Страница 9 из 78
Папу это совершенно не тронуло, да и подданные королевства не ощущали особой заинтересованности в судьбе ребенка, которого никогда не видели. Зато некоторые из них сосредоточили свои надежды на блистательном Манфреде, а другие тешили себя предложением Папы, объединить города и их предместья в свободные коммуны под властью Церкви. Иннокентий, вначале намеревавшийся предложить сицилийскую корону какому-нибудь иностранному правителю, теперь, когда его противники оказались разделенными, решил, что может сам захватить власть над королевством. Бальо Бертольд оказался перед дилеммой. Он мог рассчитывать на Пьетро Руффо, но тот столкнулся с движением в защиту коммун на острове и не мог прислать ему подкрепление. Бертольд мог также рассчитывать и на Иоанна Мавританского, но Иоанн утратил контроль над сарацинскими полками, которых переманивали друзья Манфреда. Большинство других сторонников Гогенштауфенов тоже начали переходить на сторону Манфреда. Папа Иннокентий поспешил на юг в Ана-ньи. В отчаянии Бертольд послал туда Манфреда для переговоров с Папой. Иннокентий согласился с тем, что права Конрадина следует принять во внимание, когда тот достигнет совершеннолетия, но пока что папство должно владеть королевством. Бертольд был готов согласиться, поскольку не видел иных способов обезопасить будущее Конрадина. Но Бертольд не сумел увлечь за собой своих сторонников, и у него не хватало денег, чтобы платить своим войскам. Он оставил пост бальо, и Манфред занял его место.27
Однако у Манфреда оказалось ничуть не больше влияния, чем у Бертольда. В сентябре 1254 г. Папа переместился к границам королевства в Сан Джермано. Три недели спустя Манфред принял условия, предложенные Иннокентием. Королевство должно было перейти под контроль папства, а решение по поводу будущих прав Конрадина оставалось в силе. Манфред получал обратно полный удел в Таренто, а его дядья — земли, конфискованные Конрадом. Манфред также становился наместником в провинциях на материке, за исключением Терра ди Лаворо.28
Ни Иннокентий, ни Манфред не собирались мириться с этим соглашением. Сначала они сохраняли видимость дружеских отношений. Когда Папа пересекал реку Гарильяно 11 октября, Манфред встретил его и шел рядом, ведя под уздцы его лошадь. Но тем временем племянник Папы, кардинал Гульельмо деи Фиески, вел папскую армию на юг и требовал от населения присяги на верность, что было прямым пренебрежением правами Конрадина. Сам же Папа, чтобы заручиться поддержкой Пьетро Руффо, предложил ему пост наместника на Сицилии и в Калабрии, хотя последняя географически принадлежала к области наместничества Манфреда. Затем Манфред, прибыв вместе с Папой в Теано, обнаружил, что его земли в Монте Гаргано заняты назначенцем Папы, Борелло Англонским. Манфред выехал, чтобы посоветоваться с Бертольдом, который двигался из Апулии. Но по пути Манфред попал в засаду Борелло, который пытался его убить, но сам погиб во время схватки. Бертольд проехал мимо и прибыл в ставку Папы в Капую 19 октября. Манфред отправился в Лучеру, где Иоанн Мавританский со своими сарацинскими воинами охранял королевскую казну. Кардинал Гульельмо с папской армией следовал за ним по пятам, тоже стремясь в Лучеру и к казне. Манфред прибыл туда первым 2 ноября и узнал, что Иоанн уехал, чтобы подчиниться Папе.29
Теперь Манфред был убежден, что Папа намерен его уничтожить. Используя все свое красноречие и обаяние, он убедил сарацин в Лучере передать ему казну и присоединиться к его армии, чтобы поднять восстание. Когда стало известно о действиях Манфреда, сторонники Гогенштауфенов по всей Апулии начали стекаться к нему со всех сторон, в их числе была большая часть германских войск Бертольда, недовольных пренебрежительным отношением кардинала к правам Конрадина. Бертольд все еще склонялся к переговорам, но 2 декабря Манфред собрал достаточно большую армию, чтобы атаковать те германские войска, которые не захотели перейти на его сторону, и разбил их армию во главе с братом Бертольда, Оттоном, возле Фоджи. Бежавшие с поля битвы примкнули к армии кардинала, стоявшей у Трои, и посеяли панику. Папские солдаты были наемниками, и им задерживали жалованье, поскольку кардинал рассчитывал захватить казну в Лучере; услышав о победе Манфреда, они тут же разбежались, а кардинал умчался сквозь зимнюю вьюгу в Ариано. Вся Апулия покорилась власти Манфреда без боя.30
