Страница 2 из 4
Как ни парадоксально, высшим авторитетом для многих националистически настроенных русских интеллектуалов являются западные мыслители. Вот и уфимский критик избрал в качестве основной методологии смесь собственно теории Зигмунда Фрейда с неофрейдизмом Эриха Фромма. (Сергей немного путает: основное направление глубинной психологии, в рамках которого я обычно работаю-творю – это учение Юнга и постъюнгианцев) Опираясь на учение о сублимации, он и строит собственный анализ современной массовой культуры (см. статьи «Искусство для мертвецов» и «Заметки Зоила»). Культурологическая тематика явно доминирует у Ханова-Байкова над собственно литературной. (Я же ведь профессиональный философ) Автор, правда, пишет о современной русскоязычной литературе Башкортостана, главным образом – о мистических триллерах, детективах и фантастике. (Так уж и о триллерах?!) Демонстрирует он и неплохое знание трудов западных отцов-основателей этих жанров. Однако излюбленная тема Ханова – анализ «наиболее общих» тенденций, явлений современной культуры. Но странно: если не считать одного-двух исключений, Ханов-Байков почти не пишет о современной русской (не местной) литературе, список «гениев» и общие (без ссылок на конкретные произведения) рассуждения об отсутствии положительного героя не в счет. Об анализе литературного процесса нет и речи. Не стал бы я ставить это в упрек Виктору Ханову, если б не его претензии. Дело в том, что открывает книгу небольшой, в один абзац, фрагмент из рецензии Павла Басинского на 1-й выпуск «Уфимской литературной критики» («Октябрь», 2004, № 2). Говорится в этом фрагменте о том, что в наше время (как и при советской власти) критик может по-настоящему реализоваться только в Москве. Не стану спорить с Павлом Басинским, мне сейчас интересна другая тема. Высказывание Басинского включено в текст, конечно же, неслучайно. Ханов-Байков, несмотря на собственное утверждение о том, что русская литература в Башкортостане «цветет», мечтает, видимо, о лучшей доле. (Я удивлюсь, если вы, Сергей, не мечтаете о ней, родимой) Да, в Москве и финансовые потоки гуще, и ручьи гонораров обильнее, и кичливые москвичи предпочитают читать, издавать, премировать в основном своих. Но писать о современной литературе можно и в Уфе, и в Саратове, и, наверное, в любом мало-мальски значительном городе, нужны только Интернет, библиотека и хороший книжный магазин. (Согласен, но так как я живу в Уфе и получаю зарплату и гонорары от местных литературных бонз, то писать в основном все же приходится о местных авторах; а литература в Башкортостане, по-моему, уже «зацвела» как пруд во время весеннего бурного размножения водорослей и ряски) Кто ж мешает Виктору Ханову вместо рецензий на книги друзей и знакомых писать статьи о современной литературе, рецензировать действительно интересные книги хороших писателей? И не надо будет ссылаться на авторитетного критика, незачем.
Я не люблю, когда начинают говорить об уральской, поволжской, сибирской и еще Бог знает какой литературе. В этом литературном сепаратизме гибель и для писателя, и для критика. Местечковость, провинциальность – худшие пороки. Есть единая и неделимая русская литература, которую нельзя рассортировать по субъектам федерации. Если Виктор Ханов (все-таки его псевдоним нравится мне больше, чем фамилия) (Вот здесь проглядывается какая-то пресловутая оговорочка по Фрейду) станет русским, а не уфимским, не казанским, даже не московским литератором, то и «состояться» как критику ему будет легче.
