Страница 21 из 26
Хокмун едва смог подняться на ноги, попытался заговорить с Боджентлем, но упал головой на стол, разбрызгивая вино.
— Он что, пьян? — с отвращением спросил фон Вилак.
— Он болен! — вскричала Ийссельда. — О, как он болен!
— Думаю, он не пьян, — заметил граф Брасс, наклоняясь над Хокмуном и приподнимая ему веко. — Но он, без сомнения, потерял сознание.
Он взглянул на Боджентля и улыбнулся. Боджентль улыбнулся в ответ и пожал плечами.
— Надеюсь, вы в этом уверены, граф Брасс, — произнес он.
Всю ночь Хокмун пролежал в глубочайшей коме, а когда он пришел в себя на следующее утро, то первым делом увидал Боджентля, который исполнял в Замке Брасс и должность врача. Боджентль наклонился над ним. Было ли все происшедшее вызвано большим количеством вина, Черным Камнем или стихами Боджентля, Хокмун еще не разобрался. Сейчас он чувствовал лишь жар и сильную слабость.
— Лихорадка, милорд герцог, — мягко сказал ему Боджентль, — но мы вас вылечим, не волнуйтесь.
Затем он увидел Ийссельду, появившуюся у его постели. Она улыбнулась.
— Боджентль говорит, что ваше недомогание скоро пройдет. Я буду за вами ухаживать, — сказала она Хокмуну. — Скоро вы поправитесь.
Хокмун посмотрел на ее лицо, и вдруг чувства широким потоком заполнили все его тело и душу.
— Леди Ийссельда…
— Да, милорд?
— Я… благодарю вас…
Потом он удивленно оглядел комнату. Позади себя он услышал настойчивый голос. Это говорил граф Брасс.
— Ничего больше не говорите. Отдыхайте. Контролируйте свои мысли. Если можете, спите.
Хокмун не знал, что граф тоже был в его спальне. Ийссельда поднесла к его губам стакан. Он выпил прохладную жидкость и вскоре снова заснул.
Лихорадка оставила его уже на следующий день, и теперь Дориан Хокмун, не лишенный эмоций, ощущал непонятную вялость как своего тела, так и души. Он даже подумал, не подсыпали ли ему снотворного.
Когда он заканчивал завтрак, к нему пришла Ийссельда и поинтересовалась, в состоянии ли он сопровождать ее в прогулке по саду, поскольку сегодня прекрасный день.
Он потер голову, ощущая странное тепло Черного Камня под рукой. Несколько встревожившись, опустил руку.
— Вы все еще чувствуете себя больным? — спросила Ийссельда.
— Нет… Я… — Хокмун вздохнул. — Я чувствую себя странно… Такое незнакомое ощущение…
— Тогда, возможно, свежий воздух прояснит ваши мысли.
Хокмун встал, чтобы пойти с ней на прогулку. В садах разлился приятный аромат, солнце ярко сияло, высвечивая в чистом зимнем воздухе кустарники и деревья.
Прикосновение руки Ийссельды, взявшей его под руку, еще больше подействовало на Хокмуна. Это было приятное ощущение, такое же, как при дуновении свежего ветерка в лицо, или при виде садов на террасах и крышах городских домов внизу. И кроме того, он начал ощущать страх и недоверие — страх перед Черным Камнем, потому что был уверен, что тот уничтожит его, если он хоть малейшим жестом выдаст те изменения, что в нем происходили; и недоверие к графу Брассу и ко всем остальным, потому что он чувствовал, что они в чем-то его обманывают и скорее всего осведомлены о его миссии в Замок. Он мог схватить девушку сейчас, украсть лошадь, и возможно, у него были неплохие шансы на успех. Внезапно он взглянул на нее.
Она улыбнулась ему очень доверчиво.
— Стало ли вам на воздухе лучше, милорд герцог?
Он уставился на нее, а в душе его происходила настоящая борьба чувств.
— Лучше? — хрипло спросил он. — Лучше? Не знаю…
— Вы устали?
— Нет.
У него начала болеть голова и опять его охватил страх при мысли о Черном Камне. Он протянул руки и схватил девушку.
Посчитав, что он падает от усталости, она взяла его за руки и попробовала поддержать его. Руки его ослабли, и он понял, что ничего не сможет сделать.
— Вы очень добры, — сказал он.
— Вы странный человек, — произнесла она, как бы говоря сама с собой. — Вы очень несчастливый человек.
