийцами.

Услышав первые слова Тины, анлезиец невольно усмехнулся совпадению хода мыслей, и тут же за это поплатился.

Девушка, внимательно всматривавшаяся в лица телохранителей, мгновенно разозлилась, заметив веселую ухмылку Васта. Ну всё, красавчики, сами виноваты… раз вам так весело… пеняйте на себя. Сейчас вы повеселитесь на полную катушку.

— Вот, читай, — Тина резко сунула письмо моряны в руки командира, и сердито засопела.

А нечего веселиться невовремя, она-то хотела их как-то подготовить… к неожиданной новости. Королева, пытаясь отговорить Тину от этой затеи, в качестве примера рассказала, как сильно сначала расстроился ее брат, узнав, что станет отцом серебристокожих малышей. Правда, потом разрешил их оставить, и даже сообщил, что будет участвовать в воспитании… и Костик невероятно гордился собой за это заявление.

— Я не понимаю… — пробежав глазами записку, недоуменно уставился на Тину командир, — что это значит?

— Я, кажется, догадываюсь, — мрачно фыркнул Тарос, — но учти, Тина, я был тогда неженатым мужчиной… и жениться в ближайшие лет десять точно не собирался. Сейчас же я не хожу… никуда.

— Да?! — нехорошо прищурился Васт, — а мы все, в таком случае, при чем? Да и ошибка тут… я пока провалами в памяти не страдаю.

— Тина… объясни? — спокойный Зайл задумчиво крутил в руке бумажку, — почему она пишет, что лучше не открывать нам правды до ухода? Что изменится от того, будем мы точно знать, сколько раз… гостили у морян, или нет?

— Наверное, она права, — печально вздохнула Тина, — и мы очень разные. Мой брат сразу понял… в чем дело, а повеселился с морянками только одну ночь.

— Твой брат ходил к морянам?! И ты так спокойно об этом говоришь? — поразился Тарос. Посмотрел на недоуменно пожавшего плечами Костика и решительно шлепнулся на стул, — в таком случае я никуда не пойду, пока не узнаю точно, что такого важного для нас в этом письме.

— Да… это сильно меняет дело… — помрачнел Васт, — я сначала подумал, что она хочет тебя предостеречь, с какими развратными охранниками ты отправляешься в путь. Но что-то не сходилось… вот и промолчал.

— Ну при чем тут разврат? — теперь уже возмутился Костик, — Они же не продажные какие-нибудь! И цель у них благородная… уберечь свой род от вымирания. Уникальный, между прочим, вид! Они столько знают и умеют… и способностями владеют очень редкими!

Тина вдруг заметила, что спутники смотрят на нее как на редкий экспонат и поняла, что невольно проговорилась. И тут же пошла на попятный.

— Но я вам ничего этого не говорила… и вы ничего не слышали.

— Хорошо, — покладисто согласился Васт и уставился на Костика прокурорским взглядом, — так что это за список?

— Это ваши дети… — вздохнув поглубже, как перед прыжком в воду, выпалила Тина.

И вроде негромко сказала, но сразу после этих слов в комнате воцарилась такая тишина, что сказанное прозвучало грозовым раскатом.

— Но… — спустя минуту отмер Тарос, — зачем… им столько детей?

— Сколько? — Костик догадывался, о чем тот думает, но на всякий случай предпочел, чтоб квартерон сам уточнил смысл своего вопроса.

— Ну к ним ведь ходит столько народа… — с внезапным смущением пробормотал Тарос, и его уши заалели.

— А, вот ты о чем… — Костик усмехнулся с легким пренебрежением, наблюдать за растерянностью наивных блондинов оказалось неожиданно приятно, — так я же сказала, они не продажные женщины. И… — тут он невольно замялся, не зная как вежливее пояснить зрелым мужикам, что их водили за нос, — ну, в общем, те, кто не подходят морянам для продолжения рода — получают с напитком особое снадобье… и утром уверены, что всю ночь их любили.