Впрочем, несправедливо будет, если мы завершим статью, ни слова не сказав и о других авторах, которых составитель включил-таки в книгу. Больше других мне понравился писатель Юрий Горюхин. И стиль у него хороший, и наукообразными рассуждениями он, в отличие от составителя, не злоупотребляет. Жаль, что в книгу вошли только две его крохотные статейки («Гегемоны литературных карьеров» и «Убить Тарантино»). Неплох был бы Игорь Фролов, если б не его чересчур смелые суждения о современной американской поэзии и о влиянии на нее хокку Мацио Басё («Возвращение Эвридики»). Но в общем, «небайковские» статьи вполне соответствуют духу творчества Ханова-Байкова: это либо литературные разборки местного значения, либо анализ англоязычной литературы и голливудского кинематографа.
Часть II
Homo scribens et homo legens
«В наш век люди слишком много читают,
это мешает им быть мудрыми».
Азамат Юлдашбаев[4]
О творчестве, перерастающем молодость
«Трудно найти черную кошку в темной комнате. Особенно если там её нет». Почему-то мне вспомнились именно эти слова Конфуция, когда председатель Правления Союза писателей Башкортостана Равиль Бикбаев поручил подготовить доклад о творчестве молодых писателей республики. Ведь это означало, что мне предстоит не только найти эту кошку, но и определить её состояние, жизнеспособность, дать ей четкую и емкую характеристику.
Говоря о молодых писателях, сначала необходимо определить сами неравнозначные понятия молодых и начинающих писателей. Ибо молодой писатель всегда начинающий, но не все начинающие писатели молоды. Надобно признать, что в последние годы пополнение нашей литературы происходит в значительной мере за счет последней категории. Сегодня я не ставлю перед собой задачу дать оценку их творчеству. Но хочу отметить, что при таком подходе литература не обеспечивает преемственности поколений. Для сравнения можно рассмотреть две цифры во временном разрезе – если на первом съезде писателей СССР средний возраст литераторов составлял 35,5 лет, сегодняшний средний возраст членов СП РБ – 61,5 лет, то есть пенсионный. Такое положение не только у нас в республике, в соседних регионах – в Москве наблюдается такая же картина. Выходит, за семьдесят лет писательская братия страны постарела почти в два раза.
Не литературное нынче время. Некогда, придя к власти, большевики отделили церковь от государства. Наши нынешние демократы, в свою очередь, пошли еще дальше – отделили от государства и литературу, и всю культуру. Быть писателем сегодня не модно, модно быть юристом, экономистом, эстрадным артистом. Было время, когда поэты собирали многотысячные аудитории. Было время, когда люди отстаивали многочасовые очереди за подписными изданиями. Было время, когда студенты друг у друга переписывали стихи в записные книжки.
Сегодня подрастает поколение тех, кто уже не стремится на литературные вечера. У тех, кто постарше, нет ни желания, ни времени ходить даже на похороны некогда любимых писателей. Что же будет, когда будут хоронить последнего поэта? Здесь вспомню слова Евгения Евтушенко, больше востребованного на Западе, чем у себя на родине, и потому ныне преподающего русскую литературу в одном из американских университетов:
Как-то на встрече со студентами один молодой человек задал вопрос: «Можно ли разбогатеть стихами?» В самом вопросе и заложен ответ на другой вопрос, почему молодежь не идет в литературу. Сегодня в нашем деформированном обществе совсем иные ценности, чем, скажем, до восьмидесятых годов прошлого века. Нет престижа литературной деятельности. В республике ежегодно проводится очень много конкурсов, фестивалей. Все они вроде бы нужные, важные, каждый из них выполняет свою особую культурную, общественную функцию. И призовые фонды у них солидные. Есть состязания певцов, кураистов, конкурсы танцоров, артистов балета, оперы. Но я не помню, чтобы труд писателя поощрялся так же щедро. Просто, как говорил один киногерой, за державу обидно. За нашу «литературную державу».
4
Статья зам председателя Правления Союза писателей РБ А. Р. Юлдашбаева была написана на основе доклада, прочитанного на итоговом годовом собрании писателей Башкортостана в феврале 2005 г. и опубликована в журналах «Ватандаш» и «Агидель». В данном сборнике публикуется в редакции автора-составителя (примеч. авт. – сост.).