— Да.
Он оттолкнул ее и пошел в конец террасы. Могли ли лорды Гранбретани знать, что происходит у него внутри? Вряд ли. С другой стороны, было вполне вероятно и даже более чем вероятно, что они его подозревали и могли в любую секунду дать Черному Камню его полную жизнь. Он глубоко вдохнул холодный воздух и распрямил плечи, вспомнив голос графа Брасса прошлой ночью.
— Контролируйте свои мысли, — сказал он.
Боль в голове все нарастала. Он повернулся.
— Я думаю, нам лучше всего вернуться в замок, — сказал он Ийссельде.
Она кивнула, соглашаясь, вновь взяла его под руку, и они пошли обратно той же дорогой, что пришли.
В главном зале их встретил граф Брасс. На его лице было обычное участливое выражение заботы о больном, но ничего не выдавало той настойчивости, с которой он говорил прошлой ночью.
Хокмун задумался, не приснилось ли ему это, или просто граф Брасс, разгадав природу Черного Камня и зная, что Темные Лорды даже сейчас наблюдают за всем происходящим в Замке в своих тайных лабораториях в Лондре, решил обмануть их.
— Герцог Кельнский плохо себя чувствует, — сообщила Ийссельда.
— Мне очень грустно это слышать, — учтиво ответил граф Брасс. — Могу я чем-нибудь помочь вам, милорд?
— Нет, — с трудом ворочая языком, ответил Хокмун. — Благодарю вас… нет…
Он пошел к лестнице, стараясь как можно увереннее держаться на ногах. Ийссельда пошла с ним, поддерживая его за руку, пока они не дошли до дверей его комнаты. У двери он остановился и посмотрел на нее. Глаза девушки были широко раскрыты и полны участия, она подняла свою мягкую руку и на мгновение прикоснулась к его щеке. Он задрожал всем телом от ее прикосновения, и горло у него пересохло. Затем она повернулась и быстрым шагом, почти бегом пошла по коридору к лестнице.
Хокмун вошел в комнату и бросился на постель. Он тяжело дышал, все тело его было напряжено, и он отчаянно пытался понять, что с ним происходит и по какой причине голова у него раскалывается от боли. Потом он заснул.
Проснулся он днем, ощущая сильную слабость. Боли почти не было, рядом с постелью сидел Боджентль.
— Я ошибался, полагая, что горячка вас оставила, — сказал он.
— Что со мной происходит? — невнятно прошептал Хокмун.
— Насколько я могу судить, сильная лихорадка, возникшая как результат тяжелых испытаний и, как ни прискорбно мне это говорить, как результат нашего необузданного гостеприимства. Мы, несомненно, слишком уж скоро позволили вам употреблять сочную жирную пищу и вино. Через некоторое время, однако, все придет в нормальное состояние, милорд.
Хокмун знал, что этот диагноз неверен, но промолчал. Слева от себя он услышал покашливание и повернул голову, но увидел лишь открытую дверь в гостиную. В гостиной кто-то был. Хокмун вопросительно поглядел на Боджентля, но выражение лица философа оставалось бесстрастным, он делал вид, что целиком поглощен пульсом Хокмуна.
— Вы не должны бояться, — донесся до него голос из соседней комнаты. — Мы хотим помочь вам.
Это был голос графа Брасса.
— Мы понимаем природу драгоценного камня, сверкающего в вашем лбу. Когда вы почувствуете, что отдохнули достаточно, вставайте и приходите в главный зал, где Боджентль развлечет вас легкой беседой. Не удивляйтесь, если его действия покажутся вам несколько необычными.
Боджентль поджал губы и встал.
— Скоро вы совсем поправитесь, милорд. А сейчас мне пора.
Хокмун смотрел, как он уходит, потом услышал, как закрылась другая дверь за графом Брассом. Как смогли они докопаться до истины? Сейчас Темные Лорды не могут не удивляться странному повороту событий и наверняка начинают что-то подозревать. В любой момент они могут дать Черному Камню полную его жизнь. По какой-то причине это понимание встревожило его куда больше, чем раньше.
Хокмун решил, что ему больше ничего не остается, как выполнить то, что сказал ему граф, хотя и было вполне вероятно, что граф, узнав о цели прибытия его в Камарг, станет столь же мстителен, что и Лорды Гранбретани. 3 любом случае положение Хокмуна было не из лучших.