Страница 49 из 78
После поражения Конрадина первые высокопоставленные беженцы прибыли ко двору инфанты в Барселоне. Их предводителем был Руджеро ди Лауриа, у которого с инфантой была общая приемная мать. В числе беженцев были также чиновники, которые служили деду Констанции Фридриху II, например, Риккардо Филанджиери. Вскоре за ними последовали юрист Энрико д'Изерниа и хитроумный интриган, доктор Джованни да Прочида.266
Джованни да Прочида родился в Салерно около 1210 г. Он изучал медицину в знаменитом университете своего родного города и получил там место профессора. Его таланты поразили Фридриха II, оказывавшего особое покровительство университету в Салерно, и Джованни вскоре стал личным врачом императора. В награду за свою службу он получил в дар различные земли возле Неаполя, в том числе остров Прочида. Он лечил Фридриха во время его последней болезни. После смерти императора он вернулся к общей медицинской практике; среди его пациентов были кардинал Джованни Орсини (будущий Папа Николай III) и король Конрад. Он поступил на службу к Манфреду, когда тот взял власть в королевстве в свои руки. Манфред был так потрясен талантом Джованни, что сделал его канцлером королевства. После смерти Манфреда он отошел от дел. Папа Климент написал Карлу, рекомендуя ему Джованни как искусного медика, и тому было позволено сохранить за собой поместья по объявленной Карлом после Беневента амнистии. Но он остался верен Гогенштауфенам. В 1266г. он получил разреше-ние поехать в Витербо, чтобы устроить помолвку своей дочери с неаполитанским гвельфом, Бартоломео Караччиоло, который был с визитом при папском дворе. Как только стало известно о высадке Конрадина в Италии, Джованни ускользнул из Витербо и присоединился к армии Гогенштауфенов. После разгрома при Тальякоццо он бежал с поля боя вместе Манфердом Малетта и нашел временное убежище в Венеции. Карл конфисковал его поместья, и ходили слухи, что жена Джованни подверглась жестокому обращению и оскорблениям, одна из его дочерей была изнасилована, а один из его сыновей был убит заносчивым французским рыцарем, пришедшим выселять их из дома. 1269 и 1270 гг. Джованни провел в Германии вместе со своим другом Энрико д'Изерниа, пытаясь убедить внука Фридриха II, Фридриха Тюрингского, вторгнуться в Италию и восстановить власть Гогенштауфенов. Но Фридрих был неподходящим кандидатом на эту роль, поскольку в разговорах он проявлял больше активности, чем на деле. Джованни, похоже, задержался на некоторое время в Южной Германии и в гибеллинс-ких городах Северной Италии. Его брат Адриано и оставшиеся в живых сыновья были с ним. Он добился для Адриано места при дворе маркграфа Монферратского. Незадолго до 1275 г. Джованни переехал со своими сыновьями, Франческо и Томмазо, в Барселону. Он решил, что Констанция Арагонская захочет отомстить за семью своего отца. Тотчас же удостившись доверия Констанции и ее мужа, Джованни принялся подогревать их амбиции.267
Король Хайме Арагонский умер в июле 1276 г. после блистательного шестидесятитрехлетнего правления. Он оставался деятельным до самого конца и был мало озабочен тем, что Папа отлучил его от церкви за последнюю любовную интрижку. Новые король и королева, Педро и Констанция, были вольны проводить свою политику. Вначале они действовали не торопясь.