Папа Иннокентий был в Неаполе. Он слегка захворал, пока был в Теано, и его болезнь продолжала прогрессировать еще две недели, которые он провел в Капуе. Папа чувствовал себя еще достаточно хорошо для того, чтобы организовать торжественный въезд в Неаполь 27 октября, но там он слег. Новости об успехе Манфреда были для него чудовищным ударом. 7 декабря Папа Иннокентий умер, осознавая крах всех своих начинаний. Он сломил власть Гогенштауфенов, разрушил унию Германии и Италии, не оставив ни малейшей надежды на ее возрождение. Но он оставил в руках представителя ненавистного рода прочную власть в Италии. Учитывая дальнейшее развитие, Папа сделал только хуже. Немногие Папы были столь постоянны, столь неутомимы и столь отважны в сражении за дело папства, но и немногие были столь неразборчивы в средствах, столь вероломны и столь настойчивы в готовности использовать духовное оружие в суетных мирских целях. Иннокентий усмирял светских правителей, но его методы не делали чести ни ему, ни церкви, главой которой он являлся. Он был твердым и бесстрашным защитником папства, но папство заслуживало более благородного защитника.31
Кардиналы, собравшиеся на конклаве после смерти Иннокентия, знали о его ошибках и о грозящих им опасностях. Они выбрали Папой прелата, известного своей мягкостью и набожностью. Но Ринальдо Конти, кардинал-епископ Остии, который взошел на папский престол через пять дней под именем Александра IV, не мог в одночасье отказаться от политики Иннокентия, и у него не была выработана своя политика взамен прежней. Он позволил советникам Иннокентия направлять его, хотя кардиналы-племянники покойного Папы утратили свое влияние, и политикой папства теперь руководил коварный и честолюбивый флорентиец, кардинал Октавиан дельи Убальдини.32
Новый Папа продолжал искать иностранного принца, чтобы передать ему власть над Сицилийским королевством. Но первоочередной задачей было уничтожение Манфреда. Александр IV сумел заручиться поддержкой городских коммун Сицилии и Южной Италии, пообещав, что, находясь под его сюзеренитетом, они сохранят свободу; однако это заверение полностью противоречило обещаниям кандидатам на сицилийский трон. Манфред обнаружил, что апулийские города не хотят ему подчиняться. Южнее Пьетро Руффо планировал превратить свое наместничество на Сицилии и в Калабрии в наследственное княжество со столицей в Мессине, но он находился между двумя огнями. Манфред с помощью искусных дипломатических интриг вытеснил его из Калабрии, а сицилийские города тем временем провозгласили себя объединенной республикой под эгидой Папы. Манфред послал известие в Германию к баварскому двору и, публично объявив, что считает Конрадина своим королем, убедил герцога Людвига, дядю и опекуна Конрадина, признать его регентом. Бертольд Гогенберг все еще оставался при папском дворе. В мае 1255 г. он присоединился к кардиналу Октавиану в походе против Манфреда. Как обычно, папская армия состояла из ненадежных наемников, и Бертольд, обнаружив, что теперь Манфред защищает интересы Конрадина, решился на предательство. Он передал Манфреду сведения обо всех передвижениях кардинала и не выполнил возложенную на него обязанность по поиску продовольствия для армии. В результате Манфред сумел взять в кольцо папские войска на все лето, пока те не оказались под угрозой голодной смерти. В сентябре Октавиан капитулировал и подписал мирный договор. Конрадин был признан королем, а Манфред регентом, но Терра ди Лаворо и Сицилия отходили папству. Изгнанники с обеих сторон, включая Бертольда и его братьев, возвращались на свои земли. Октавиан со своей истощенной армией отступил в Ананьи, где жил Папа. Александр спешно отказался от договора, но вред уже был принесен.33