Страница 24 из 41
Важная особенность архитектуры Москвы во все эпохи ее роста и застройки в том, что московские строители создавали свой собственный оригинальный архитектурный стиль, имевший в основе русское народное зодчество, преимущественно северорусское. Однако прекрасные творения русской архитектуры XV–XVIII вв. к началу XX в. растворились в общей массе неказистых построек большого губернского города.
Дореволюционная Москва в центре была типичным русским губернским городом, который ближе к краю сменялся как бы городами уездными, в свою очередь переходящими на окраине в самые настоящие деревни.
Вся эта смесь высокой и низкой застройки, богатства и нищеты, камня и дерева, объединялась воедино Кремлем, к которому сходились радиальные улицы, а также монастырями и золотыми главами бесчисленных церквей и церковок.
В старой Москве не было такого обилия дворцов, как в старом Петербурге, почти не было тех специально создававшихся первоклассными строителями архитектурных ансамблей, которыми так славится Ленинград. Архитектурные памятники старой Москвы создавались постепенно; многие из них были прекрасны, так как те или иные отдельные постройки, воздвигнутые в разные исторические эпохи, имели один исток — русское народное зодчество — и поэтому иногда гармонировали друг с другом, стихийно образуя архитектурные единства большой художественной ценности (Кремль, Красная площадь и другие).
Древнюю каменную Москву строили выдающиеся старые русские мастера XVI–XVII вв. — Барма и Посник, Федор Конь и многие другие. Старым русским мастерам принадлежит постройка таких сокровищ русской национальной архитектуры мирового значения, как церковь Вознесения в Коломенском (1532 г.) — первое русское каменное высотное здание (62 м), поражающее своей стройностью и красотой. Невдалеке от нее, также на крутом правом берегу Москвы-реки, высится построенная предположительно в 1547 г.
Дьяковская церковь — прообраз храма Василия Блаженного. Наконец, в 1555–1560 гг. на Красной площади, у бровки москворецкой террасы, был сооружен исключительный по красоте храм Василия Блаженного (Покровский собор на рву) — гордость русского искусства, одно из ярчайших свидетельств русского гения, величественный памятник русскому народу, одержавшему победу над Казанью и Астраханью.
Все три замечательные постройки явились воплощением в камне русской шатровой народной деревянной архитектуры, столь типичной для нашего Севера.
В XVII в. русские мастера (Б. Огурцов, А. Константинов, Т. Шарутин, Л. Ушаков, О. Старцев, М. Чеглоков и другие) еще более совершенствовали архитектурный стиль, делали здания легкими, «узорчатыми». К замечательным архитектурным памятникам XVII в. принадлежат Кремлевский и Крутицкий терема, Аверкиевы палаты на Берсеневской набережной Москвы-реки, «кружевная» церковь Рождества в Путанках на улице Чехова. В самом конце XVII в. создаются такие устремленные ввысь сооружения, как церковь Покрова в Филях, колокольня Ново-Девичьего монастыря, ныне несуществующая Сухарева башня на Садовом кольце и другие. К постройкам конца XVII в. близка знаменитая «Меншикова башня» (И. Зарудного), сооруженная в самом начале XVIII в. (в Телеграфном переулке, позади Московского почтамта).
Во второй половине XVIII в. Москву очень украсили гениальные русские зодчие В. И. Баженов и М. Ф. Казаков.
В. И. Баженову принадлежит «Пашков дом» (ныне старое здание Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина) — одно из самых прекрасных зданий старой Москвы по своей стройности, по своему положению на склоне долины Неглинной, по своим пропорциям. По предположениям академика И. Э. Грабаря, В. И. Баженовым также построены: здание «Кригс-комиссариата» около Устинского моста (выходит к Москве-реке, составляя дом 24–26 по набережной Горького), дом Баташева (ныне Яузская больница), дом гетмана Разумовского (во дворе дома № 8 по ул. Калинина), дом Долгорукова (дом № 19 по ул. Кропоткина) и другие.
Коломенское и Дьяково лежат за городской чертой, но фактически слились с Москвой, и их постройки, видные издалека, входят в архитектурный облик Москвы.
