Страница 2 из 47
— А вот и «визитка» от киллера, совершенно безграмотная, — уведомил следователь, разглядывая неровный кусочек картона, поднятый им из шляпы убитого. — И почерк просто ужасный, как у первоклассника. Написано простым карандашом. Слушайте, что тут написано. И он прочел вслух: — «Читали «Десять нигритят»? И вас как раз наберается десять. Толька вас, сук, я буду кончать па-другому. Больше всех павезло палковнику Ярцеву, хатя отправить его в мир иной следавало первым. Но, так карта легла. Твой десятый номер, палковник. Нет, теперь девятый. Ленька Понтелеев». Ну, и грамотей!
— Что за криминальный кроссворд? — заинтересовался судебно-медицинский эксперт. — Ленька Пантелеев? Это же отмороженный бандит двадцатых годов прошлого века. Нынешний негодяй решил взять себе кличку мерзавца из прошлого века? Хороша преемственность.
— Полагаю, что Ленька Пантелеев — не настоящая кличка этого мерзавца, — вступил в разговор Ярцев, — назвать себя известным всей стране преступником — обыкновенная бандитская бравада, желание придать своей личности больше весомости и нагнать страху на десятку им приговоренных. Думаю, что этот киллер — не кто иной, как психически свихнувшийся уголовник. И, вероятнее всего, раньше мы с ним имели дело.
— Тут сразу не вычислишь, кто предложил нам этот кровавый кроссворд, — раздумчиво заметил следователь. — Но то, что убийца настроен очень серьезно, мы уже убедились.
— Мы вынуждены принять его вызов, — сказал Ярцев. — Выбора у нас нет. Будем думать. И времени у нас в обрез. У меня возникли кое-какие смутные догадки, но они требуют тщательной проверки. В одном сейчас нет сомнения: этот убийца проходил по какому-то уголовному делу и теперь хочет отомстить тем лицам, которые упекли его за решетку.
— Похоже, что это так, — кивнул судмедэксперт и обратился к следователю: — Станислав Геннадьевич, акт судебно-медицинской экспертизы будет готов к утру. Не в моих правилах задерживать. Отосплюсь днем. Если не будет очередного вызова.
— Я криминалистическую экспертизу тоже не задержу, — вступил в разговор Макаров.
— Хорошо, — кивнул следователь и подал обоим экспертам Постановления на проведение экспертиз.
Подошел санитарный автобус с большими красными крестами. Сотрудники полиции загрузили в него труп, упакованный в черный пластиковый пакет, судебно-медицинский эксперт и эксперт-криминалист сели в него и уехали. Укатили и сотрудники полиции на служебном «уазике».
Толпа стала расходиться, обсуждая трагическое происшествие.
Оставшись со следователем вдвоем, Ярцев спросил:
— Станислав Геннадьевич, ты сейчас куда?
— Я? Я пойду в свой маленький кабинет, заварю крепкого кофе и засяду за план расследования. Мне, холостяку, спешить некуда.
— А если нам покумекать над планом вместе?
— Я был бы только рад такой компании. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше. Тогда идем.
— Ты без машины?
— Увы, Михаил Яковлевич. В нашей прокуратуре имеется единственная раздолбанная «шестерка» и та в ремонте.
— Ничего. У нас есть возможность подскочить до твоей резиденции на моей «Волге».
— Спасибо, не откажусь. — Логинов словно только сейчас увидел серую «Волгу» полковника. Он мысленно уже был в работе.
Подъехав к прокуратуре Железнодорожного района, Ярцев тут же отпустил машину.
Пропустив полковника в свой маленький кабинетик со старой мебелью, Логинов извинился:
— Прости, Михаил Яковлевич, за весьма скромный интерьер. Мебель у нас не менялась со времен царя гороха.
— Напрасно извиняешься, Станислав Геннадьевич. Мне совершенно безразлична обстановка, в которой я работаю.
— Вот и прекрасно. Значит, по этой части мы родственные души. Ну что, кофе?
— Не откажусь.
— Растворимый или молотый?
— На твой вкус. Но, если можно, покрепче.
Не мог же Михаил Яковлевич сказать, что он предпочитает только что помолотый кофе. Не в ресторан пришел.
