Страница 27 из 47
В данный момент Карим находился в прекрасно обставленной столовой на первом этаже коттеджа. Он сидел в кресле возле камина с рюмкой коллекционного французского коньяка «Тессерон». Время от времени пригубливая золотистый напиток, он улыбался, предвкушая новые приятные чувства от встречи с актрисой Викой, которая так ему понравилась на фотографии.
Запиликал мобильный телефон. Карим торопливо включил его.
— Слушаю. Привез? Молодец. Отведи к Зульфие. Пусть примет душ и вообще приведет себя в надлежащий вид. И повежливее с ней. Ты же знаешь, я не люблю насилия. Хочу, чтобы она сама меня полюбила. А ты давай ко мне. Бегом.
Через минуту в столовую вошел охранник с бычьей шеей, ехавший в «Audi-ТТ» рядом с водителем.
— Садись, Мурат, есть серьезный разговор, — сказал Карим, кивнув на свободное кресло. — Наливай коньяк.
— Спасибо, босс, — поблагодарил Мурат. Подойдя к камину, он налил себе коньяку, опустился в кресло и стал греть рюмку в ладонях. — Позволь слово молвить, Карим Шарифович.
— Говори, — Карим прицелился колючим взглядом в лицо начальника охраны, — есть проблема?
— Подозрение, босс.
— Рассказывай.
И Мурат подробно поведал шефу о происшествии на Бердском шоссе, о «Еже», который они раскинули на трассе.
— Предполагаешь, что был хвост?
— Думаю, что да. Интуиция меня еще не подводила, босс. Согласитесь, что «Жигуль» не ездит со скоростью сто тридцать. Это меня и насторожило.
Карим помолчал, поставил рюмку с недопитым коньяком на камин, тронул под носом тоненькую полоску черных усиков.
— Может быть. Тогда возникает вопрос — кто следил? Менты или конкуренты?
— Конкуренты?! — удивился Мурат. — Но кто о нас знает? И кто бы посмел? Скорее всего, это были легавые. Конечно, мы их сделали как последних фраеров, но данный факт меня насторожил.
— А мне интуиция подсказывает, что за вами следили не менты, а люди человека, который знает меня лично, но не в курсе, где моя берлога.
— Вы не шутите, босс? — Мурат залпом выпил свой коньяк. — Кто же этот злодей? Да мы его изрежем на кусочки.
— Мои подозрения сходятся на одном довольно смелом человеке — Резаном.
— Резаном? — в очередной раз удивился Мурат и наполнил рюмку коньяком. — Я не ослышался, босс?
— Не ослышался. Слежка за твоей машиной только укрепила меня в мысли, что Резаный хочет меня предать. Я перестал ему доверять. Надо его убрать. За тем я и пригласил тебя. Никому другому доверить это дело не могу. Ты умный и хитрый, отличный стрелок. Справишься. Гонорар будет двойной. Согласен?
Мурат, чтобы выиграть время, стал медленно цедить коньяк из рюмки.
Карим не торопил.
— Ты займешь его место, — продолжил он. — Кроме того, твоя доля увеличится на десять процентов. Станешь богатым человеком.
— Спасибо за доверие, босс, — вымолвил Мурат и допил коньяк. — Я, конечно, согласен. Однако меня шокировало такое ваше решение. Ведь Резаный ваш лучший друг и самый надежный компаньон.
Карим отрицательно качнул головой.
— Другом Резаный мне не был, но компаньоном действительно был. До последнего времени. Он провалил большое дело. Я не могу ему больше доверять. А когда перестаешь доверять человеку, то он это почувствует и может стать очень опасным. Зачем в таком случае оставлять в живых опасного свидетеля? Это было бы неосмотрительно. Еще комментарии нужны?
— Нет, босс.
— Тогда по рукам?
— Да, босс.
— Резаный, как мне стало известно, ищет за моей спиной новые связи по наркотрафику. Игнорирует меня — своего босса. Значит, хочет свинтить. Самостоятельности захотел.
— Ясно, босс. Дело будет сделано — комар носа не подточит.
— Вот и ладушки. На тебя, Мурат, я возлагаю большие надежды.
— Благодарю, Карим Шарифович!
Налили коньяку и выпили за намеченное важное предприятие. Оба потянулись к тарелочке с нарезанными ломтиками лимона, но… не успели закусить. Двери в столовую распахнулись, и от порога раздались слова, бесстрастные, как тиканье ходиков:
— Руки вверх и не шевелиться. Чуть что, стреляю без предупреждения.