Исключительно много сделал для Москвы великий русский архитектор М. Ф. Казаков. Благодарная Москва в советское время назвала именем Казакова Гороховскую улицу, на которой он воздвиг дворец Разумовского. Ныне в этом здании помещается Институт физической культуры им. И. В. Сталина.
М. Ф. Казаков создал Дом Союзов с одним из красивейших в мире залов — Колонным, украшенным беломраморными колоннами, Петровский дворец (на Ленинградском шоссе), бывшую Голицынскую больницу (ныне Первая Градская) на Большой Калужской улице, здание бывшего Сената в Кремле и другие. М. Ф. Казаков построил также здание Московского университета («старое здание» на Моховой), переделанное после пожара Москвы в 1812 году. При участии Казакова был построен грандиозный «Воспитательный дом» у Москвы-реки, занявший пространство между Китай-городом и устьем Яузы.
Из построек дореформенных лет XIX в. в Москве выделяются «Провиантские склады» (угол Крымской площади и Метростроевской улицы), Манеж, Большой театр и другие.
В нашем столетии, до Октябрьской революции, в Москве строилось мало красивых зданий. Исключение составляют Казанский вокзал (А. В. Щусев) и некоторые другие сооружения.
Однако все эти, порой замечательные произведения русской архитектуры, украшая Москву, все же не определяли общего ее облика, и тем более, ее благоустройства.
Наследие, полученное в целом советской Москвой от старого времени, было ярко охарактеризовано в постановлении партии и правительства о Генеральном плане реконструкции Москвы (1935 г.):
«Узкие и кривые улицы, изрезанность кварталов множеством переулков и тупиков, неравномерная застройка центра и периферии, загроможденность центра складами и мелкими предприятиями, низкая этажность и ветхость домов при крайней их скученности, беспорядочное размещение промышленных предприятий, железнодорожного транспорта и других отраслей хозяйства и быта — мешают нормальной жизни бурно развивающегося города, в особенности городскому движению, и требуют коренного и планомерного переустройства»
Одноэтажные и двухэтажные дома Москвы в 1915 г. составляли 91 % всех строений Москвы; 68 % всех построек были или целиком деревянные, или смешанные, с деревянным верхом. Таким образом, дореволюционная Москва была преимущественно деревянной и одно-двухэтажной.
Долгое время Москва получала воду из местных колодцев и из района Мытищ, откуда грунтовые воды по мытищинскому водопроводу поступали в город (до 3,5 млн. ведер в сутки). Лишь в 1903 г. был сооружен Рублевский водопровод с забором воды из Москвы-реки (строительство первой очереди полностью было завершено лишь в 1908 г.), и в 1917 г. Москва стала получать 13,2 млн. ведер в сутки, т. е. в среднем по 6,3 ведра на одного жителя. Канализацией была охвачена лишь половина городской территории. Улицы были замощены на 87 %, причем большей частью (на 98 %) только булыжником. Внутригородской транспорт состоял из трамвая, подвижной состав которого равнялся 1 400 вагонам, и более 20 тыс. извозчиков. Очень резок был контраст между центром города и его окраинами, преимущественно промышленными, рабочими. В 1917 г. в черте прежнего Земляного города (внутри Садового кольца) жило не более 5 % рабочих; центр населяла в основном буржуазия, пользовавшаяся наибольшими удобствами в смысле жилой площади, водопровода, канализации, транспорта и т. д.
Октябрьская революция сломала черту, отделявшую центр от окраин. Через несколько дней после победы Октября В. И. Ленин составил проект закона о реквизиции квартир богатых для облегчения нужд бедных. К 1921 г. в квартиры буржуазии, в центр города, из подвалов и из трущоб московских окраин было переселено более полумиллиона рабочих и их семей. Процент рабочего населения внутри Садового кольца с 5 поднялся до 50.
Тяжелое время гражданской войны, когда в Москву плохо подвозилось топливо и почти прекратился подвоз строительных материалов, отразилось на деревянных постройках города. Жилая площадь, равная в 1915 г. 13,8 млн. кв. м, сократилась к 1923 г. до 9,8 млн. кв. метров. Надо было думать о новом большом жилищном строительстве столицы, которое в больших размерах началось с 1926 г. (в 1926–1928 гг. — около 500 тыс. кв. м новой жилой площади и в последующие три года — более чем по 500 тыс. кв. м ежегодно).