Между тем Логинов насыпал кофейных зерен в электрическую кофемолку, пожужжал ею, высыпал смолотый кофе в турку, залил холодной водой и поставил на электроплитку, которая притаилась на маленьком столике в углу кабинета.
Через несколько минут ароматный кофейный запах наполнил кабинет. Разливая готовый кофе по чашкам, Станислав Геннадьевич спросил:
— Тебе с сахаром или без?
— Сахар только портит настоящий кофе.
— И у меня такое же мнение, — улыбнулся следователь.
— Не скрою, без кофе не могу работать, — признался Ярцев. — В последнее время нагрузки значительно увеличились.
— Я это тоже почувствовал на своей шкуре.
Через минуту, расположившись за столом следователя, они молча, с наслаждением, прикрыв глаза, стали вкушать восхитительный напиток, созданный Богом специально для трудоголиков.
Выпив кофе, улыбнулись друг другу.
— Хорошо! — сказал Ярцев.
— Замечательно! — выдохнул Логинов.
— Займемся делом? — предложил полковник.
— Займемся, — кивнул следователь. — Ну что, Михаил Яковлевич, может, поделишься — какие смутные догадки возникли в твоей голове?
Ярцев расстегнул пуговицу на вороте сорочки, снял галстук и сунул его в карман.
— Первое — кажется, я угадал схему преступных действий этого наглого убийцы. Он пишет, что мой последний номер, десятый. А фамилия моя начинается на букву «я», последнюю букву алфавита.
— И что из того?
— Слушай дальше. Фамилия убитого судьи начинается на букву «а».
— Постой, постой. Ты хочешь сказать, что убийца очередность своих жертв расставил по буквам? Твоя буква последняя в алфавите, потому, извини, он и убить тебя намерен последним? Так?
— Вот именно. Он придумал эту кровавую игру не просто для того, чтобы отомстить ненавистным ему людям, а чтобы еще и насладиться этим процессом. Думаю, мы столкнулись с психически нездоровым человеком. Проще говоря, маньяком. Плохо то, что он всех своих жертв знает, а мы его — нет.
— Пока не знаем. Отпечатки пальцев на ноже все расставят по своим местам. Дактилоскопическая картотека назовет его имя.
— Конечно, если на ноже будут отпечатки.
— Подождем результатов экспертизы. По-моему, схему запланированных киллером убийств ты вычислил верно. Тут я с тобой согласен. Но ты сказал, что схема — это первое. Значит, у тебя есть и второе?
— А на второе блюдо — имя убийцы. Конечно, я могу ошибаться, но интуиция мне подсказывает, что это Александр Баранов по кличке Бес.
— Бес? — Логинов потер ладонью сморщенный лоб. — Не знаю такого.
— Естественно. Не ты вел то дело. Так вот, этот Бес год тому назад был осужден за убийство с особой жестокостью жены и соседа по квартире на двадцать лет строгого режима. Отбывает наказание в Кемерово. Чтобы оказаться в Новосибирске, он должен был сбежать с зоны, а к нам в уголовный розыск должна была поступить ориентировка по данному факту. Но ее нет. Вот в этом и загвоздка.
— Значит, это не Бес. Мало ли зэков нас ненавидят.
— А я чувствую всей своей душой, что это он.
— Но почему? Ты меня удивляешь, полковник. Ты же привык мыслить логично, а тут факты не связываются в единое целое. Интуиция, дорогой мой, это еще не доказательство.
— Понимаешь, Станислав Геннадьевич, этот Бес запомнился мне больше всех тех, с кем я имел отношения по уголовным делам.
— Чем же?
— Своей жестокостью, ненавистью к работникам милиции, судьям, следователям. Знаешь, что он мне сказал при последней встрече, перед судом?. Как сейчас помню: «Я ушел бы от легавых, если бы не ты, полковник, со своими длинными ногами и боксерскими приемчиками. Слинял бы на БАМ, в тайгу, и никогда бы вы меня не нашли. Ты, полковник, козырной мент, но я тебя не прощу, мы еще встретимся, и я рассчитаюсь с тобой. Обещаю. Век воли не видать!» Вот так, Станислав Геннадьевич.
— А кто был следователем по тому делу?
— Старший следователь Волобуев Семен Аркадьевич из прокуратуры Центрального района.
— О, знаю Семена Аркадьевича! Специалист своего дела. У него никто не сорвется.