Король Хайме оставил Балеарские острова и Руссильон своему младшему сыну, инфанту Хайме, который принял титул короля Майорки и в течение трех лет отказывался признавать брата своим сюзереном. Угроза братоубийственной войны миновала только тогда, когда Хайме Майоркский подчинился и присягнул на верность своему брату в январе 1279 г. У Педро также возникли осложнения с маврами в Андалузии; они предприняли серьезную попытку отвоевать Мурсию. Порядок на южной границе восстановился лишь к концу 1279 г. Педро был всерьез настроен сначала добиться такого же порядка на западной границе, в Кастилии, а потом уже начинать какое бы то ни было новое предприятие. Удача благоволила ему. Инфант Фердинанд де Ла-Серда, старший сын короля Альфонса X, умер в 1275 г., оставив вдову, Бланку Французскую, сестру короля Филиппа III, и двоих маленьких сыновей. После его смерти Альфонс решил сделать своим наследником своего второго сына Санчо, чтобы избежать риска, связанного с пребыванием на престоле несовершеннолетнего правителя. Французский король Филипп III приготовился выступить в поход на Кастилию, чтобы защитить права своих племянников, а вдовствующая инфанта, боясь, что Санчо задумал что-то против ее сыновей, бежала вместе с детьми в Арагон. Король Педро оказал им теплый прием, но отказался выпустить из-под своей опеки. Оставив их в своей власти, он получал заложников, которых мог использовать против короля Филиппа, а также против короля Альфонса, вскоре раскаявшегося в своем решении, и против Санчо, которому так не терпелось получить свое наследство, что он открыто восстал против отца в 1281 г. К 1280 г. Педро Арагонский мог рассчитывать, что у него не будет больше проблем в Испании, и сосредоточить все свое внимание на Италии.268
Легенда сделала из Джованни да Прочида великого заговорщика, который переодетым разъезжал от одно-го европейского двора к другому в поисках сторонников для своих господина и госпожи. Рассказы о приключениях Джованни ходили еще при его жизни. Они сохранились в народных хрониках Сицилии и отражены в работах Виллани, Петрарки и Боккаччо. На самом деле роль, которую сыграл Джованни, не была ни такой рискованной, ни такой яркой, как воображали его поклонники и враги, но это не делает ее менее важной. Он был в центре огромного политического заговора.269
Вскоре после своего восшествия на престол король Педро назначил Джованни да Прочида канцлером Арагона, в официальном документе о назначении похвалив его за ученость и общеизвестную преданность дому Гогенштауфенов.270 Это назначение давало Джованни возможность руководить внешней политикой Арагона, и он воспользовался этим, с полного одобрения Педро, чтобы спланировать крах Анжуйской династии. До 1279 г. Прочида мог лишь поддерживать связи с потенциальными врагами Карла: с французской королевой-матерью Маргаритой, с Рудольфом Габсбургом, с Альфонсом Кастильским и, прежде всего, с итальянскими гибеллинами. Только когда Педро упрочил свое положение в Испании, можно было переходить к более активным действиям. Джованни был реалистом — он понимал, что таким союзникам, как король Рудольф и король Альфонс Кастильский, нельзя доверять, поскольку у них были слишком разные интересы. Он мог полностью положиться только на две иностранные державы. Император Михаил в Константинополе, перед лицом постоянной угрозы вторжения Карла Анжуйского, зашел так далеко, что покорился Риму в попытке отвести эту угрозу, но и это не принесло никаких результатов. Михаил был бы рад союзнику, задавшемуся целью уничтожить Карла. Он не мог предоставить ни флот, ни войска для вторжения на земли сицилийского короля, поскольку ему самому нужны были его солдаты и корабли для защиты своих владений. Но византийская казна все еще была полна, и Михаил мог позволить себе быть щедрым ради такого дела. С Константинополем была связана союзом республика Генуя. Генуэзцы пользовались особыми торговыми привилегиями в Византийской империи. Они уже давно были в плохих отношениях с Карлом Анжуйским. Если бы Карл в союзе с венецианцами вторгся в Византию, это было бы концом торгового господства генуэзцев в Черном море. Генуэзцы были богаты, и у них был огромный флот.
Заговорщики начали серьезную работу в 1279 г. Согласно сицилийской легенде, именно в том году Джованни да Прочида тайно приехал в Константинополь. Двое сицилийских беженцев, живших в Константинополе, сообщили императору о его прибытии. Михаил дал Джованни личную аудиенцию и был восхищен им. Джованни остался на три месяца при императорском дворе, а при отъезде ему были вручены письма от Палеолога королю Арагона и сицилийскому народу, а также крупная сумма денег. Джованни да Прочида отправился на Сицилию, переодетый францисканским монахом. Там он встретился с некоторыми ведущими сицилийскими аристократами во главе с Пальмьери Абате, Аламо да Лентино и Гвалтьери ди Калатаджирона. Они разделяли его недовольство правлением Карла Анжуйского и признались, что уже потеряли надежду на то, что оно когда-нибудь закончится. Джованни подбодрил их, передал адресованное им письмо Михаила и предложил им написать королю Арагона, мужу их законной королевы, с просьбой прийти к ним на помощь. Получив этот документ, Джованни двинулся дальше, все еще переодетый францисканцем, к Папе Николаю III в Витербо. Их разговор состоялся в замке Сориано, расположенном неподалеку от города. Джованни когда-то вылечил еще молодого Николая от серьезной болезни и мог разговаривать с ним как со старым доверенным другом. Его доводы апеллировали в первую очередь к жадности Папы, поскольку были подкреплены византийским золотом. Джованни напомнил Николаю про обиды, нанесенные Карлом Папе, в особенности что сицилийский король не посчитал возможным сочетать браком племянницу Папы и принца французской королевской династии. Папа позволил своему старому доктору убедить себя и по просьбе Джованни написал письмо королю Педро, уполномочивающее его освободить Сицилию от власти Карла Анжуйского. Затем Джованни вернулся в Барселону, чтобы доложить королю Педро о своих действиях. Сперва Педро сомневался, но, увидев письма от византийского императора, сицилийских аристократов и Папы, горячо поздравил Джованни и велел ему продолжать начатое дело.271