Затем послышался мягкий топот кроссовок, и в столовую вбежали крепкие мужчины в спортивных костюмах. Ища оружие, они ловко ощупали остолбеневших от неожиданности Карима и Мурата. У Мурата был изъят пистолет «Стражник» с глушителем, а у Карима никелированный дамский пистолетик бельгийского производства.
Высокий, атлетического сложения мужчина, первым появившийся в столовой и приказавший поднять руки вверх, сухо произнес:
— Городской уголовный розыск. Полковник Ярцев. Я представился. Теперь ваша очередь.
Отходя от первого шока, Валиев, возмутился:
— Что вы себе позволяете, полковник?! На каком основании врываетесь на территорию частного владения? Вы ответите за это. Я честный предприниматель и не позволю, чтобы со мной обходились таким образом. Рискуете своими погонами, полковник.
— Рисковать — наша работа, — усмехнулся Ярцев и подошел ближе к хозяину коттеджа. — Должен вам заметить, уважаемый честный предприниматель, что пустое красноречие вам не поможет. А насчет оснований — их больше чем достаточно. Для начала предъявите разрешение на хранение оружия.
— Это не мой пистолет, — понизил тон Карим. — Я… я его нашел и собирался сдать в полицию. А у моего начальника охраны, — он кивнул на Мурата, — есть лицензия на оружие, как и у всех охранников. Кстати, как вы сюда проникли? Что с охраной?
— За охрану не беспокойтесь, она отдыхает, обошлось без жертв, — ответил Ярцев, внимательно, разглядывая лицо Карима. — Вы не ответили на мой вопрос. Прошу представиться: фамилия, имя, отчество?
— Карим Шарифович Валиев, оптовый торговец фруктами. Можете убедиться по документам, которые передали вам ваши сотрудники.
— Вижу, что по паспорту вы тот, за кого себя выдаете, — не без иронии заметил Ярцев, листая паспорт предпринимателя. — И гражданство российское. Однако насчет вашей личности у меня возникли большие сомнения.
— Какие сомнения? Я протестую! Я буду жаловаться прокурору.
— Встреча с прокурором вас ждет в ближайшее время. Но вам придется многое объяснить ему. Например, с какой целью вы захватили в заложницы Вику Румянцеву и насильственно удерживаете ее? По статье Уголовного кодекса наказание — до десяти лет лишения свободы.
— Заложницы? У меня нет никакой заложницы.
— Вы утверждаете, что Вика Румянцева, актриса театра «Музкомедии», находящаяся у вас, не заложница?
— Да, я настаиваю на этом. Она добровольно согласилась поехать ко мне. Это могут подтвердить мои охранники и начальник охраны Мурат Азизов, который ездил за ней, — Карим кивнул в сторону понуро стоявшего Мурата и крикнул ему: — Чего молчишь? Скажи господину полковнику, как дело было.
Мурат вздрогнул от окрика босса и быстро заговорил:
— Карим Шарифович правду говорит. Девушка добровольно дала согласие поехать сюда. Никакого насилия не было.
— Другого от вас я и не ожидал, — заметил Ярцев. — Однако Румянцева иного мнения. Мы с ней уже побеседовали. К тому же все ваши действия сняты нами на видеокамеру. В том числе и тот момент, когда вы, чтобы оторваться от погони, выбросили на трассу «Ежа», чем создали на дороге опасную аварийную ситуацию. По счастливой случайности, обошлось без жертв. С вами, гражданин Азизов, беседу продолжит следователь.
По знаку полковника омоновцы надели на Мурата наручники и вывели из столовой.
Карим, покраснев как вареный рак, тихо обратился к Ярцеву:
— Господин полковник, отпустите Мурата и простите нас. Мы ничего плохого девушке не сделали. Я сам против насилия. Хотел договориться с Викой по-хорошему. Готов заплатить за моральный ущерб любые деньги. Может, договоримся? Готов передать вам сейчас же сто тысяч зеленью. Мне не хотелось бы портить репутацию честного предпринимателя…
Ярцев невольно рассмеялся.
— Извините, меня позабавила ваша фраза, сказанная с особым пиететом: «Не хотелось бы портить репутацию честного предпринимателя». Вижу, вы человек с тонким юмором. А вот у меня о вас, любезный, совсем противоположные сведения. За сколько вы купили Вику Румянцеву у Резаного?